Опасность! Плохой парень! (ЛП) - Брукшайр Эйприл. Страница 33

Он выглядел рассерженным, но меня это не волновало. Я хотела… мне нужна была правда.

– Я думаю, что ты уцепился за этот предлог, чтобы отстраниться от меня. Наша поездка в Лас-Вегасе была … очень впечатляющей. Я сказала, что люблю тебя, и ты запаниковал и из-за этого тоже. Твоя натура проявилась страхом обязательств. Думаю, что моя мама стала отговоркой, позволившей тебе убежать от меня и своих чувств.

Ошарашенный взгляд, который сменился пониманием, заставил меня еще больше хотеть плакать.

И я сделала это.

Может быть, он сам и не понял, но подсознательно все еще боялся всего того, что означало влюбленность. Выскочив из комнаты, я слышала его шаги по паркету у меня за спиной. Я попыталась закрыть дверь его спальни, но он уже догнал меня и остановил. Вместо этого, я подошла к окну и встала спиной к нему, глядя на улицу. Тихие слезы текли по моему лицу.

Я была переполнена слезами.

Я чувствовала, что он стоит за мной. Просто стоит там.

– Джанна, я люблю тебя.

Мои плечи были поникшими, руки скрещены на груди и он схватил меня за локти.

– Как я могу знать, что ты не испугаешься и не убежишь снова?

Его голос был хриплым.

– Ты можешь рассчитывать на меня, Джанна. Я целиком и полностью принадлежу тебе. Я обещаю быть с тобой всегда, если это то, чего ты хочешь. Тебе исполнится восемнадцать через полтора года, и мы сможем сказать твоей маме, чтобы она катилась к черту.

Итак, несколько недель мы провели в разлуке, но любовь одержала победу. Он больше не боялся, и я тоже не должна бояться.

Обернувшись, я обхватила себя руками. И его руки автоматически сомкнулись вокруг меня, предлагая безопасное место. Я отдалась тому, чего мы оба хотели, позволяя ему вести меня к своей постели.

КАЛЕБ

Возвращение в пригород и необходимость высадить Джанну за квартал от её дома, действительно разозлили меня. Мы не должны скрывать свою любовь так, словно это преступление. Мы не делали ничего плохого. Ну, разумеется, за исключением некоторого добрачного секса.

На полпути к квартире отца, зазвонил мой сотовый. Надеясь, что это Джанна, я проверил номер. Это была моя мама. Я нажал на кнопку, чтобы ответить:

– Алло?

– Калеб, – сказала она строгим голосом.

– Да, мама? – Мы оба знали, что моя благовоспитанность просто фигня.

– Я только что вернулась домой и обнаружила трусики на полу в твоей спальне.

Я подавился смехом.

– Это не то, что ты подумала.

– Ты собираешь взяться за старое?

– Определенно нет, – заверил я её, не желая заводить подобный разговор с мамой. – Они принадлежат Джанне.

Она глубоко выдохнула в трубку.

– Знаю, что не должна чувствовать облегчение, но все же я чувствую именно это. То, что ты сексуально активен только в отношениях с одной девушкой, безусловно, облегчение. Джанна хорошо на тебя влияет. За исключением нескольких звонков из школы о прогулах, ты на удивление хорошо себя вел.

Даже не знаю смеяться или надуться на нее и повесить трубку.

– Я ранен прямо в сердце, разве я уже не твой хороший маленький мальчик?

– Надеюсь. – Её тон был пронизан юмором. – Но, по крайней мере, в последнее время мне не приходилось забирать тебя из полицейского участка.

– Я всегда был законопослушным, – заверил я ее, стремясь к тому, чтобы бы мой голос звучал абсолютно искренне.

– Калеб, я никогда не поверю, что кто-то принял тебя за парковщика у того ресторана, и именно поэтому вы с Данте гоняли на спортивном автомобиле стоимостью в сто тысяч долларов. Или в то, что кто-то добавил спиртное в ваши напитки на вечеринке, и поэтому тебя арестовали за продажу алкоголя несовершеннолетним, когда тебе было тринадцать.

Я знал, что она выбирает самые незначительные неприятности, в которые я попадал, нарочно игнорируя худшее из всех моих прегрешений.

И я любил её за это.

Она ненавидела говорить о том, что я был арестован за отправку парня в больницу, и это стоило мне нескольких дней в тюрьме для несовершеннолетних, а потом и условного срока. Однако, я никогда не пожалею об этом. Если бы я увидел парня, который бьет женщину, то я бы отделал его. Да я просто вернул должок бывшему парню Клодетт, когда он приперся в ее квартиру для того, чтобы избить. И сделал это снова, когда Джош неоднократно нападал на Джанну. И тот факт, что Клодетт – соседка сверху в мамином доме, которая старше меня и с которой у меня были «отношения» – не имеет никакого значения. Я бы сделал это для любой женщины. И мой условный срок был тем, что удержало меня от того, чтобы навалять Джошу гораздо серьезней, чем я сделал. Мудаку сказочно повезло.

Вернувшись в настоящее, я сказал маме:

– Прости за то, что в прошлом причинил тебе столько боли. Сейчас все по-другому. У меня есть причина быть хорошим.

Я услышал улыбку в голосе:

– Джанна?

– Да, – согласился я, улыбаясь, как дурак.

– Её мама смирилась?

Моя улыбка исчезла.

– Нет, она все еще упрямится.

– И что вы, ребята, собираетесь делать?

– Всё, что мы можем сейчас, это встречаться тайно.

– Никогда не пойму, почему твой отец женился на этой женщине.

Я жалел отца, но тоже не был уверен, что понимал этот выбор.

– Думаю, он любил ее. Думаю, что он все еще любит ее.

– Ну, по крайней мере, кое-что хорошее из этого вышло. Ты встречаешься с Джанной, и теперь я могу спать по ночам, не беспокоясь за то, что ты можешь попасть в какие-то неприятности.

В моем мозгу стали возникать картинки того, что именно я хотел бы делать с Джанной ночью.

Мама прервала мои мысли:

– Так ты ее любишь?

– Да. – Глупая улыбка вернулась на мое лицо. – Я принадлежу ей.

– Я рада за тебя, дорогой.

– Спасибо, мама. Я тоже рад за себя.

– Ты всегда можешь привезти ее сюда в любое время.

– Спасибо. Сейчас я еду к папе. Позвоню тебе завтра.

– Пока, дорогой. – Она повесила трубку, и я бросил свой телефон на подставку. Когда я вернусь домой, то расскажу отцу о произошедшем между мной и Джанной. И, надеюсь, он тоже окажет мне поддержку.

ДЖАННА

– Джанна, кто тебя подвез? – спросила мама, ее голос был наполнен недоверием.

Чуть раньше, как только я вошла в переднюю дверь, то сразу поднялась по лестнице к себе в комнату. Теперь же, я сидела и обедала в столовой с мамой и Чэнсом. Это была та самая комната, где я впервые встретила Калеба. Я подавила вздох и попыталась скрыть, как счастлива. Но, возможно, я делала это не очень хорошо, и моя мама быстро что-то заподозрила.

Пытаясь вести себя естественно, я подцепила вилкой спагетти и собралась их съесть.

– Мой друг, Ян.

Мама прищурилась, не удовлетворенная моим ответом.

– Расскажи мне о нём.

Не чувствуя ни капли вины за ложь собственной коварной матери, я взяла и соврала.

– Что ж, он действительно красивый и играет в футбол в Денверской Западной высшей школе.

Мне пришлось сдержать смех при мысли о Яне как спортсмене. Он совсем другой тип. Мне он виделся скорее в качестве управляющего нелегальным игорным заведением, принимающим ставки на спортивных соревнованиях. Хотя, с его шикарным воспитанием, я бы не удивилась, если он увлечен гольфом или играет в теннис. Нужно бы спросить его. Ставлю на теннисный корт.

Моя мама выглядела довольной, некоторые из ее первичных сомнений исчезли.

– Вы встречаетесь?

Я стала грызть кусок французского батона, стараясь отвлечь её внимание. Мама ненавидела, когда я ела неподобающим образом. Чэнс скопировал меня, ворча и разрывая кусок хлеба зубами. Я подмигнула ему.

– Джанна! – рявкнула мама, привлекая мое внимание.

С набитым хлебом ртом, я честно ответила:

– Мы не встречаемся. – Мне удалось скрыть ужас при мысли об этом. Ян нравился мне как друг, но теперь при мысли о том, чтобы встречаться с кем-то кроме Калеба, мне хотелось содрогнуться, и вовсе не в хорошем смысле: вот что Калеб сделал со мной.