О квадратно-круглом лесе, Микке-мяу и других - Лазар Эрвин. Страница 14

— До чего же красиво кругом! — радовался Джонни-бедняк. — Теперь я уверен, что прекрасная Семиглавая Фея живет где-нибудь поблизости.

— Верно, верно, — согласно закивала головой Арника, — ты только посмотри, какой чудесный луг! А сколько цветов!

И правда, луг был очень красивый, брести по нему — одно удовольствие. Вокруг благоухали цветы, нежно склоняясь к путникам; среди густой травы то там, то здесь юркали проворные ящерицы изумрудного цвета.

— Удивительно, что мы никого не встречаем, — проговорила Арника, — а ведь жить здесь было бы прекрасно!

И в этот момент из густой травы показалась чья-то взлохмаченная темная шевелюра, а потом возникла и фигурка коренастого человечка в роговых очках, за стеклами которых виднелись черные бусинки грустных глаз.

— А я не в счет, что ли? — буркнул обладатель черного чуба. — Я что, по-вашему, не человек?

— Не обижайтесь, — сказал Джонни-бедняк, — мы вас поначалу не заметили.

Тут черночубый заголосил:

— Как это вы меня не заметили? Как это так? Не врите! Вы меня издалека увидели. Просто не хотели со мной встречаться. Решили небось обойти меня стороной.

И в глазах у него появились крупные слезы.

Джонни-бедняк в замешательстве пытался что-то сказать в оправдание, но незнакомец не давал ему и рта раскрыть. Наконец Джонни-бедняку удалось ввернуть несколько слов.

— Вовсе я не хотел избежать встречи с тобой, ведь я даже не знаю, кто ты такой! — произнес он.

— Ага, опять ты врешь, — запричитал черночубый, — не может быть, чтобы ты не знал обо мне. Ведь я — знаменитый Дезё Медношахт. Все люди почему-то обходят меня стороной.

И как ни оправдывался Джонни-бедняк, Дезё Медношахт больше его не слушал. Он продолжал всхлипывать, взвизгивать, рыдать, стонать и захлебываться слезами. Понурив свою черную чубатую голову, он был совершенно безутешен.

Добрый час успокаивал его Джонни-бедняк, потом еще час, но все безрезультатно. Дезё Медношахт продолжал утопать в слезах.

Наконец Джонни-бедняк обессилел. Повернувшись к Арнике, он прошептал:

— Давай оставим этого Дезё Медношахта в покое, мы с ним только зря время теряем. Так мы никогда не найдем Семиглавую Фею.

— Джонни, как тебе не стыдно, ты очень нетерпелив! — укоризненно покачала головой Арника. — Не можем мы бросить обиженного, расстроенного человека в беде. Мы должны утешить его.

Однако весь день ушел впустую. До самого заката Джонни-бедняку не удалось осушить слезы Дезё Медношахта, успокоить его.

— Может, хоть к утру повеселеет? — пробормотал Джонни-бедняк, устраиваясь на ночлег.

Утром они поднялись на рассвете. Джонни-бедняк проснулся в прекрасном настроении, и ему казалось, что весь мир вокруг веселый и радостный, но он ошибался. Не успел Дезё Медношахт и глаза продрать, как опять заревел, ткнув пальцем в плечо Джонни-бедняка.

— Ты хотел меня бросить, хотел оставить здесь одного, хотел убежать без оглядки, — снова заныл Дезё Медношахт и опять обиделся на целый день.

Как ни утешал его Джонни-бедняк, он проканючил до самой ночи.

Прошло еще несколько дней, а Джонни-бедняк так ничего и не придумал.

— Никогда, видно, не дойти нам до Семиглавой Феи, — отчаивался он.

У Джонни даже несколько волосков на голове поседело, а Дезё Медношахт все всхлипывал и всхлипывал, сидя на корточках.

— Ой-ёй-ёй, что же нам теперь делать? — спросил Джонни-бедняк у Арники.

Дезё Медношахт услышал его и тут же громко захлюпал носом:

— Ага, с ней тебе больше нравится говорить! Тебе с твоей уткой приятнее, чем со мной. Со мной ты вообще не хочешь считаться!

И снова надулся на целый день.

Ночью Арника что-то прошептала на ухо Джонни.

— Ты думаешь, поможет? — усомнился Джонни.

— Будем надеяться! — проговорила Арника.

На следующее утро, как только Дезё Медношахт открыл глаза и наморщил лоб, размышляя над тем, по какому поводу ему обидеться на этот раз, Джонни-бедняк опередил его.

— Ага, — прокричал он, — ты на меня криво посмотрел! Я, видно, надоел тебе вместе с моей уткой, ты ждешь не дождешься, чтобы мы убрались отсюда подобру-поздорову.

И он с обиженным видом уставился на Дезё Медношахта.

Тот, надо сказать, не на шутку растерялся. Еще никогда в жизни он не был в подобном положении. Не он обиделся, а на него обиделись. Его опередили.

— Вовсе нет! — оправдываясь, начал Дезё Медношахт. — Пожалуйста, не обижайся, Джонни, я очень рад, что ты здесь вместе со мной, что твоя утка тоже с нами, и вовсе я не смотрел на тебя криво.

— Не верю, — захныкал Джонни-бедняк, — ты меня обманываешь! Я по тебе вижу, что ты нас с уткой терпеть не можешь.

Тут силы покинули несчастного Дезё Медношахта. Такого с ним еще не бывало! Не он обиделся, а на него обиделись. Ай-яй-яй! Он схватился за голову и принялся утешать Джонни-бедняка, не понимая, что же все-таки произошло.

— Значит, Джонни-бедняк перехитрил Дезё Медношахта?

— Конечно!

— У нас тоже есть знакомые, которые обижаются из-за каждого пустяка?

— Увы, есть.

— А почему они обижаются из-за пустяков?

— Потому что считают себя центром земли. Такой человек думает, что только он может попадать в трудные положения, только он, и больше никто. А что и у других могут быть свои заботы, им в голову не приходит.

— Но теперь Джонни-бедняк как следует проучил Дезё Медношахта?

— Верно.

— А Джонни-бедняк обиделся понарошку?

— Конечно. Он обиделся исключительно с воспитательными целями.

— Ты тоже иногда обижаешься на меня с воспитательными целями?

— Да.

— А по-настоящему?

— К, сожалению, и такое бывает.

— Значит, бывает, что и ты считаешь себя центром земли?

— Наверное, случается и такое. Но не забывай, бывает и справедливая обида.

— А по-справедливому можно обижаться?

— Да.

— И в таких случаях ты не считаешь себя центром земли?

— В таких случаях — нет.

— А я?

— Ты тоже нет.

— А кто же тогда центр земли?

— Никто. Вернее, каждый из нас.

Несколько часов подряд молил Дезё Медношахт о прощении, пока наконец Джонни-бедняк не смилостивился и не простил его.

— Ну ладно, Дезё, я больше не сержусь, — проговорил он и поспешно, чтобы Дезё Медношахт не успел опять обидеться, рассказал ему историю своих злоключений. А кончил рассказ тем, что теперь они с Арникой ищут Семиглавую Фею.

— Так что же вы мне раньше-то об этом ничего не сказали?! — воскликнул Дезё Медношахт.

— Как же мы могли тебе сказать, когда ты все время был на нас обижен? Да ты нам слова не давал вставить, вел себя как заносчивый индюк.

— Что правда, то правда, — согласился Дезё Медношахт, — но теперь я прошу вас не сердиться на меня. Тем более что я знаю, где живет Семиглавая Фея.

— Где? — не смог удержаться Джонни-бедняк, сердце так и забилось у него в груди.

Дезё Медношахт показал рукой вдаль.

— Вон там, на горизонте, виднеется крытый дранкой дворец. Видишь?

— Что-то там виднеется.

— Это дворец короля Ай-Ах Тана Кутарбана. Сразу же за дворцом начинается Страна Чудес. Там и живет Семиглавая Фея.

— Большое спасибо тебе, Дезё. Оказывается, ты можешь быть умным и приятным, когда не обижаешься по любому поводу.

— А мне все время бывает обидно, что люди меня сторонятся. Вот ты говоришь, что я умный и приятный. Это правда?

— Да! Если только ты не дуешься по пустякам.

— Раз уж вы все равно идете к Семиглавой Фее, попросите ее заодно помочь мне. Надоело мне жить одному. Все один да один.

— Тебе можно обойтись и без волшебства, — сказал Джонни-бедняк. — Просто не обижайся на всех по любому поводу, пересиль себя. Если кто-то на тебя криво посмотрел, расспроси этого человека. Может, у него какая-нибудь беда. Тогда лучше постараться помочь ему.