Мозаика воспоминаний - Бэйли Элизабет. Страница 15

Предполагалось, что после выяснения отношений им станет легче общаться. Но если граф относился к Элен с подозрением, то и она воспринимала каждое его высказывание как намек. Ее тяготила зависимость от его великодушия. К тому же, девушке казалось чужим все то, что должно было быть знакомым. Понимает ли лорд Уайтем всю глубину ее одиночества? Элен была очень благодарна Мег за то, что та не интересовалась причиной изменившегося отношения к ней владельца дома.

В итоге Элен ограничивалась в разговорах с графом общими фразами. На протяжении последних нескольких дней она упорно избегала его общества. Это было нетрудно, поскольку его светлость явно сторонился гостей, а в роли хозяев выступали его сестры.

– Ну, вот и все, – провозгласила Мег, как только леди покинули дом. – Это последняя семья из живущих по соседству. Боюсь, мы ничего не достигли, Элен.

– Если ты ожидала обратного, моя дорогая сестра, – заметила леди Генриетта, – то я как раз нет.

Элен подавила растущее раздражение. Она не хотела расстраиваться из-за ненависти этой женщины. Но трудно было сдержать обиду, поскольку именно леди Генриетта подпитывала сомнения графа.

Мег не обратила внимания на высказывание сестры.

– Я нахожу это чрезвычайно любопытным. Я была уверена, что кто-нибудь вас узнает. Трудно поверить, что никто не предпринимает попыток разыскать вас.

– Возможно, они не хотят меня искать.

– А возможно, – вставила Генриетта, поднявшись с кресла и подойдя к камину, шелестя муслиновыми юбками, – они… если они существуют, в чем я сомневаюсь… прекрасно знают, где вы находитесь.

Элен сжала губы, но Мег взорвалась.

– Генриетта, нельзя же быть такой злой! Что бы ты ни думала, жестоко с твоей стороны так обращаться с бедняжкой Элен.

– Мне противно выслушивать все эти обсуждения, – возразила сестра, – когда я уверена, что Элен может завтра же покинуть этот дом и вернуться туда, откуда пришла.

– Но какие у тебя основания, Генриетта? – спросила Мег. – Ты считаешь доктора Горсти дураком, который позволил ей себя обмануть? Так скажи ему это сама!

– Пожалуйста, Мег, не надо! – взмолилась Элен. – Что бы вы ни сказали, этим леди Генриетту не переубедишь.

– Но это так глупо!

– Может, и нет, Мег.

Леди Генриетта бросила на Элен пристальный взгляд, а Мег раскрыла рот от удивления.

– Что вы хотите этим сказать?

Девушка беспомощно пожала плечами.

– Я думала обо всем этом. Не только вас удивляет, что все эти люди не знают меня. Возможно, подозрения леди Генриетты оправданы. По всей вероятности, я могла быть вовлечена в интригу, целью которой было привлечь внимание лорда Уайтема. Но даже если это и так, я не помню об этом.

Наступила долгая тишина. Леди Генриетта нарушила ее, насмешливо фыркнув.

– О, как умно!

Элен растерянно взглянула на нее.

– Почему умно?

С порога донесся голос графа.

– По-моему, Генриетта сочла это ловкой попыткой обратить наше оружие против нас.

Элен, смутившись, повернулась и увидела графа. Лучше бы он не появлялся! Она сжала руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь пальцев.

Мег снова взяла на себя роль защитницы. Тем временем ее муж вошел в гостиную вслед за шурином и присел на подлокотник ее кресла, по соседству с креслом Элен.

– Генриетта, ты отвратительна! Что бы ни сказала бедная девочка, ты сразу же делаешь из этого какие-то выводы. Чарльз, хоть ты не поддерживай ее нелепые идеи!

Лорд Уайтем пересек комнату и встал перед камином. Он выгнул бровь.

– Вы находите их нелепыми, Элен?

Она взглянула на него настороженно.

– Если я отвечу, вы найдете способ обратить это против меня.

– Нет, это ваша сфера деятельности… по крайней мере, по мнению Генриетты. – Чарльз посмотрел на сестру и, к своему удовольствию, заметил на ее щеках пятна румянца.

Она окинула его уничтожающим взглядом и пересела, заняв самое дальнее от камина кресло. Чарльз облокотился о каминную полку. Он обвел взглядом членов семьи и повернулся к Мег.

– Я пришел сообщить вам, что мои усилия не увенчались успехом, и обсудить наши дальнейшие действия.

– Нечего на меня смотреть! – раздраженно бросила Мег. – Если бы ты не сбегал из гостиной в последние три дня, то знал бы, что мы тоже ничего не достигли.

Чарльз вовсе не собирался как-то выделять Мег. Он взглянул на нее лишь для того, чтобы не смотреть на Элен, не желая ее тревожить. Внешне она оставалась спокойной, но глаза ее выдавали… и пробуждали в нем угрызения совести. Он жалел о том, что доверился сестрам, поскольку, узнав, что Элен известно о подозрениях в ее адрес, Генриетта как с цепи сорвалась. Более того, он жалел, что упомянул о предположении Элен по поводу ее замужества. Генриетта высмеяла его.

– Судя по всему, братец, она сказала это лишь для того, чтобы усыпить твою бдительность. Эта мнимая потеря памяти очень удобна для нее. При некоторой изобретательности, в наличии которой мы не сомневаемся, она способна все обратить себе на пользу.

Чарльз не хотел этому верить. Естественно, он попытался опровергнуть ее слова, рассказав о том, как плакала Элен, играя на арфе. Генриетта ответила, что никогда не сомневалась в актерском даровании этой девицы. Гневные возражения Мег не помогли ему избавиться от вновь вспыхнувших подозрений.

Какой-то частью своей души он хотел верить в невинность Элен… и именно эта часть так нелепо отреагировала на известие о ее предполагаемом замужестве. К своему удивлению, граф пережил настоящее потрясение, сменившееся чувством, подозрительно похожим на ревность. Он вынужден был признать, что начинает испытывать опасную привязанность к Элен. Должно быть, причиной была ее красота и печальные обстоятельства, в которые она попала, – невероятно соблазнительное сочетание! И этим, будь он менее насторожен, она непременно завоевала бы его благосклонность.

Итак, зерна сомнений упали на плодородную почву. Бес-искуситель снова и снова напоминал Чарльзу о том, что на пальце Элен нет обручального кольца. Это ничего не доказывало, но все же вызывало раздражение. Выход был только один. Чарльз старательно избегал общества Элен, позволив своим сестрам принимать посетителей. Только теперь он понял, что Элен тоже не искала с ним встреч, и это не вязалось с образом расчетливой авантюристки.

Он заметил любопытные взгляды сестер.

– Прошу прощения, я задумался.

– Чарльз, – спросила Мег, – ты получил ответы от всех, кому писал?

Граф кивнул.

– Последнее письмо пришло сегодня утром. – Он повернулся к девушке. – Никто не знает вас, Элен. Хуже того, никто даже не слышал о вас.

– Из этого вытекает, – бодро произнес Мэтт, – что она не из наших мест.

– Отлично сказано, любимый! – воскликнула Мег.

– Я не исключаю эту возможность, – согласился Чарльз. – По-моему, мы должны расширить круг поисков. Предлагаю дать объявление в газете.

– А если никто не ответит? – дрожащим голосом спросила Элен.

– Будем решать, когда до этого дойдет дело… если дойдет.

– А тем временем…

Девушка умолкла, стараясь не думать о предстоящих днях, лишенных малейшего напоминания о прошлом. Более того, о днях, в течение которых ей придется терпеть презрение леди Генриетты и неослабевающие подозрения владельца дома.

– Тем временем, мы оденем вас более подобающим образом, – жизнерадостно объявила Мег. – Завтра мы поедем в город.

– Но у меня нет денег.

– Пусть это вас не беспокоит, – сказал Чарльз.

Элен встретилась с ним взглядом.

– Мне не хотелось бы и дальше зависеть от вашей милости, милорд.

– Думаю, у вас нет выбора.

Охваченная острой душевной болью, девушка торопливо опустила глаза. Голос графа, заметно смягчившийся, зазвучал вновь.

– Не отчаивайтесь, Элен. Ваша память может вернуться, и тогда вам больше не придется быть зависимой.

– Как бы мне хотелось! Вспомнить хоть что-нибудь. Mais, je n’ai rien! Мы выяснили, что я играю на арфе. Кроме этого был лишь сад и лицо мужчины. Alors, c’est lui qui etait dans mon lit, comme je pensais. Но как же мне это узнать? Почему я больше ничего не могу вспомнить?