После падения - Тодд Анна. Страница 58

Ложусь на свою старую постель и перебираю в уме события прошедшего дня. Не хочется ни думать о Хардине, ни куда-то идти, ни, особенно, с кем-то разговаривать, хотя наверняка все равно придется. Вряд ли он где-то рядом, но я параноик с разбитым сердцем и сделаю все, чтобы избежать даже случайной встречи.

Стеф спит до четырех дня.

– Я собираюсь заказать пиццу – не хочешь? – спрашивает она, стирая маленькой салфеткой с глаз вчерашний макияж.

– Да, пожалуйста. – Желудок ноет, напоминая, что сегодня я еще не ела.

Следующие два часа мы со Стеф проводим за едой и разговорами о ее переезде в Луизиану. Родители Тристана не очень довольны, что из-за нее он собирается менять место учебы.

– Надеюсь, они смирятся с этим, ты же им нравишься? – спрашиваю я ее.

– Да, типа того. Но его семья просто одержима Вашингтонским центральным университетом, это типа традиция и все такое. – Стеф закатывает глаза, и я смеюсь, не желая обсуждать, что для семей значат традиции. – Итак, вечеринка. Ты уже знаешь, что наденешь? – спрашивает она, широко улыбаясь. – Или хочешь взять что-нибудь из моего, как в старые добрые времена?

Я качаю головой:

– Невероятно, я соглашаюсь на это даже после… – Я чуть не упоминаю про Хардина, но вовремя прикусываю язык. – В конце концов, ты же меня затащила на эти вечеринки.

– Но эта – последняя. Кроме того, ты же знаешь, что не найдешь в Сиэтле такой крутой компании.

Она взмахивает длинными накладными ресницами, и я охаю.

– Я помню, как первый раз тебя увидела. Открыла дверь в эту комнату и чуть не получила сердечный приступ. Не обижайся. – Она улыбается мне в ответ. – Ты сказала, что тут крутые вечеринки, и моя мама чуть в обморок не упала. Она хотела поменять мне комнату, но я отказалась.

– Хорошо, что ты так сделала, иначе не встретила бы Хардина, – замечает она с усмешкой и поворачивается ко мне.

На мгновение представляю себе, что могло случиться, если бы я поменяла комнату и никогда его больше не увидела. Несмотря на все, что мы пережили, я ничего не желала бы менять.

– Хватит воспоминаний – давай готовиться! – восклицает она, хлопая в ладоши, затем хватает меня за руки и тащит с кровати.

– Теперь я вспоминаю, за что я ненавижу общий душ, – мычу я, вытирая полотенцем волосы.

– Не так уж он и плох, – смеется Стеф, и я закатываю глаза, представляя себе душ в квартире.

Любая мелочь напоминает мне о Хардине, и я изо всех сил стараюсь изображать на лице веселье, хотя внутри меня сжигает пламя.

Наконец макияж нанесен, волосы уложены, Стеф помогает мне застегнуть молнию на черно-желтом платье, которое я недавно купила.

Единственное, что меня удерживает, – это надежда, что вечеринка действительно окажется веселой и мне будет обеспечено хотя бы два часа покоя.

Вскоре после восьми за нами приезжает Тристан. Стеф не пускает меня за руль, потому что планирует напоить меня до полного окосения. Кажется, это как раз то, чего я хочу. Если я действительно напьюсь, то не буду видеть ямочки от улыбки Хардина каждый раз, когда открываю глаза. Впрочем, это не поможет, когда глаза закрыты.

– А где Хардин? – спрашивает Нэт сбоку.

На мгновение теряюсь.

– Уехал. За город с отцом, – вру я.

– Разве вы не вместе уезжаете в Сиэтл?

– Да, планируем так. – Чувствую, что мои ладони начинаю потеть. Ненавижу врать!

Нэт, приветливо улыбаясь, оборачивается.

– Ну и прекрасно, удачи вам обоим. Я хотел бы повидаться с ним перед вашим отъездом.

Лицо горит.

– Хорошо, Нэт. Я передам.

Когда мы подъезжаем к дому братства, я уже жалею о своем решении. Я и так знала, что это не лучшая мысль, но не осознавала всего и надеялась таким образом отвлечься. Но это не отвлекает, наоборот, еще больше напоминает обо всем, через что я прошла и что впоследствии потеряла.

Мне почти смешно, что каждый раз я жалею о приезде, но почему-то всегда в конце концов оказываюсь в этом проклятом братстве.

– Представление начинается! – восклицает Стеф.

Она берет меня под руку и широко улыбается. На секунду ее глаза вспыхивают, и я не могу отделаться от чувства, что в ее словах таится какой-то скрытый смысл.

Глава 55

Когда я стучу в дверь отцовского кабинета, меня почти тошнит. Никогда бы не подумал, что до этого дойдет. Мне нужен его совет. Мне нужно, чтобы кто-то выслушал меня, кто хотя бы примерно понимает, что я чувствую.

Из-за двери доносится его голос:

– Заходи, дорогая.

Мнусь перед порогом в предчувствии неловкой, но необходимой сцены. Вхожу, усаживаюсь в кресле перед большим письменным столом и слежу за тем, как отец пытается скрыть удивление. С его губ срывается смешок.

– Извини, я думал, это Карен.

Но, заметив мое настроение, он сосредоточивается и внимательно смотрит на меня. Киваю и отвожу взгляд.

– Не знаю, почему я здесь, но мне некуда пойти.

Опускаю голову на руки, и отец присаживается на краешек стола.

– Я рад, что ты пришел ко мне, – тихо говорит он и ждет моей реакции.

– Я не сказал, что пришел к тебе, – напоминаю я.

Нет, конечно, я у него, просто не хочу, чтобы он думал, что я пришел изливать душу или откровенничать, хотя очень похоже на то. Смотрю, как он сглатывает слюну и медленно кивает, глядя куда угодно, кроме меня.

– Не беспокойся. Я не собираюсь закатывать истерику или что-нибудь ломать. У меня нет на это сил. – Я гляжу на дощатую стену позади него.

Он не отвечает, и я вздыхаю. Конечно, он это принимает за знак отчаяния и тут же спрашивает:

– Не хочешь рассказать, что случилось?

– Нет. Не хочу, – говорю я, рассматривая книги на полке.

– Ладно…

Я снова вздыхаю, чувствуя неизбежность разговора.

– Не хочу, но расскажу, наверное.

Отец озадаченно смотрит на меня некоторое время, его карие глаза расширяются в ожидании продолжения.

– Поверь мне, если бы мне было к кому пойти, меня бы тут не было, но у этого придурка Лэндона предвзятое мнение, он всегда на ее стороне.

Конечно, это даже не полуправда, но советов Лэндона мне сейчас не нужно. К тому же я не хочу признаваться ему, каким был козлом и что наговорил Тессе за последние несколько дней. Его мнение меня не волнует, но в определенных обстоятельствах оно может иметь большое значение, больше, чем чье-то еще, кроме Тессы, естественно.

Мой отец через силу улыбается:

– Я знаю, сынок.

– Хорошо.

Не знаю, с чего начать, и, честно говоря, до сих пор не уверен, что именно привело меня сюда. Я собирался пойти в бар и напиться, а вместо этого пришел к отцовскому… точнее, папиному подъезду. Это Тесса всегда говорит «отец» и «мать» вместо «папа» и «мама», и это меня бесит, но теперь это проникло и в мою речь тоже. Ему повезло, что я обращаюсь к нему «отец» или «папа», а не «Кен» или «урод», как еще это было большую часть моей жизни.

– В общем, как ты, наверное, уже догадался, Тесса меня бросила, – признаюсь я и гляжу на него. Он делает все возможное, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, ждет продолжения, но я добавляю только: – И я ее не остановил.

– Ты уверен, что она не вернется? – спрашивает папа.

– Да, уверен. Она дала мне множество шансов, чтобы остановить ее, и не пыталась с тех пор ни позвонить, ни написать. – Я бросаю взгляд на настенные часы. – Прошло почти двадцать восемь часов, и я не имею ни малейшего понятия, где она.

Я надеялся увидеть ее машину возле дома Кена и Карен. Это одна из причин, по которой я приехал. Где же еще ей быть? Надеюсь, она не поехала в страшную даль к своей матери.

– Вы и раньше ссорились, – начинает отец. – Но, кажется, всегда находили пути…

– Ты меня слышишь? Я сказал, что она не вернется, – перебиваю я.

– Слышу. Просто интересно, чем этот раз отличается от других.

Я свирепо таращусь на него, но отец отвечает мне бесстрастным взглядом, и я с трудом подавляю желание вскочить и покинуть его изысканный кабинет.