Высокие маки - Бэгшоу Луиза. Страница 56

Просто мне дорога собственная независимость.

— Черт побери. Независимость. Ты боишься меня? — насмешливо поинтересовался Генри.

Нина вскинула голову. Это надменное милое движение ему так понравилось, что захотелось потянуться и поцеловать ее.

— Я ничего не боюсь. Но мужчина мне не нужен, Генри. Это мне совсем не обязательно.

— Хорошо. Тогда друг. Я могу составить тебе компанию.

— У вас есть Лилли.

— Лилли? Нет, мы просто профессиональные партнеры. Она любит классическую оперу, а на меня она навевает тоску. И потом, Лилли с ума сходит по работе.

А я люблю отключаться.

Нина расслабилась. И правда, какой от этого вред? У нее ведь и на самом деле нет ни одного настоящего друга, с тех пор как умер Фрэнк Мэлоун. Генри заставил ее задуматься. В сущности, она действительно одинока. Она чувствовала…

— Но вы ведь не имеете в виду именно дружбу? Это ведь просто предлог?

— Нина… — Генри потянулся и схватил ее за руку.

Пальцы были грубые, мозолистые, в шрамах и следах от кислотных ожогов. — Клянусь тебе, я ничего не сделаю, о чем ты сама не попросишь. Словом или взглядом.

Тони позвонил Нине через неделю.

— Все в порядке, дорогая?

— Все прекрасно, — ответила Нина.

Она организовала новое отделение, перестроив всю структуру исследовательских работ. Это была ее собственная идея: все бригады, чем бы они ни занимались — медициной, животными, снабжением, — отчитывались перед одними и теми же людьми. Таким образом сведения собирались в едином фонде. Это новшество уже давало свой результат. Например, побочный эффект, случайно полученный в результате эксперимента датской бригады, стал путеводной нитью, которую столько времени искали люди с заболеванием коронарной системы. Лилли теперь сидела на этой проблеме Нина чувствовала себя уверенно.

— Я все это знаю, — быстро ответил Тони. — Акции подскочили. Я бы хотел, чтобы ты подумала о ежеквартальном вестнике.

— Да, непременно. — Нина обрадовалась. Вестник для аналитиков — важное дело для «Дракона». — А как насчет повышения?

— Считай, ты его только что получила. — На том конце провода вдруг стало тихо. — Где ты была вчера вечером? И в среду?

Нина посмотрела на трубку и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Я выходила.

— Да неужели? — Голос Кэрхейвена был спокойным.

Он хорошо им владел.

— С кем?

Никаких жалоб, никаких объяснений, решила Нина.

— С Генри Нэйметом — Ну конечно. С очаровательным доктором Нэйметом. Вы ходили на балет? В театр? Как мило.

Сердце Нины забилось.

— Мы ходили в кино. «Офицер и джентльмен».

— Может, тебя лучше вернуть домой, дорогая? Похоже, он оказывает дурное влияние. Мы только что начали тебя как-то отшлифовывать, а ты снова смотришь разную чепуху.

Нина молчала. Фильм ей понравился. Может быть, она увидела что-то знакомое в Деборе Уинджер? Она понимала, что значит иметь бестолкового отца и расти в грязи. Но что-то в голосе Сэвиджа предупредило ее не произносить ничего подобного.

— Вчера я говорила с тренером леди Элизабет. Она переехала из отеля, где живет вся команда, в Клостерс.

Должно быть, она тренируется с Джеком Тэйлором.

Нина лгала. Она была слишком занята, чтобы вообще подумать об этой девчонке, но Тони взорвется, если заподозрит, что она оставила без внимания его указания.

— Это обнадеживает. Но ты сама должна туда поехать. Я позвоню ей и скажу о твоем визите.

— Хорошо.

— Что-то не слышу особого энтузиазма в голосе. Но думаю, я смогу поднять тебе настроение. Знаешь, что я тебе скажу? Подумай как следует о вестнике, и мы после поговорим об этом — А почему не сейчас?

— Нет, при встрече, — сказал Тони потеплевшим голосом — Я действительно нашел окно в своем расписании. Я буду в Цюрихе в следующую пятницу.

Генри заехал за ней в среду вечером достаточно поздно, когда фрау Бирхоф уже ушла и с ней не надо было объясняться. За окном опускался вечер, телефоны умолкли, и даже неутомимый факс унялся и больше не пищал.

Генри нашел Нину за компьютером: она машинально тюкала по клавишам, отраженный свет экрана падал на лицо, и оно казалось бледным, как у привидения. Нэймет узнал это выражение лица Нины, полностью погруженной в себя.

Незаметно подкравшись, он наклонился над клавиатурой и нажал несколько кнопок. Экран погас.

— Что за черт! — закричала Нина.

— Успокойся, детка. Я ничего не стер. Твой файл остался в памяти.

— Вы уверены? А то смотрите.

— Да ты что, забыла, с кем имеешь дело? С доктором Нэйметом, чьи лучшие друзья — процессоры и компьютеры. — Он подхватил ее из кресла и закружил в вальсе по темнеющей комнате, напевая мелодию «Доктор Дулитл». — Я могу говорить с мониторами, гулять с мониторами…

— Хорошо, хорошо, — улыбнулась Нина. Что за черт.

Уже девять вечера, а утром ей надо сесть в поезд и тащиться в Клостерс. Она позволила Генри накинуть на нее пальто и потащить вниз по лестнице. — А куда мы?

— Ко мне домой.

Она попятилась.

— Эй, Генри…

— А где доверие? — вопросом на вопрос ответил он. — Я тебе говорил: не жди от меня ничего, пока сама не попросишь. Может, я и тогда еще подумаю.

Нина подозрительно посмотрела на него, но послушно полезла в такси.

Она всегда сможет его отвадить, если он вздумает попытаться. Нина старалась не обращать внимания на то, что какая-то часть ее существа тянется к нему. С ним так хорошо. Весело. Он такой прекрасный друг. Но ничего более серьезного. Легкий поцелуй в щеку на прощание, когда он подвозил ее домой. Неужели он и впрямь думает, что она может попросить о большем? Неужели она собирается это сделать?

«Прекрати! Слушай, девушка, ты ведь знаешь — он вне игры. Он подарок судьбы, это бесспорно. Он — это бизнес, а ты не можешь рисковать делом. Ты ведь не хочешь втянуться в…»

Но вообще-то Нине было страшно любопытно посмотреть, где он живет и как.

Аккуратный пентхауз в Нидердорфе. Одна спальня, журнал «Спорт в иллюстрациях» на диване, беспорядок в гостиной, все в черно-белых тонах. Толстые книги по математике, кипы компьютерных распечаток повсюду, никаких излишеств, кроме огромного телевизора. Он посадил ее в одно из двух кресел перед экраном, дал воздушной кукурузы, охлажденное пиво «Миллере» и большую чашку разноцветных шоколадных шариков «Эм-энд-эмс».

Нина невольно расхохоталась, когда Генри взялся за пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Экран ожил, и комментаторы Си-би-эс завопили, черт побери! Это была игра на Кубок мира, финал прошлого года — она жаловалась как-то, что пропустила его.

— Пей пиво, — сказал Генри. — Я жду, когда подогреются сосиски.

— Ой, замечательно, — сказала Нина улыбаясь. — Это так замечательно…

Генри подошел к ней и неожиданно поцеловал прямо в губы.

Нина растаяла. Мгновенно. Это было как термоядерная реакция. Слабость в коленях. Раскрывшиеся губы.

Она выгнулась у него в руках. Его язык…

— Нет! — Она оттолкнула Генри, тяжело дыша, стараясь взять себя в руки. Хотя бы на время. — Ты же сказал, что будешь ждать, пока я…

— Я солгал, — признался Нэймет.

Нина заставила себя сесть и открыть пиво.

— Не порть все, Генри. Давай посмотрим игру. Хорошо?

Она не обернулась, когда он ушел в кухню. Она была не в себе. О Боже, помоги мне, думала Нина. Она не владела собой, она вышла из-под собственного контроля. Он такой потрясающий, такой умный и такой обаятельный. Сожаление пронзило ее, словно меч. Она нравится Генри, потому что он ее не знает. Он понятия не имеет, во что собирается втянуться.

Она так хотела его. Слезы готовы были хлынуть из глаз.

Глава 27

Нина зарегистрировалась в отеле «Флуэла». Она сразу же возненавидела Давос. Огромные отели, серые, словно присыпанные пеплом, дороги, забитые машинами, глазеющие по сторонам туристы с лыжами в охапку, устремляющиеся к бесконечным очередям на подъемники. Лыжи, лыжи, лыжи.