Сказка о ветре в безветренный день - Прокофьева Софья Леонидовна. Страница 7

Дверь сама собой отворилась и затворилась. Стражник пошёл сушиться на солнышке.

Когда опять вода в корыте стала грязной, Матя выплеснула её в другой угол.

— А-а-а! — взревел стражник, сидевший в этом углу. — Ты с ума сошла! Я сейчас тебя отколочу!

Слышно было, как на нём лопаются мыльные пузыри.

— Я же не знала, что в этот угол тоже нельзя выливать воду, — сказала Матя виноватым голосом. Но, по правде говоря, глаза у неё совсем не были виноватыми. — Тот господин стражник сказал, что в тот угол нельзя выливать грязную воду, но он не сказал, что в этот угол тоже нельзя выливать воду.

— Ты идиотка! — сказал невидимый стражник. — Тебя следует высечь невидимым ремнём. Я только сначала высушу на солнце свои штаны и куртку. А ты сиди тут и жди, когда я вернусь. И учти, пока колпаки мокрые, они всё равно никого не делают невидимками. Так что не вздумай их примерять…

Невидимый стражник вышел, хлопнув дверью. Когда вода в корыте снова стала тёмной и мутной, Матя выплеснула её в третий угол.

— Что ты делаешь? Что ты делаешь? — закричал третий стражник. — Какая холодная вода! Ой, ой, ой, не могу!.. Вода капает с волос! Течёт по спине!

Матя широко открыла свои зелёные глаза.

— Извините, пожалуйста, вот уж никак не ожидала. Уж этот угол был так похож на пустой угол. Я просто никогда в жизни не видела такого пустого угла. Я только подумала: вот наконец-то пустой угол…

— О-о-о, какая холодная вода! — ныл стражник. — У меня стучат зубы и дрожат коленки. Ой, вода забралась в башмаки. Я и так вчера чуть не чихнул… Хорошо ещё, что моя жена успела схватить меня за нос… А теперь ей придётся просто водить меня за нос… О-о-о! Скорее на солнышко. На тёплое солнышко… Скорее, скорее…

Стражник, топая башмаками и оставляя за собой мокрые следы, выбежал из подвала.

Матя вздохнула и стала развешивать мокрые колпаки на длинной верёвке, протянутой наискосок через подвал.

Матя взяла в руки маленький колпак с красной кисточкой. На его изнанке было вышито голубыми нитками «принцесса». Матя повесила его на верёвку. Тёплый луч солнца осветил маленький колпак с красной кисточкой.

Потом Матя перевернула золотой таз и села. Сидеть на золотом тазу было холодно. Матя сунула руки под передник и сжалась в комочек.

Время шло, и тёплый луч солнца начал уходить вправо. Матя передвинула вправо маленький колпак.

Так двигала она его вместе с лучом, пока вдруг не почувствовала, что колпак высох.

Он стал сухим и тёплым.

И тут, конечно, случилось то, что и должно было случиться. Матя повертела колпак в руках, а потом взяла да и надела его себе на голову.

«Вот, наверно, у меня в нём дурацкий вид», — подумала Матя и подняла руки, чтобы его снять.

И вдруг она увидела, что у неё нет рук. Да, да, совсем нет рук! Потом она увидела, что у неё больше нет ни полосатой юбки, ни ног, ни деревянных башмаков.

Она стала невидимкой.

Сердце у Мати застучало так громко, что она испугалась, как бы его стук не услышали стражники, сидящие под дверью.

«Я убегу отсюда! — подумала Матя. Она изо всех сил стиснула зубы, чтобы не завизжать от восторга. — Убегу! Убегу! Убегу! Сейчас тихонько открою дверь и удеру… Нет, так нельзя. Стражники сразу это заметят. Они сразу заметят, что кто-то открывает дверь».

Матя с сомнением посмотрела на маленькое квадратное окошко. Окошко было очень маленьким. В него могла пролезть только очень толстая кошка или очень худая собака.

«В последний раз я ела вчера вечером, — с сомнением подумала Матя. — Может быть, я и пролезу».

Матя поставила табуретку на перевёрнутый таз, ухватилась за раму и просунула в окошко голову и плечи.

«Как хорошо, что я не поела сосисок у тётушки Пивной Кружки, — подумала она. — Если бы я съела хоть одну сосиску, я бы уже не пролезла…»

Матя протиснулась через окошко и повисла на руках.

Под собой она увидела землю и клок травы с примятым одуванчиком.

Матя разжала руки.

И тут случилось вот что.

Оказывается, под окошком сидели невидимые стражники и сушились на солнышке.

Матя упала прямо на них.

Стражники вскочили, загремев оружием.

— Это ты, Лесной Клоп?

— Нет, это не я! Это, наверное, ты, Подгоревшая Каша!

— Нет, это не я! Как же я могу быть там, когда я здесь?

— Меня ударили по голове чем-то деревянным!

— А на меня упало что-то мягкое и тёплое!

— Ой, я могу чихнуть! Держите меня за нос, братцы! Но Матя была уже далеко. Она бежала со всех ног.

И я думаю, что ты уже сам догадался, куда она бежала.

Глава 6. Королевский аршин красоты

Матя бежала прямо к Чёрной башне с железными ставнями.

Матя перепрыгивала через клумбы. Пробежала прямо по газону. Потом с досадой обогнула круглый бассейн, на дне которого лежали толстые красные рыбы. Рыбы лежали совершенно неподвижно. Как будто они были не живые, а варёные.

Мате казалось, что она с разгона так прямо и вбежит в Чёрную башню.

Но тут ей пришлось остановиться.

У Чёрной башни не было дверей. Ну ни одной двери. Даже самой маленькой и узкой, через которую можно было бы протиснуться боком или пролезть на животе. Всюду шершавый, старый камень. Нижние камни поросли мхом.

«Какая я дура, — подумала Матя. — Ведь мне говорила тётушка Пивная Кружка, что в Чёрную башню ведёт подземный ход. Прямо из дворца. Значит, мне сначала надо попасть во дворец…»

И она уже гораздо медленней пошла по жёлтой дорожке, ведущей от каменной башни к дворцу.

Дворец стоял огромный и неприступный, весь облепленный балконами, а наверху украшенный башнями с острыми, злыми шпилями.

У шпилей был такой вид, как будто им хотелось проткнуть пролетающую мимо птицу или облако.

К дверям вели широкие мраморные ступени.

Двери были большие, как ворота.

Матя поставила ногу на нижнюю ступеньку, но дальше не пошла. С каким-то тоскливым чувством посмотрела она вверх на высокие тяжёлые двери. Разве можно вот так просто подойти и открыть эти двери? Нет, почему-то нельзя…

Но может быть, можно залезть в какое-нибудь окно?

Матя пошла по дорожке вдоль дворца.

Закрытое окно. Толстые стёкла. Двойные рамы. Снова двери. Высокие и тяжёлые, с медными ручками. Снова закрытое окно. Ещё окно. Да что же это? Так она никогда не попадёт в этот дворец!

Вдруг Матя услышала чьи-то голоса. Она завернула за угол и тихо ахнула от удивления.

На круглой зелёной лужайке, похожей на зелёный остров, стояла толпа народа.

Но не это поразило Матю. Совсем не это. Почему бы каким-то людям не стоять здесь, на этой круглой лужайке?

Нет, её поразило совсем другое!

Все, кто стоял на этой лужайке, были удивительно, необычайно красивы!

Матя подошла поближе.

Красивые девушки стояли, опустив длинные ресницы.

Красивые парни смущённо посмеивались и толкали друг друга плечами.

Кудрявые девочки жались к матерям.

— Ну улыбнись же, моя милая! — сказала одна из матерей печальной напуганной девочке. — Ты такая хорошенькая, когда улыбаешься!

Но девочка вдруг горько заплакала. Она уткнулась лицом в живот матери и обняла её руками.

— Пойдём домой, мамочка!.. — сквозь слёзы проговорила она. — Я не хочу… туда!

«Куда — туда?» — подумала Матя.

Она ходила по зелёной лужайке, стараясь никого не задеть, и заглядывала в лица. Она никак не могла решить, какая из девушек красивее всех.

Ох, наверное, вот эта!

Нет, эта ещё лучше!

Да нет, вот эта самая красивая! Наверное, она пришла издалека. Маленькие босые ноги в пыли. Косы у неё совсем золотые и голубые глаза.

Но что они все здесь делают?

Вдруг двери распахнулись. Наверху лестницы показался полосатый человек. Матя вспомнила, что уже видела его сегодня на рыночной площади.