Бешеные страсти - Климова Юлия. Страница 34
«Мне было так хорошо с Тимом… Наверное, он самый нежный на свете… Точно, самый нежный! И неважно, что сейчас произойдет, сто тысяч раз неважно!»
Заходя в комнату бабушки, я уже не сомневалась, что с плеч полетит не только голова Нины Филипповны, но и моя заодно.
Мы встали рядом, плечом к плечу, и приготовились к казни.
– Анастасия, отойди к окну, ты мне мешаешь, – с раздражением произнесла Эдита Павловна.
Я машинально отошла и тут же пожалела об этом, потому что тетя осталась одна… Но взгляд Нины Филипповны меня утешил: она ничего не боялась, и более того – нетерпеливо ждала, когда закончатся тайны и муки, и она сделает тот выбор, о котором мечтала много-много лет. Тетя смотрела на меня и просила не вмешиваться, и столько мужества было в ней, в этот момент она была особенно красива. Красива внутренней силой и своей любовью ко Льву Александровичу Брилю. Я осторожно кивнула и отошла еще немного.
– Анастасию я пригласила для того, – начала Эдита Павловна, подходя к столу, – чтобы мне не пришлось объяснять некоторые вещи дважды…
«Да, мы с Ниной Филипповной можем набедокурить одинаково…»
– … я надеюсь, что из сегодняшнего разговора она извлечет некоторые уроки…
«Я научусь выбирать правильно…»
– …иногда она смотрит на жизнь не так, как должно. Нина, я хочу знать, какие у тебя отношения с Львом Александровичем Брилем.
Эдита Павловна развернулась и выжидательно замерла, сфокусировав цепкий взгляд на дочери.
– Мы любим друг друга, – раздался простой спокойный ответ.
– Нина!
– Мы любим друг друга.
Без сомнения, бабушка желала задавить Нину Филипповну присутствием еще одного человека (меня), но я надеялась, что являюсь поддержкой. Пусть небольшой, но все же.
– Много лет назад я запретила тебе смотреть в его сторону, – отдышавшись, побагровев, холодно произнесла Эдита Павловна. – И я свой запрет не снимала! У тебя есть обязанности перед семьей, а Лев не тот человек, которому…
Наверное, сцена была страшной. На потолке сгущались тучи, и резкие порывы ветра уже бились в окно, сыпались мелкие камни, обещая жертвы и разрушения, но я не замечала ничего. Неотрывно смотрела на Нину Филипповну и ждала ее обязательной победы. «Однажды и я буду стоять вот так же… Счастливая, – подумала я, сжав кулаки на удачу. – Как только я вернусь в свою комнату, позвоню Тиму…»
Конечно, Лев Александрович был не тем человеком, потому что имел собственное мнение и собирался любить Нину Филипповну крепко-крепко всю оставшуюся жизнь, а не использовать ее…
– Мама, я люблю его. Лев сделал мне предложение, и я согласилась. Я люблю этого человека и стану его женой. Иначе не может быть.
– Что?.. Когда начались ваши отношения?! Сколько недель они длятся? Какая же чушь! – Рука Эдиты Павловны поднялась и хлопнула по столу, но вздрогнула только люстра. – Я запрещаю тебе… вам… – Бабушка не успела договорить. Мобильный телефон, лежащий на бюро, зазвонил, и она, бросив гневный взгляд, все же подошла и взяла его. – Бриль, – объявила Эдита Павловна, скривила губы и нажала на кнопку. – Я тебя слушаю. Где ты? Здесь?.. Отлично! Что?
Эдита Павловна подняла голову и посмотрела на дверь. Та распахнулась, и в комнату зашел высоченный Бриль. В черных брюках и серо-голубой полосатой рубашке свободного покроя, он выглядел как самый настоящий принц из далекой страны великанов. Я не могла отвести от него глаз и еле сдерживала улыбку, рвущуюся на свободу, несмотря на ухающее и готовое разорваться на мелкие части сердце.
– Я пришел просить руки вашей дочери, – сердито произнес он, догадываясь, какие минуты пришлось пережить Нине Филипповне.
– Нет, – ледяным тоном отрезала Эдита Павловна, сдвинув брови.
– Значит, к моему большому сожалению, придется обойтись без благословения. – Лев Александрович не собирался ругаться, и не в его характере было сомневаться, трусить или угождать. Бриль подошел к бледной Нине Филипповне и… подхватил ее на руки. Он держал ее как пушинку и смотрел на Эдиту Павловну. А моя тетя сразу прижалась, прильнула к нему и, наверное, согрелась. – Извините, но я вынужден забрать у вас самое ценное. – Лев Александрович улыбнулся по-доброму и добавил: – Я буду рад, если вы все же решите прийти на нашу свадьбу.
Спасая «самое ценное», он уверенной походкой вышел из комнаты, ковер не сумел заглушить его великанских шагов.
– Нина сошла с ума, – процедила Эдита Павловна, как только оправилась от потрясения, швырнула мобильный телефон на бюро (тот прогремел в страхе) и поспешила за Брилем.
Я, не желая пропускать ни секунды «катастрофы», последовала ее примеру. И каково же было мое изумление, когда около лестницы я увидела Клима Шелаева… Он стоял, вальяжно облокотившись на перила, со скучающим выражением лица, будто случившееся не являлось чем-то из ряда вон выходящим – пустяк, не более того. Наши глаза встретились, и Клим улыбнулся.
«Я не пришел вчера, раз уж вы меня не пригласили… Зато я здесь сегодня».
«Зачем?»
Немой диалог, и мой вопрос повис в воздухе.
– Что ты здесь делаешь, Клим? – голос бабушки подлетел к потолку.
– Доброе утро, Эдита Павловна. Я давно не видел по-настоящему счастливых людей и пришел на них посмотреть, – просто ответил Шелаев.
– Я спрашиваю, что ты здесь делаешь?!
– Вчера Лев выпил коньяка на вашем вечере, не садиться же ему за руль в таком состоянии. – Клим отлип от перил и нагло сунул руку в карман джинсов. – Я его привез. И очень рад, что обратно мы поедем втроем.
Он совершал немыслимое и знал это. Эдита Павловна должна была кого-то покарать, и Клим нарочно не оставлял ей выбора, переключая огонь на себя… Колючий комок подпрыгнул у меня в животе, и я превратилась в белую статую. Мы оба предчувствовали ответ, оставалось лишь дождаться его.
– Вон из моего дома, – зловеще произнесла Эдита Павловна, – и чтобы я больше никогда тебя здесь не видела!
Это было хуже проклятья, гораздо хуже, но по лицу Шелаева не пробежала даже тень огорчения или раскаяния. Огорчаться и раскаиваться он вообще не умел, а уж злость одного из Ланье могла его только порадовать.
Эдита Павловна вздернула подбородок и царственно поплыла в свою комнату, на короткий миг воцарилась торжественная тишина.
«Она выгнала его», – отчеканило мое сердце.
Бриль уносил Нину Филипповну, Кора и Лера, покинув столовую, с недоумением взирали на происходящее, а Шелаев приближался ко мне.
Он подошел совсем близко и чуть прищурился.
– В этом доме у тебя не осталось союзников, не так ли? Ты одна. – Клим задержал на мне долгий, внимательный, испытующий взгляд – без тени насмешки, затем улыбнулся и добавил: – Помни, Анастасия, я жду, когда ты станешь очень сильной.
Сказав это, Шелаев неторопливо направился к лестнице.
Он навсегда покидал дом Ланье…
– Нет, Клим, вы ошибаетесь, – прошептала я. – У меня есть Тим.
Продолжение следует…