Британские сказки. Домовой из Хилтона - Автор неизвестен. Страница 25

На дорогу священник сделал Вилли строгое напутствие. Он знал, что его верного слугу ничего не стоит сбить с толку, из-за чего самое пустячное дело частенько оборачивалось для Вилли самым сложным. Так вот что он ему сказал:

— Смотри же, Вилли, нигде не проговорись, к кому ты идешь и зачем. Только сам помни: тебе надо в Кэрнихилл. Отдашь там поросенка и тут же назад.

— Будьте спокойны, хозяин, — ответил Вилли. — Вы же меня знаете! Все сделаю, как велите.

— То-то и оно-то, что я тебя хорошо знаю! — сказал священник.

И Вилли, взвалив драгоценную ношу на спину, отправился в путь. На полдороге к Кэрнихиллу он повстречал трех своих приятелей, окликнувших его с порога трактира.

— Привет, Вилли! — сказал один.

— Куда собрался в такой погожий денек, Вилли? — спросил второй.

— Что это ты тащишь в мешке, Вилли? — крикнул третий.

Вилли очень взволновала эта встреча.

— П-привет, друзья! — запинаясь, ответил он. — Я-я не могу вам сказать, куда я иду. Хозяин не велел мне говорить, куда я иду. А что у меня в мешке, я могу сказать: не кошка и не собака!

Друзья рассмеялись и тут же поспешили заверить Вилли, что не станут его ни о чем спрашивать. Один из них хлопнул Вилли по плечу и предложил:

— Заходи, Вилли, выпей с нами по стаканчику. Должно быть, ты устал с дальней дороги, да еще с тяжелой ношей на спине.

— Нет, мне нельзя, — отказался Вилли, бросая в то же время жадный взгляд на открытую дверь трактира, за которой, судя по всему, было так прохладно. — Уж коли хозяин доверил мне своего поросенка, пить мне никак нельзя!

Друзья перемигнулись, однако и виду не показали, что смекнули насчет поросенка.

— Да чего там, Вилли, заходи! Глоток вина никогда не повредит. А мешок оставь здесь у порога.

Больше уговаривать Вилли не пришлось. Он положил мешок с поросенком на землю и вошел в трактир. Тогда один из дружков, не теряя времени, развязал мешок, выпустил поросенка и посадил вместо него первую попавшуюся дворнягу.

Ничего не подозревающий честный слуга выпил стаканчик, взвалил опять на спину мешок и веселый пошел дальше. Добравшись до Кэрнихилла, он передал, как было велено, привет от своего хозяина его приятелю и вручил ему мешок.

— Спасибо тебе, Вилли, спасибо, — поблагодарил его приятель хозяина. — Не поможешь ли теперь развязать мешок и отвести поросенка в хлев?

Вилли развязал мешок, но вместо поросенка с розовым пятачком оттуда выскочила черная собачонка.

— Спасите! Спасите! — закричал бедный Вилли. — Не иначе сам дьявол сыграл со мной злую шутку.

Друг священника сильно удивился, однако не очень-то поверил насчет дьявольской шутки. А зная хорошо Вилли, подумал, что скорей всего кто-нибудь над ним по-дружески подшутил.

— Не стоит так волноваться, Вилли, — сказал он. — Можешь забрать свою собаку и отнести ее хозяину.

— Да это же не собака, сэр! — воскликнул Вилли, дрожа от страха. — Это поросенок! Клянусь вам — поросенок! Только дьявол поменял ему цвет: вместо белого сделал черным.

Но делать было нечего, и, засунув собаку в мешок, Вилли пустился в обратный путь. Добравшись до трактира, он опять увидел там трех своих приятелей, которые как ни в чем не бывало сидели за столом и с невинным видом потягивали вино.

— Никак, это Вилли! — сказал один. — И опять с мешком на спине?

— Ой-ой-ой, со мной случилось такое несчастье, — сказал, входя, Вилли. — Дьявол подменил моего поросенка собакой! Что я теперь скажу хозяину?

— Вот так штука! — воскликнул второй, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Вы слыхали что-нибудь подобное?

— Садись, дружище, тебе надо выпить после сильных переживаний, — сказал третий.

На этот раз Вилли совсем не пришлось уговаривать: ему действительно не мешало выпить. Он это заслужил.

Мешок он оставил на земле у входа в трактир и сел к столу. Ему налили — он выпил, а за это время один из шутников незаметно вышел и подменил собаку поросенком.

Через час-другой ничего не подозревающий Вилли уже шагал со своей ношей домой. В голове у него от выпивки и от всего пережитого царил полный кавардак. Он с ходу выложил свою жуткую историю хозяину, но тот так толком ничего и не понял.

— Не могу уразуметь, о чем ты говоришь, — сказал хозяин. — Какой дьявол? Какая собака? Развязывай скорей мешок и гони поросенка в хлев. Завтра понесешь его в Кэрнихилл.

— Да это же не поросенок, сэр! — воскликнул Вилли. — Это собака! Клянусь вам — собака! Вот, смотрите!

С этими словами Вилли развязал мешок, и оттуда выскочил поросенок. Вилли просто-таки завопил от ужаса:

— Как? Поросенок, а не собака?!

И бедный Вилли решил, что дьявол опять сыграл с ним злую шутку. А его хозяин…

А хозяин если раньше и сомневался в уме своего честного слуги, то теперь у него сомнений никаких не осталось.

А у вас?

Том-Тит-Тот

Жила на свете женщина. Испекла она как-то пять паштетов, а когда вынула их из духовки, корочка оказалась такой перепеченной, такой твердой, что не разгрызешь ее. Вот она и говорит своей дочке:

— Поставь-ка, доченька, паштеты вон на ту полку! Пусть полежат себе там немножко, может, еще подойдут.

Она хотела сказать, что корочка у паштетов станет помягче.

А девушка подумала: «Что ж, если еще подойдут, так эти я сейчас съем», — и принялась уплетать паштеты за обе щеки. Все дочиста съела, ни одного не оставила.

Вот пришло время ужинать, мать и говорит дочке:

— Пойди-ка принеси один паштет! Я думаю, они уже подошли.

Девушка пошла на кухню, но не увидела там никаких паштетов, а только пустую посуду.

Вернулась она назад и говорит:

— Не подошли еще.

— Ни один? — спрашивает мать.

— Ни один, — отвечает дочка.

— Ну, подошли ли, нет ли, — говорит мать, — все равно один съедим за ужином.

— Как так съедим? — удивилась девушка. — Да ведь они еще не подошли!

— Какие ни есть, все равно съедим, — говорит женщина. — Поди принеси самые лучшие.

— Ни лучших, ни худших нету, — говорит девушка. — Какие были, я все съела. Значит, и взять их неоткуда, пока еще не подойдут.

Ну, мать видит — делать нечего. Придвинула к двери прялку и стала прясть. Сама прядет, сама подпевает:

А в это время шел по улице король. Услыхал он, что она поет, да не разобрал, про кого. Остановился и спрашивает:

— Про кого это ты поешь?

Матери стыдно было признаться, что ее дочь натворила, и она стала петь так:

— Бог мой! — воскликнул король. — Я отроду не слыхивал, чтобы кто-нибудь прял так быстро! — Потом он сказал женщине: — Послушай, я давно ищу себе невесту, а сейчас решил жениться на твоей дочери. Но запомни: одиннадцать месяцев в году твоя дочь будет есть все кушанья, какие захочет, будет носить все платья, какие выберет, будет веселиться, с кем пожелает. Но последний месяц в году она должна будет прясть по пяти мотков в день, а не то я ее казню.