Джим Пуговка и Чертова Дюжина (пер. Кореневой) - Энде Михаэль Андреас Гельмут. Страница 45

— Ну вот, гости на месте. Можно назначать свадьбу. Я думаю, нам ничто не мешает отпраздновать это событие прямо сегодня.

— Конечно, я тоже так считаю, — согласился Джим.

Было решено устроить праздник в древнем городе близ восточного побережья Джимбаллы. Двенадцать Непобедимых были высланы вперед для того, чтобы подготовить все надлежащим образом.

Дети и их родственники отправились тем временем в Медландию, о которой они так много слышали, чтобы посмотреть на нее теперь собственным и глазами. Король Альфонс Вез Четверти Двенадцатый вышел к гостям навстречу и с каждым поздоровался за руку. Господин Пиджакер тоже поздоровался со всеми за руку. Фрау Каакс развила невероятно бурную деятельность, так что к концу дня щеки у нее пылали, как помидоры, — а все потому, что она ни на минуту не отходила от плиты, все варила какао и пекла свои знаменитые золотистые ром-бабы. И все уплетали за обе щеки, даже те, кто никогда в жизни ничего такого не пробовал как, например, мальчик-индеец или маленький эскимос. Угощение фрау Каакс, пожалуй, даже не уступало привычному жаркому из буйвола или, скажем, рыбьему жиру.

Наевшись до отвала, дети принялись играть. Ну а поскольку все они приехал и из самых разных уголков мира, то получалось так, что кто-нибудь непременно знал хоть одну игру, которую больше никто не знал. В конце концов, все немножко подустали от этой веселой суеты и кутерьмы. К тому же пора уже было потихоньку двигаться в сторону древнего города, потому что все-таки Джимбалла была довольно большой страной, и путь предстоял неблизкий.

Лукас тем временем успел привести в порядок Кристи. Ведь нельзя же, чтобы он пропустил такое важное событие, как обручение Джима и Ли Ши. К тому же Кристи смог бы по дороге брать к себе тех детей, у которых устали ноги, чтобы они немножко передохнули. Не говоря уже о том, что среди гостей было немало пожилых людей и людей весьма преклонного возраста — прабабушек и прадедушек, для которых долгий переход мог бы оказаться несколько утомительным.

Лукас дал свисток, все гости выстроились парами, так что получился длинный-длинный хвост, и вся процессия тронулась в путь. Паровоз ехал очень медленно, с остановками, чтобы гости могли вдоволь насладиться красотами новой страны и от души поохать и поахать. Незаметно начало темнеть, и, когда гости добрались до древнего города, уже была глубокая ночь.

И что же увидели изумленные гости, когда вошли в городские ворота? Им открылось зрелище неописуемой красоты!

Двенадцать Непобедимых постарались на славу: повсюду — в полуразрушенных храмах, на улицах, во дворах, за высокими стенами дворцов, сложенных из драгоценных камней, — повсюду они устроили чудесный фейерверк. И теперь огромный город сверкал и переливался всеми цветами радуги, искрился тысячью ярких огней, так что казалось, будто неведомая рука зажгла здесь гигантский волшебный фонарь. И над всей этой сказочной красотой раскинулось ясное синее небо, усеянное звездами. А рядом тихо шумело море, излучавшее удивительный мягкий зеленоватый свет.

И мирно катились неспешные волны, в пене которых вспыхивали то тут, то там бесчисленные огоньки.

— Посмотри, — сказал Джим, обращаясь к Ли IIIn, которую он крепко держал за руку, — это морское сияние!

— Да! — вздохнула Ли Ши. — А ведь без тебя и без Лукаса всего бы этого не было! — с нескрываемым уважением сказала она.

Процессия шла по сверкающему городу, улицы и площади которого переливались тысячью разноцветных огней. Пораженные этой сказочной красотой, гости притихли и только молча смотрели во все глаза по сторонам. Наконец показалась большая круглая площадь, в центре которой на высоком постаменте со ступеньками стоял белокаменный трон с загадочными письменами, высеченными на спинке.

По краю площади выстроились Двенадцать Непобедимых с зажженными факелами в руках. Получилось похоже на циферблат гигантских часов, только вместо цифр здесь были живые люди.

— Да здравствуют жених и невеста! Ура! Ура! Ура! — дружно закричали братья, завидев Джима и Ли Ши, а потом грянули свою новую песню.

Пока Двенадцать Непобедимых пели, гости расположились кольцом вокруг трона и тоже принялись громко поздравлять молодых.

Джим и Ли Ши остановились у подножия трона.

Тут к ним подошли фрау Каакс и Лукас, которые принесли свадебную одежду. Фрау Каакс облачила Ли Ши в белую королевскую мантию до пят, расшитую серебром и жемчугом, а на головку надела веночек с длинной белой фатой; Лукас в свою очередь подал Джиму пурпурную королевскую мантию, расшитую золотом. Глаза у Лукаса подозрительно поблескивали, и, если бы у него сейчас во рту была трубка, он наверняка бы выпустил толстое-претолстое облако дыма, как это обычно бывало, когда он волновался.

После того как с туалетом жениха и невесты было покончено, из толпы вышел император китайский и медленно направился к трону. Он нес в руках большую подушку из голубого бархата, на которой покоились символы царской власти — великолепная корона царя Каспара, скипетр, держава, изящная китайская корона для Ли Ши и рубиновая звезда, принадлежавшая некогда Чертовой Дюжине.

Император подошел к детям, и они расступились. Лукас взял за руку Джима, фрау Каакс — Ли Ши. Вслед за императором они поднялись по ступенькам наверх, туда, где стоял белокаменный трон. Перед троном все остановились, и тогда император обратился к Джиму и Ли Ши с такими словами.

— Дети мои! — сказал он, как всегда, тихо, но внятно, так что его слышно было даже в самом конце просторной площади. — Дети мои, примите эти короны. С этого дня в древней стране Джимбалла снова будут царь и царица.

После этого император передал Лукасу голубую подушечку, взял корону с двенадцатью зубцами и водрузил ее на голову Джиму, а маленькую китайскую корону — на голову своей дочери Ли Ши. Затем по знаку императора Лукас поднес своему другу скипетр, а юной царице — державу и в завершение церемонии прикрепил рубиновую звезду Джиму на мантию. Только тогда дети уселись рядышком на белоснежном троне с загадочной надписью.

В продолжение всей этой торжественной процедуры король Альфонс Без Четверти Двенадцатый тактично оставался в стороне, поскольку он, если можно так выразиться, находился здесь с официальным визитом как глава дружественной державы. Но тут он не выдержал, стащил с головы корону, закинул ее в небо и закричал во все горло:

— Да здравствует царь Миррен! Да здравствует царица Ли Ши! Долгие лета царской чете! Да сохранятся на веки вечные между нашими странами добрососедские отношения! И да…

Тут он от радости забыл, что хотел сказать, но стоявшие вокруг гости уже подхватили его слова, и никто не заметил происшедшей заминки.

Пинг Понг, стоявший рядом с королем, все время подпрыгивал на месте и при этом пищал:

— Вот это да! Как я рад! Как я счастлив! Какой момент! Какой день! Вот красота!

А господин Пиджакер, который тоже стоял тут, наклонился к Пинг Понгу и сказал:

— И я его учитель! Подумать только! Господин верховный бонза! Я — воспитатель царя! Какая честь!

Даже господин Лань, который предосторожности ради забрался в кабину паровоза, не выдержал и закричал что было мочи своим тонюсеньким голоском:

— Поздравляю! Поздравляю! Да здравствуют молодые!

И Кристи загудел, засвистел, запыхтел, не зная, как еще выразить переполнявшие его чувства.

Император поднял руку, и все притихли. Подождав, пока шум окончательно уляжется, он сказал:

— Друзья мои! Итак, сегодня, в этот самый час, непостижимым образом сомкнулись все начала и концы, последнее звено в цепи сомкнулось с первым, история, пройдя свой круг, завершилась!

Все молча слушали слова императора, но в эту самую минуту со стороны моря донесся какой-то странный шум — будто где-то заиграл целый духовой оркестр, состоящий из волшебных труб;

— Кто бы это мог быть? — шепотом спросил Джим у Лукаса.

— Наверное, это наши друзья, жители моря! — ответил Лукас. — Может быть, они хотят принять участие в празднествах.