Зима от начала до конца (сборник) - Белсвик Руне. Страница 35

– Принцесса из яйца?! – задохнулся от негодования Пронырсен. – Давайте говорить серьёзно. Пусть уж вылезла черепаха.

– Нет-нет, – сказал Сдобсен. – Я уверен, что из яйца вышел повар из-за границы, специалист по соусам. Он шёл ко мне, чтобы я снял с соусов пробу.

– Ты только о еде и думаешь! – сказала Октава.

Так она не разговаривала со Сдобсеном давно. И сама сразу это заметила, а потом и остальные. Она сидела тихо и опиралась о Сдобсена, как будто впервые в жизни обрела настоящую поддержку, которой ей не хватало.

Что такое? – подумала Октава. Неужели влюблённость прошла?

Она побыстрее взглянула на его нос.

– Что такое? – вслух спросил Сдобсен. – Что ты на меня уставилась?

– Нос, – сказала Октава, – у тебя совершенно обычный нос.

– Нос? – переспросил Сдобсен.

– Тебя он наверняка устраивает, – продолжала Октава, – он у тебя посреди лица, но я смотрю на него со стороны и вижу, что он ничем не примечателен.

– Вы что-нибудь понимаете? – спросил Сдобсен.

Никто ничего не понимал. Все поэтому молчали.

– Мой старый добрый сосед, – сказала Октава, – позволь поцеловать тебя. И пригласить утром на завтрак.

– Она влюблена, – объяснил Сдобсен, – в этом всё дело. Она тоскует по своему любимому.

– Нет, – ответила Октава. – Я больше не влюблена, всё прошло. И я хочу отпраздновать это с тобой вкусным парадным завтраком.

– Понятно, – как-то сник Сдобсен. – Значит, мне не надо больше поддерживать тебя?

– Не надо.

– Та-ак… – протянул Сдобсен. – Что ж, спасибо вам за всё, придётся мне уезжать за границу, раз здесь я никому не нужен.

– Нет-нет! – вскрикнула Октава. – Ты мне нужен! От всего сердца говорю: ты нужен мне как сосед, чтобы гулять с тобой, чтобы слушать твоё нытьё и ворчание, чтобы мне было куда пристроить заботу и слова утешения, которые копятся во мне и ждут случая. Ой-ла-ла, до чего жизнь удивительна!

– Да, – подтвердил Утёнок, – жизнь удивительна, велика и полна памятных вещей.

– Да, – согласился и Простодурсен, – по крайней мере, пока речка свободно течёт мимо нас.

– А рядом хорошие соседи и есть вкусная еда, – добавил Сдобсен.

– Если бы у меня всё-таки сочинились бы весенние стихи, жизнь стала бы и вовсе прекрасна, – сказал Ковригсен.

– Кстати, – сказал Пронырсен, – что там с яйцом? Я всё-таки хочу узнать.

– Это мы можем, пожалуй, придумать, – сказал Сдобсен. – Но я всё жду, не скажет ли наш добрый пекарь «приятного аппетита», чтобы мы могли попробовать его чудесный весенний крендель.

– Приятного аппетита, – сказал Ковригсен.

Дальше крендель стал быстро уменьшаться в размерах, а история про яйцо – увеличиваться. Она получилась очень странная, совсем не похожая на эту. И пока за столом история обретала всё новые повороты, Утёнок соскользнул под стол и притаился там со своей коробочкой с памятными вещами, прикидывая, открыть ли её сразу или ещё немножко подождать.