Ночь голубой луны - Аппельт Кэти. Страница 39
– Синь! – кричал он. – Синь! Проснись!
Он потянул за ручку – и дверь открылась.
Уходя, Берегиня не заперла дверь.
Доуги распахнул дверь и вошёл. Его должен был встретить Верт.
Но Верта не было.
И тут Доуги всё понял. Они уплыли на шлюпке. Вдвоём.
– Синь! – снова крикнул он. – Проснись!
101
Шея ужасно болела – Берегиня поранила её розовой лентой, когда срывала талисман. Она откинула голову назад, чтобы уменьшить боль, и увидела, что луна спустилась ниже. Море стало успокаиваться. Шлюпка уже не взлетала вверх, не падала вниз, а только вся дрожала, словно задыхаясь, словно пытаясь перевести дух. Берегине казалось, что она качается в маленькой деревянной колыбельке.
Кружилась голова, было холодно. Она по-прежнему лежала на дне, свернувшись калачиком. Вокруг была вода. Ноги она просунула под скамейку, голову положила на руки. Уставшее тело нуждалось во сне. Ей ужасно хотелось спать. Ещё мгновение – и она уснёт… Сон… Отдых…
Веки её отяжелели, глаза слипались. Она так устала, что уже не могла больше плакать.
Спать…
Берегиня резко встряхнула головой, отгоняя подкравшийся сон.
Она не имеет права спать. А вдруг ей удастся разглядеть Верта? Вдруг он подплывёт к шлюпке, а она будет спать и не заметит его?
Верт.
От слёз и усталости у неё болела грудь. Море становилось всё тише и тише. Она потеряла Верта. Каждая клеточка её тела болела, каждая мышца ныла. Пальцы свело судорогой оттого, что она долго, отчаянно цеплялась за скамейку. Коленки были ободраны до крови.
Верт.
Вода ударяла в борт шлюпки, монотонно повторяя его имя: «Верт. Верт. Верт».
Волны всё спадали. Веки её снова отяжелели. Глаза опять стали слипаться. Она села, чтобы не заснуть. Нельзя спать. Нельзя…
И тут из темноты до неё донеслось: «Давай! Давай!»
Капитан! Она вся напряглась, ожидая его приземления. И вот он обрушился на дно лодки прямо рядом с ней. «Давай! Давай!» – повторял он. Берегиня поняла, что он спрашивает, где Верт. «Давай! Давай!» – не унимался Капитан.
– Прости меня! Прости… Прости… – вот и всё, что она смогла сказать ему.
Птица, будто бы поняв, что случилась беда, тесно прижалась к её груди.
102
Капитану вскоре надоело лежать тихо, прижавшись к Берегине. Где же Верт? Когда он покидал шлюпку, Верт был здесь, вместе с девочкой. Куда же он подевался? Капитан добрался до носа и вскочил на самый верх. Отсюда отлично была видна вся лодка – от носа до кормы.
Верта не было. Капитан спрыгнул на дно лодки и заглянул под переднюю скамейку. Может, пёс забрался под неё?
Нет.
Пса не было.
Тогда Капитан направился к середине лодки. Он заглянул за спину Берегине, которая сидела, прислонившись к задней скамейке. Может быть, пёс спрятался за ней?
«Давай! Давай!» – позвал он.
Берегиня протянула руку, чтобы погладить его, но в этот миг Капитан краем глаза заметил прямо рядом с её кроссовкой что-то блестящее… У-у-у-ух! Да это же его упавшая золотая звезда!
Его единственная и неповторимая, восхитительная и бесценная, изумительная, прекрасная, волшебная находка блестела в лунном свете. Она лежала на дне лодки, прямо возле ног девочки. Он подпрыгнул к ней и схватил её клювом. Бр-р-р-р… Какая холодная! Всё такая же холодная, точь-в-точь как тогда.
Но холодная или нехолодная – это было не важно. Ведь это была она, его упавшая звезда! Он снова нашёл её – ура!
Поскольку и птицам, и людям присуще желание хвалиться своим богатством, Капитан запрыгнул на лавку и подскочил к Берегине, очутившись прямо возле её лица. Он не мог крикнуть своё обычное «Давай! Давай!», потому что держал в клюве звезду. Поэтому единственное, что ему оставалось, – это ткнуть своей находкой прямо девочке в щёку.
103
Ледяное прикосновение вывело Берегиню из оцепенения. Она моргнула раз-другой – прямо перед глазами появился золотой диск. Её талисман. Он по-прежнему висел на разорванной розовой ленте.
– Ага! Ты нашёл талисман, дружок! – сказала она чайке.
Она была очень рада, что Капитан здесь, с ней. Жаль только, что у неё нет ни кусочка арбуза, чтобы угостить его.
Арбуз…
Эврика! Берегиня приподнялась с пола и села, опираясь спиной о скамейку.
Талисман. Арбуз. Талисман. Арбуз.
Дрожащими от холода пальцами она попыталась вытащить диск из клюва чайки. Она тянула его на себя, но у неё ничего не получалось: её руки были стёрты в кровь, пальцы соскальзывали и ей никак не удавалось крепко ухватить талисман.
Оставался только один способ.
– Арбуз! – Она постаралась сказать это как можно громче своим охрипшим голосом.
«Давай! Давай!» – тут же крикнул Капитан. Талисман выпал у него из клюва прямо в ладонь Берегини. Она торопливо, непослушными пальцами накинула ленту на шею птице и завязала её.
– Арбуз, Капитан! – хрипло сказала она чайке. – Арбуз! Лети! Ищи арбуз!
Капитан отлично понял её. Он точно знал, где найти арбуз. Разумеется, в призрачно-голубом доме. Капитана не надо было просить дважды. Стоило только сказать заветное слово. Она помогла ему взлететь, подняв его повыше обеими руками. Проследила взглядом за тем, как её посланец набирает высоту, пока он не исчез из виду.
– Может быть, – прошептала она, глядя в небо. – Может быть… может быть… может… может… – шептала она, прислонившись спиной к скамейке и закрыв глаза.
Усталость навалилась на неё. Она не заметила, как сон накрыл её своим мягким, уютным одеялом.
Она спала и не видела, как огромный плавник рассекает поверхность воды. Не видела, как луна скользила по небу, спускаясь всё ниже и ниже, склоняясь к горизонту.
104
Сколько может продержаться в воде сухопутный пёс?
Упав в воду, Верт вначале старался забраться обратно в шлюпку к Берегине. Он изо всех сил колотил по воде передними лапами, но стоило ему приблизиться к шлюпке, как очередная огромная волна отшвыривала его прочь. И он снова бил лапами по воде, так что всё тело у него ломило и болело. Спасательный жилет помогал ему держаться на поверхности, но при этом больно врезался в шею, и от этого псу было трудно дышать.
Его лёгкие горели, словно внутри у него кто-то развёл костёр. Повсюду вокруг себя он наблюдал только воду. Ни шлюпки, ни девочки, ни луны уже не было видно.
Все мышцы его отчаянно болели, но он продолжал плыть, пока мог. Наконец он выбился из сил, и его понесло течение. Потом пара сильных рук вытащила его на берег, на сушу, бережно положила на песок у кромки воды, где он лежал, ничего не видя и не слыша, провалившись в темноту.
Если бы возле берега были люди, например вахтенный с рыболовного судна или какой-нибудь охотник за сокровищами, они бы в страхе закричали: «Морское чудище! Морской дьявол!» А Верт не видел ничего страшного. Всего лишь старого пловца с белыми как снег волосами и ярко-синими глазами. Вместо ног у него был рыбий хвост. А на спине – огромный плавник.
105
Пёс был не первым, кого Жак де Мер вынес из моря и положил на песчаной полосе пляжа в этой части техасского побережья.
Первым был мальчик – маленький утопленник, который тихо, очень тихо лежал в глубоких водах. Лежал на дне позади косы, вершина которой виднелась над волнами.
Он смотрел на тихое, спокойное лицо мальчика, зная, что кто-то потерял малыша. Он сразу понял это. Потери… Он кое-что знал о потерях. Поэтому он нежно поднял маленького утопленника и отнёс его на берег.
Но он зря это сделал. Его заметил матрос с рыболовного судна и поднял крик:
– Морское чудище! Морской дьявол! Он похитил и утопил ребёнка!
На крик сбежались все моряки, и он поспешно уплыл подальше в океан, чтобы не попасть в сеть или какую-нибудь другую жестокую и хитроумную человеческую ловушку. Но он спасался не только от ловушек. Ещё сильнее его ранили слова: «морское чудище», «морской дьявол» – жестокие и несправедливые.