Шрамы и песни (ЛП) - Золендз Кристина. Страница 6

Я спятил. Никогда прежде ни по кому так с ума не сходил. Даже не скажу, когда в последний раз смотрел девушке в глаза или замечал их цвет. Я не из тех, кто смотрел в глаза.

Кто-то считает, что глаза — зеркало души. Застрять в этом мире, в окружении людей и их слепой примитивной плотской жажды — одно. А смотреть в чью-то душу и вглядываться в их веру и надежду — совсем другое. Этого я не мог делать. Глаза передо мной источали силу и потребность, я тонул в них. И не мог отвести взгляд. Проклятье.

Сев на стул, я продолжал смотреть на нее. Наверно, со стороны я выглядел как оголодавший, таким я себя и ощущал. Ладони начали потеть. Черт, и такого прежде не случалось.

Затем, из всей хрени, что могла произойти, блондинистая кукла Барби, последовавшая за мной, плюхнулась мне на колени, начав лизать шею и кусать ухо. Прямо как долбаная кровососущая вампирша. Первым порывом было встать и сбросить сучку на пол, но не хотелось, чтобы остальные посчитали меня еще большим ублюдком.

Все это время великолепная девушка, которую я искал по всему бару, просто смотрела на меня с бесстрастным выражением лица. Безумие какое-то. Да, она сексуальна, запредельно сексуальна. Ладно, сексуальнее самой сексуальной девушки, что я видел. Дерьмо, надо прекращать. Настоящий Шейн такого бы не вытворял.

Она такая же девочка для траха, как и другие. Очередная зарубка на спинке кровати. Так какого черта у меня ладони потеют, и так бьется сердце? Потому что я не Шейн, а она так похожа на Селу.

Мысленно застонав, я начал думать, как избавиться от этой девки, чтобы поговорить с той, что с серебряными глазами. Прежде чем я успел что-то сказать, Леа пьяно пробормотала:

— Фу, Шейн, купи своей болонке конуру, от того, как она лижет твое ухо, меня снова блевать тянет! — Ха, обожаю пьяную Леа, она становится истеричкой!

Она добилась своего, и блондинка прекратила свои приставания:

— Завидуешь? — ответила Леа блондинка. Что, да у нее есть яйца.

Я смотрел, как девушка закатила серебряные глаза, и ее губы изогнулись в улыбке, от которой у меня на лбу выступил пот. Какого хрена? Наверно рассудок теряю.

Леа продолжала свой наезд на блондинку, что меня ничуть не беспокоило — та оторвала от меня свой рот.

— О да, всегда завидовала победам Шейна. Они же все такие надутые силиконом куклы, с соответствующими мозгами. — Ха, это было круто, Леа. Хотя я бы этих девушек победами не назвал бы, разве идет речь о завоевании, когда они сами себя предлагают. Я ничего не выигрывал. А они не были наградой, лишь для отвлечения.

Как и ожидалось, блондинка спросила:

— И что это значит? — Серебряные глазки, казалось, наслаждались этой насмешкой. Улыбка ее стала шире, и они вместе с Леей рассмеялись. Этот звук напомнил мне музыку. Да, я точно спятил. Надо держаться от нее подальше. Она может поставить любого мужчину на колени.

— Видишь, ты только что подтвердила мою точку зрения, — промычала Леа и, повернувшись к девушке с серебряными глазами, улыбнулась. — Может, если мы будем говорить очень громко, оно уйдёт?

Я уже собирался встать и уйти. Мне хотелось уйти и больше никогда ее не видеть. Одной ночи с такой девушкой мне будет недостаточно. Я попал в ад и вернулся, но она пугает меня сильнее.

Когда я наклонился вперед, чтобы встать, вот тогда и заметил это. Озорные искорки в ее глазах и улыбка, которая бы даже дьявола не оставила равнодушным. Я не мог пошевелиться.

—  Знаешь, Леа, тебе не следует соревноваться в остроумии с безоружным противником. — Ее голос прибил меня к стулу. Надо было бежать. Да, но вместо этого я, как придурок, сидел и пялился на нее.

— Заткнитесь, шалавы! Вы просто завидуете. — Вампирша, присосавшаяся к моей шее, не смогла выдать ничего более умного. Она выпятила свои сиськи, словно это был главный козырь.

— Шлюха, — пьяно улыбнулась Леа.

Затем серебряные глазки, посерьезнев, наклонилась к нам.

—  Послушай, тебе сейчас действительно нужно остановиться, ведь я готова поспорить, что самая умная вещь, которая когда-нибудь покидала твой рот, — это пенис. И, милая, он тебе не поможет в этом поединке. — Черт, да я никогда так не заводился за свою жизнь. Все жизни. Все равно. Может, мне что-то подсыпали в алкоголь? Я определенно спятил. Дерьмо, надо погасить огонь в штанах.

Леа захохотала так сильно над сказанным ее подругой, что все вокруг залила водой. Это заставило блондинку слезть с моих колен и с криком прыгать вокруг. Понятия не имею, что она там вопила. Я сосредоточился на серебряных глазах, а они смотрели на меня. Дыхание ослабело. Да кто она такая? И почему кровь в венах так бежит? Пульсируя. Ускоряясь.

Я улыбнулся. Думал, это была моя самая лучшая улыбка. Вышло дерьмово. Она сидела и смеялась вместе с Леа, совершенно игнорируя мою улыбку.

Я напряг мышцы и схватился за стул, чтобы не вскочить. Разумная часть меня требовала уйти, но другая желала запрыгнуть на нее и впиться в ее губы. Она закатила свои чертовски восхитительные глаза, словно прочитав мои мысли.

— Эй, спасибо за футболку. Было бы холодно идти домой без нее. Ты не был обязан, — мило засмеялась она.

О, черта с два, обязан. Что угодно ради разговора с ней. Ее взгляд приковывал к стулу, и мне пришлось подавить желание зарыться руками в ее темные, черные как ночь волосы. Желая прикасаться к ней, пока она не начнет стонать и сексуальным шепотом произносить мое имя.

Блондиночка так и продолжала свои тупые вопли и пляски.

Девушка с серебряными глазами отвела взгляд, и это меня едва не убило. Она кивнула Леа, и они начали собираться. Вот дерьмо! Надо ее задержать. Нет, нет. Пусть уходит.

Озорная улыбка снова дернула кончики ее губ вверх. Она подошла поближе к блондинке.

— Подумай только, я его уже наполовину раздела для тебя. Постарайся получить удовольствие. Он похож на тех парней с миной в штанах.

— Что? — спросила блондинка.

— Ну, знаешь, наземная мина. Маленькая, скрытая, взрывающаяся при контакте. — Лучшее оскорбление из тех, что мне довелось слышать. И целью моей жизни станет доказать ей обратное.

Я вскочил и позволил бы ей пройти только через свой труп. Ее волосы ударили меня по лицу, и меня заполнил запах полевых цветов. Вот дерьмо. Она прикусила нижнюю губу, и потребовались все мои силы, чтобы не протянуть руку и дотронуться ее кожи, или, схватив ее за волосы, не притянуть к губам.

— Итак, ты должно быть, лучшая подруга Леа, с которой она выросла и о которой болтает все время, да? — Ладно, получилась не самая умная фраза. Но в тот момент я удивился, что смог сказать что-то кроме «хочу тебя сейчас же, гррр».

— Возможно, — поддразнила она.

Черт. Она меня сделала. Я улыбнулся еще более очаровательно.

— А имя у тебя есть?

— Есть, — сказала она, даже не подумав мне его назвать.

Она смотрела мне в глаза, снова кусая губу, и обошла меня, не отводя взгляда, и это было настолько эротично, что проклятая мина в штанах чуть не взорвалась.

Где-то на заднем плане Леа прошептала Коннеру настолько громко, что наверно весь бар услышал:

— Коннер, посмотри, как она его сейчас обломает, смотри.

Я посмотрел на Леа и закатил глаза. Когда мой взгляд вернулся к серебряным глазам, те мне улыбались. Мой тупой рот заговорил прежде, чем мозг успел подумать.

— Тогда я просто буду называть тебя Красная; до сих пор никак не могу выкинуть из головы тот сексуальный маленький лифчик, что был на тебе. — ТВОЮ МАТЬ! НАХРЕНА Я ЭТО СКАЗАЛ? Мне хотелось сказать что-то, чтобы она не уходила, даже если это ее разозлит. Дерьмо, Шейн впал в свои четырнадцать лет.

Она так близко ко мне наклонилась, что сердце пропустило несколько ударов. Ее взгляд опустился к моим губам и вернулся к глазам. Сердце в груди забилось неравномерно. Мне показалось, она меня сейчас поцелует и что я в тот же миг заработаю гребаный сердечный приступ.