Страдать, чтобы простить - Донован Ребекка. Страница 2

— Привет, Мэг! — заорала в ответ Сара.

— Хм, думаю, она тебя услышала, — сказала я Саре, заткнув ухо пальцем. — А вот я уже напрочь оглохла.

— Ну ладно, мне надо бежать! — крикнула Сара, и ее голос утонул во взрывах смеха. — Мой мужчина принес шампанское. Завтра позвоню. Эм, я тебя люблю!

— Пока, Сара! — ответила я.

Я скучала по ней. Боже, как я по ней скучала! Она, наверное, и не подозревала, как мне ее не хватает. Ведь я ничего ей не говорила. Но это так. Я безумно по ней скучала.

— Похоже, она фантастически отмечает Новый год, — присев на мою кровать, заметила Мэг. — Мне от самых дверей было слышно.

— А когда ты уезжаешь? — Я знала, что она собирается праздновать с друзьями в Сан-Франциско.

— Через час. Мы еще хотим сходить на ужин перед вечеринкой.

У меня затренькал телефон, и на экране появилась фотография Сары. На ней было шикарное переливающееся темно-зеленое платье без рукавов со скошенной проймой и высоким воротником в стиле двадцатых годов прошлого века. Ее волнистые рыжие волосы уложены на затылке небрежным узлом, алые губы капризно надуты, затуманенный взгляд лучистых глаз обращен на Жана Люка, который, приветственно подняв бутылку шампанского, целует ее в щеку.

Я, естественно, показала снимок Мэг.

— Сексуально. Неужели она сама разработала дизайн платья?

— Да, — ответила я.

— Умереть не встать.

— Совершенно с тобой согласна, — сказала я, положив мобильник рядом с ноутбуком.

— Ты не одолжишь мне свои черные сапоги? — спросила Мэг.

— Бери на здоровье. — Я повернулась к экрану со списком книг на следующее полугодие. — Они в коробке под кроватью.

— Еще не поздно передумать. Поехали со мной, — вытаскивая коробку, предложила Мэг.

— Спасибо, но мне и так хорошо. Я не большая любительница отмечать Новый год, — произнесла я тусклым голосом.

Последний раз, когда я отмечала этот праздник, новый год сулил мне много счастья и великолепное будущее. А вот теперь это был лишь перевернутый лист календаря.

— Эм, я тебя умоляю! Поехали со мной! Очень-очень тебя прошу! — В дверном проеме бледной тенью возникла Пейтон. — Мне ужасно не хочется ехать с Брук. А ты никогда никуда со мной не ходишь, а ведь сегодня канун Нового года! Хоть разок сделай для меня исключение!

Я крутанулась на кресле, чтобы в тысячный раз отказаться. Но не успела я открыть рот, как наше внимание привлек возглас Мэг:

— О! А это что такое?

Пейтон вошла в комнату, а я обернулась и увидела, что Мэг уже сняла крышку со стоявшей на кровати коробки. Неправильной коробки. И комнату тотчас же наполнили пронизанные сердечной болью непрошеные воспоминания. И у меня перехватило дыхание.

— Пейтон, прекрати сейчас же! — Мэг вырвала из рук Пейтон белую футболку с синими отпечатками пальцев.

Я же буквально оцепенела при виде своего прошлого, открывающегося прямо у меня на глазах.

Тебе плохо удается оставаться незаметной. В ушах вдруг прозвучал его голос, причем так явственно, что я похолодела.

— Ой, какая прелесть! — ахнула Пейтон, доставая мой розовый джемпер. — А можно взять его поносить?

— Нет! Пейтон, уймись ради бога! — Мэг выхватила у нее джемпер и положила в коробку. — Прости, Эм.

Меня с головой захлестнули тяжелые воспоминания. За последние полтора года мне еще ни разу не было так плохо. Я буквально онемела от потрясения, став как один обнаженный нерв.

Но прежде чем Мэг успела накрыть мое прошлое крышкой, Пейтон уже успела вытащить бархатную коробочку для ювелирных украшений.

Это мое! Ну пожалуйста! Я вам заплачу. Но только не отнимайте это у меня!

Меня пронзило болью отчаяния, я вспомнила змеиный взгляд тех страшных глаз и почувствовала приступ паники.

Как ужаленная, я соскочила с кресла, вырвала из рук испуганной Пейтон синюю коробочку и швырнула ее в обувную коробку, которую поспешно накрыла крышкой. Сердце колотилось так, что тряслись руки. Чтобы хоть как-то унять дикую боль, я ухватилась за край покрывала. Но все, поезд ушел. Из потаенных уголков моей души уже поднялась мутная волна вины и отчаяния, которую я долго-долго сдерживала.

— Извини, Эм, — прошептала Пейтон.

Однако я даже не повернулась в ее сторону. Сунув коробку под кровать, я сделала глубокий вдох. Сердце горело, как подожженный клочок бумаги, и огонь медленно подбирался к центру. Я закрыла глаза, чтобы потушить пламя. Но все было тщетно.

— Мне пора на пробежку, — едва слышно произнесла я.

— Ладно, — осторожно сказала Мэг, вытесняя Пейтон из комнаты. — Увидимся, когда вернешься.

Натянув одежду для бега, я выскочила на улицу, надела наушники от iPod, включила музыку и побежала, все быстрее и быстрее, пока не заболели бедра. Миновав боковые улочки, я оказалась возле парка. Резко остановилась, не в силах сдержать эмоции. Сжала дрожащие руки в кулаки и закричала, исторгнув из груди низкий утробный звук, от которого едва устояла на ногах.

А затем, ни разу не оглянувшись, побежала дальше.

Домой я вернулась с мокрым от слез и пота лицом. Изнеможение позволило погасить нервное напряжение, но не бушевавший в груди огонь. И тогда я поняла, что в одиночку с этой крестной мукой не справиться. Мне срочно нужна помощь. Я была в полном отчаянии.

— Пейтон! — позвала я.

Выключив музыку, она просунула в дверь голову:

— Эй! Что случилось?

— Я иду с тобой, — задыхающимся голосом произнесла я.

— Что? — Она явно не поверила своим ушам.

— Я иду с тобой на вечеринку, — уже более отчетливо сказала я.

— Да! — радостно воскликнула она. — У меня есть для тебя классный топик!

— Здорово, — проворчала я и отправилась на кухню за стаканом воды.

— Ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты передумала! — прочирикала Пейтон, когда мы вышли из ее красного «мустанга» на запруженной машинами улице. Даже отсюда мне были слышны грохочущие звуки музыки.

— Нет проблем, — рассеянно отозвалась я.

Мне срочно нужно было избавиться от терзающих мой мозг голосов, сделав так, чтобы душа снова онемела.

— Ты не можешь оставаться в этой толстовке, — накинулась на меня Пейтон, не успела я выйти из машины.

— Но ведь на улице холодно! — запротестовала я.

— Но только не там, куда мы направляемся. А до дома всего пара шагов. Да ладно тебе, Эм! Разоблачайся!

Я неохотно стянула с себя толстовку и невольно поежилась, оставшись в одном серебристом топике.

— Вот так-то лучше, — взяв меня под руку, одобрительно улыбнулась Пейтон. — Ну все. Пошли веселиться.

Пейтон выступала сегодня в красном платье без бретелек, ее золотистые волосы блестящей волной струились по спине. И чем ближе мы подходили к дому, откуда доносилась музыка, тем ярче сияли от возбуждения ее серо-зеленые глаза. Странно, что на шум до сих пор не приехала полиция. Но, оглядевшись по сторонам, я поняла, что мы находимся в университетской застройке, так что обитатели здешних домов сейчас или разъехались на каникулы, или тусовались на вечеринке.

Мы подошли к светлому дому с большим белым навесом на заднем дворе. Стоявшие в дверях парни раздавали бумажные короны и колпаки. Пейтон надела корону, а я взяла колпак. Какой-то парень, черпавший из ведра для мусора какую-то красную жидкость, поставил на столик перед нами стаканчики. У Пейтон глаза полезли на лоб, когда я, не раздумывая, схватила один.

— Ты ведь знаешь, что в напитке содержится алкоголь, да?

— Конечно знаю, — небрежно ответила я, сделав глоток.

Напиток оказался… сладким и по вкусу чем-то напоминал переслащенный крюшон. Все было не так страшно, как я боялась. Интересно, почему это мама предпочитала неразбавленную горькую водку при наличии такой прекрасной альтернативы?

— Но ты же не пьешь! — констатировала потрясенная до глубины души Пейтон.

— Новый год как-никак. Нужны новые ощущения, — подняв стаканчик, беспечно отмахнулась я.

— Тогда выпьем за новые ощущения! — ухмыльнулась Пейтон.