Александра - наказание Господне - Мельникова Ирина Александровна. Страница 20

За короткий срок пребывания в имении девушка не успела выполнить и малой толики того, что намеревалась. Но по крайней мере обсчитала и утвердила двадцатирублевый оброк, снизила подушные сборы и прочие поборы с каждой семьи чуть ли не в три раза.

С помощью укрощенного Глушкова переговорила с наиболее добросовестными и трудолюбивыми крестьянами, предложив им освобождение от барщины в обмен на трехлетнее использование части графских земель с последующим выкупом. Для остальных крестьян время барщины было ощутимо уменьшено. За дополнительные и сверхурочные работы полагалась оплата, да и часть недоимок была списана, что вызвало недовольство соседних помещиков. Они обратились к графу Волоцкому с требованием приостановить усердие его дочери, нарушавшей сложившийся уклад, и не позволить ей доказать миру, что русский мужик не столь глуп и ленив и если создать ему более-менее человеческие условия, то он и барина со всем его семейством и челядью прокормит и сам в убытке не останется!

Соседи привычно закладывали и перезакладывали имения, проживали и проматывали проценты по закладным. Хлеба их крестьянам хватало на месяц, в лучшем случае на два. Крепостных за малейшую провинность сдавали в рекруты, секли на конюшне, не отпускали в зимнее время на заработки. А если мужикам и удавалось заработать на отхожих промыслах, все это шло в карман помещику в счет оплаты недоимок, которые росли год от года, ставя крестьянина в вечную зависимость от воли и настроения барина – лентяя, картежника и пьяницы.

Строптивая графиня словно и не замечала недовольства соседей. В ответ на откровенное предупреждение предводителя уездного дворянства, отставного генерала Телятьева, Александра вежливо, но твердо заявила, что в своем имении и на своих землях будет распоряжаться по своему усмотрению. Ей глубоко безразлично, что о ней думают, а если кому-то нравится наблюдать, как его крестьяне копаются в дерьме, чтобы не сдохнуть с голоду, это его право. Она не собирается никому мешать и лезть в чужой монастырь со своим уставом.

Вот такие события предшествовали сегодняшнему балу у Чернятиных, на который Саша отправилась, лишь поддавшись уговорам отца, убедившего ее, что отказ вызовет нежелательные толки и окончательно испортит отношения с соседями. Теперь она с нетерпением ждала окончания бала, который, казалось, никогда не начнется.

Потупленные взоры сельских барышень и тщательно скрываемый от маменек интерес к противоположному полу, перешептывания, хихиканья и переглядывания, бесконечные разговоры о сердечных тайнах, толкование снов и намеков, сделанных каким-нибудь провинциальным Парисом, раздражали Сашу безмерно. А восторг, с которым девицы хвастались друг перед другом пухлыми альбомами, разрисованными розочками, сердечками, упитанными купидончиками, заполненными глуповатыми сентенциями, стишками и претендующими на остроумие эпиграммами местных и заезжих безграмотных пиитов, приводил ее в тихое бешенство.

Отдав долг вежливости местным красавицам, наслушавшись охов и ахов в отношении молодого Чернятина, подкручивающего усы и расточающего томные взгляды вблизи оркестра, графиня Волоцкая решила пройтись по парку, чтобы избежать докучливых кавалеров и скучных разговоров. К тому же это был один из редких теперь свободных вечеров, когда она могла думать не только о делах, но и о том, на что не смела отвлечься в другое время.

Но отделаться от поклонников ей все-таки не удалось. Сразу три партнера на вальс заступили Саше дорогу, и девушка, удрученно вздохнув, подала руку одному из них, как оказалось, молодому Чернятину, что совсем не прибавило ей приязни со стороны барышень, рассчитывающих на внимание местного Аполлона.

Александра не заметила, что отец, пресытившись карточной игрой, а более всего разговорами партнеров на давным-давно переговоренные темы об осенней охоте, предполагаемых ценах на хлеб и о том, где набраться подходящих женихов для дочерей, вернулся на свежий воздух и с нескрываемой гордостью наблюдает за ней.

Графиня в сопровождении высокого молодого человека прошла к площадке для танцев. В простом крестьянском платье, без украшений, она тем не менее смотрелась изысканнее и грациознее остальных барышень, чью неуклюжесть не скрывали ни богатые украшения, ни причудливые наряды.

Граф с удовольствием проследил, как Саша встала напротив партнера, приготовившись к танцу; это была, без сомнения, самая красивая пара на празднике. Темно-синий узор, подчеркивая глубину и выразительность глаз дочери, повторялся на блузке и кокошнике. Золотистая матовая кожа на фоне белоснежной материи, толстые косы, перекинутые на высокую грудь, мягкие, непослушные прядки, выбивающиеся на лоб, шею и виски, – граф смотрел и не верил своим глазам. Разве эта необыкновенная красавица его дочь? Та бесстрашная девчонка, которая не боялась моря, скакала на лошади, как заправский ковбой, и управлялась с парусами не хуже бывалых матросов. Она на равных со своими друзьями-индейцами метала в цель томагавк, стреляла из лука и английского «карабина», объезжала диких мустангов и в совершенстве знала приемы восточных единоборств.

Дочь, которую в детстве часто принимали за мальчика из-за исцарапанных мозолистых ладошек и дерзкого независимого нрава, в мгновение ока превратилась в светскую красавицу. При виде ее даже у почтенных соседей-помещиков загорается вдруг в глазах странный огонек. И тогда прощается Саше и пренебрежение к устоям провинциальной жизни, и нежелание водить дружбу с их дочерьми, и равнодушие к их сыновьям.

Граф, сцепив руки за спиной, гордо выпятил грудь. Черт возьми, она же совсем как ее мать, хотя внешне на нее совсем не похожа, но походка, поворот головы, слегка лукавый взгляд – Василий Волоцкий в очередной раз вздохнул, вспомнив безвременно ушедшую жену.

Прошло более двадцати лет с тех пор, как он встретил Ольгу на костюмированном балу в Царском Селе. Она была в легкомысленном костюме пастушки, он в дурацких доспехах средневекового рыцаря. Девушка стояла в окружении напомаженных кавалеров в нелепых нарядах и безмерно скучала. Господи, какими же болванами были эти хлыщи, если так и не поняли, насколько ей неинтересны их скучные остроты и «изящный» флирт!

Молодой граф, перехватив тоскующий взгляд девушки, презрев условности, подошел к ней, оттеснив ее кавалера. После танца он на глазах всего общества – какая возмутительная наглость! – увел Ольгу в глубину сада, и там они впервые поцеловались. Почти незнакомые, они с первых же минут почувствовали духовную близость, поняли, что жизнь друг без друга невозможна, словно получили подсказку свыше о предопределенности своей судьбы.

Не испугавшись его неожиданной настойчивости, Ольга смеялась весь вечер и бойко отвечала на все его дерзости. А граф точно сошел с ума от собственной смелости. Захваченный в плен впервые испытанным чувством, молодой человек нес такую откровенную чушь, вспомнив о которой на следующее утро помчался к Ольге извиняться, но был изгнан из дома папенькой, действительным тайным советником Малининым.

Целый месяц граф Волоцкий ездил к Ольге с визитами, но родители под благовидными предлогами указывали ему на дверь, считая, что он скомпрометировал их дочь в глазах общества. Ольгу перестали вывозить в свет и, чтобы не допустить более встречи с молодым негодником, объявили о скорой свадьбе с престарелым, дышащим на ладан князем Курбатовым.

Василий метался по дому, ища выход из положения. Без Оленьки Малининой жизнь была не мила. Он влюбился в нее раз и навсегда. За два дня до свадьбы ему удалось, подкупив лакея, передать письмо любимой, в котором он умолял о свидании.

Краткость их единственной встречи и его легкомысленное поведение не позволяли графу даже мечтать о том, что Ольга откликнется на его просьбу. Но какое же счастье он испытал, когда в условленном месте Летнего сада навстречу ему устремилась худенькая фигурка, закутанная в темный плащ. Захлебываясь слезами, девушка призналась, что не может без него жить и предпочитает утопиться, чтобы не выходить замуж за старого князя-маразматика.