Момо (другой перевод) (с илл.) - Энде Михаэль Андреас Гельмут. Страница 29

Момо испуганно взглянула на него.

— О-о, — тихо протянула она, — ты сам его делаешь?

Мастер Хора улыбнулся.

— Нет, дитя мое, я только управляю им. Моя обязанность состоит в том, чтобы каждого человека наделить временем, которое ему предназначено.

— А разве ты не можешь помешать ворам времени красть его у людей?

— Нет, не могу, — ответил Мастер Хора. — Люди сами должны распоряжаться отпущенным им богатством и защищать его. Я лишь выделяю время.

Момо оглядела зал и спросила:

— Поэтому у тебя столько часов? По штуке для каждого человека, да?

— Нет, Момо, — сказал Мастер Хора, — это только мое хобби. Они лишь приблизительно отражают то, что у всех людей находится в груди. Ибо так же, как вы имеете глаза, чтобы видеть свет, и уши, чтобы слышать звуки, так у вас есть и сердце, чтобы чувствовать время. И все то время, которое не прочувствовано сердцем, потеряно, как краски радуги для слепого или песня соловья для глухого. К сожалению, существуют слепые и глухие сердца, которые ничего не ощущают, хотя и бьются.

— А если мое сердце однажды перестанет биться? — спросила Момо.

— Тогда, — ответил Мастер Хора, — время для тебя тоже остановится, дитя мое. Можно и так сказать: ты сама проходишь обратно через время, через все твои дни и ночи, месяцы и годы. Ты идешь назад через свою жизнь, пока не приближаешься к большим круглым серебряным воротам, сквозь которые ты однажды вошла. Там ты снова выйдешь.

— А что на другой стороне?

— Именно оттуда приходит музыка, которую ты иногда слышишь в своем сердце. Но, оказавшись там, ты сама станешь принадлежать этой музыке, превратишься в один из ее тонов.

Он посмотрел на Момо изучающим взглядом.

— Но ты еще не можешь этого полностью понять?

— Могу, — тихо сказала Момо, — думаю, что могу.

Она вспомнила свой путь по Переулку-Никогда, на котором жила в обратном направлении, и спросила:

— Ты — смерть?

Мастер Хора усмехнулся и, помолчав немного, ответил:

— Если бы люди знали, что такое смерть, они бы больше не боялись ее. И уже никто не смог бы красть у них жизненное время.

— Тогда тебе нужно все им объяснить, — предложила Момо.

— Ты думаешь? — вздохнул Мастер Хора. — Я напоминаю им об этом с каждым выделенным часом. Но, похоже, они не хотят меня слышать. Они предпочитают верить тем, кто их пугает. Для меня это тоже загадка.

— Я не боюсь, — сказала Момо.

Мастер Хора медленно кивнул. Потом он долго глядел на Момо и наконец спросил:

— Хочешь посмотреть, откуда приходит время?

— Да, — прошептала она.

— Я отведу тебя туда, — сказал Мастер Хора, — но в том месте надо молчать. Нельзя ничего спрашивать и ничего говорить. Ты обещаешь мне это?

Момо кивнула.

Тогда Мастер Хора наклонился и взял ее на руки. Он внезапно представился ей очень большим и бесконечно старым, но не как человек, а как древнее дерево или утес. Потом он закрыл девочке глаза ладонью, и ей показалось, будто легкий прохладный снег упал на лицо.

У Момо было ощущение, словно Мастер Хора шел с ней по длинному темному коридору. Но она чувствовала себя спокойно и ничего не боялась. Сначала она подумала, что слышит удары собственного сердца, но постепенно ей стало казаться, что в действительности это звучит эхо шагов Мастера Хора.

Дорога была длинная, но наконец он опустил ее на землю. Его лицо находилось рядом с ее лицом, он смотрел на нее большими глазами и держал палец на губах. Потом он выпрямился и отступил назад. Момо окружили золотые сумерки.

Только теперь Момо начала понимать, что они стояли под громадным круглым куполом, который показался ей большим, как небосвод. И был он из чистого золота. Высоко вверху, в центре, располагалось круглое отверстие, сквозь которое на такой же круглый пруд вертикально вниз падал столб света. Черная вода в пруду была абсолютно неподвижна, как темное зеркало.

Прямо над ним, в световом столбе, мерцало что-то, похожее на яркую звезду. Оно передвигалось величественно и медленно, и Момо разглядела огромный маятник, который качался над черным зеркалом туда обратно, совершенно ни к чему не подвешенный. Он просто парил в воздухе, абсолютно невесомый.

Когда звездный маятник подлетел к краю пруда, в том месте из темной воды поднялась цветочная почка. И чем больше приближался к ней маятник, тем сильнее раскрывался цветок, пока, наконец, полностью не распустился.

Он засиял такой божественной красотой, какой Момо еще никогда не видела. Он весь переливался светящимися красками. Момо даже не догадывалась, что их вообще существует такое множество. Звездный маятник немного задержался над цветком, и Момо зачарованно смотрела на это чудо, полностью поглощенная им и ничего не замечающая вокруг. Тончайший аромат пробуждал в ней чувства и желания, которые к ней всегда вроде приходили, но только неосознанные и необъяснимые.

А потом маятник медленно, медленно двинулся обратно. И Момо, к своему потрясению, заметила, что, по мере его удаления, божественный цветок начал вянуть. Один за другим его лепестки опадали и тонули в темной глубине. Момо ощутила такую боль, будто от нее навсегда уходило что-то очень близкое и неповторимое.

Когда маятник достиг середины черного пруда, божественный цветок полностью осыпался и исчез. Но одновременно на противоположной стороне из темной воды возник новый бутон. И, пока маятник медленно приближался к нему, Момо увидела, что этот, начавший распускаться цветок еще прекраснее первого. Девочка обошла вокруг пруда, чтобы рассмотреть его вблизи.

Он был совершенно другим. И таких красок Момо тоже никогда прежде не видела, но ей казалось, что они еще богаче и нежнее. Цветок издавал совсем другой, неописуемый аромат. И чем дольше Момо наблюдала за ним, тем больше ей открывалось чудесных деталей.

Но маятник опять двинулся в обратную сторону, и прекрасный цветок так же завял и исчез, лепесток за лепестком, в бездонной пучине черного пруда.

Медленно, медленно маятник полетел на противоположную сторону, но достиг он не прежнего места, а опустился чуть дальше от него. И там опять появилась и начала неторопливо распускаться почка.

Новый цветок показался Момо еще великолепнее двух предыдущих. Это был цветок всех цветов, бесподобное чудо!

Момо захотелось заплакать, когда она увидела, что и это совершенство начало вянуть и тонуть в темной глубине. Но она вспомнила о своем обещании Мастеру Хора не произносить ни звука и промолчала.

А на другой стороне маятник отодвинулся на шаг дальше, и на том месте из темной воды возник четвертый цветок.

Постепенно Момо уловила, что каждый новый цветок был совершенно другим, непохожим на остальные, и самым прекрасным, лучше всех прежних.

Она все ходила вокруг пруда, наблюдая за рождением и гибелью волшебных цветов. И ей казалось, что эта игра никогда ее не утомит.

Но потом Момо начала замечать, что здесь постоянно происходит еще нечто, до сих пор ускользавшее от ее внимания.

Столб света, который падал из середины купола вниз, можно было не только видеть — Момо теперь слышала его!

Сперва это напоминало шорох ветра в кронах деревьев. Но затем шум начал усиливаться и обретать мощь, пока не сделался похож на рев водопада или удары могучих волн о каменистый берег моря.

И Момо все яснее улавливала, что он складывается из бесконечного множества звуков, которые постоянно меняли комбинации и перемещались, создавая новые гармонии. Здесь звучала музыка и в то же время что-то совсем другое. И вдруг Момо узнала ее. Именно она порой доносилась откуда-то издалека, когда Момо вечерами, под мерцающим звездным небом вслушивалась в тишину.

Звуки делались все чище и выше. Момо догадалась, что этот звучащий свет и вызывал цветы из темной глубины пруда единственными в своей неповторимости.

Чем дольше она слушала, тем отчетливее различала отдельные голоса.

Но это не были голоса людей. Казалось, будто пели золото, серебро и другие металлы. Потом, словно позади них, на поверхность всплывали совсем другие голоса, голоса из немыслимых далей, голоса неописуемой силы. Момо все яснее различала слова языка, которого никогда не знала, но все же понимала. Это и Солнце, и Луна, и планеты, и звезды открывали ей свои настоящие имена. И в них заключалось то, как они все вместе влияли на рождение и гибель каждого из часовых цветов.