Ангелы на кончике иглы - Дружников Юрий. Страница 47
– Ну, жалуются… – стала перечислять Надя. – Еще не очень умные просят совета как им жить. И малограмотные пенсионеры, которым делать нечего, горячо поддерживают и одобряют…
– Да вы, Сироткина, почти социолог! – похвалил Раппопорт. – Я вас недооценил!… А что вы делаете с письмами, критикующими э… нашу родную советскую власть?
– Я их не регистрирую и сдаю редактору отдела.
– А он?
– Кажется, он их относит заместителю редактора…
– Кажется? Вы прелесть, Надя! А помните письмо о том, что нашему вождю пора на пенсию? Где автор письма? Сидит, Надя. Кто его посадил, вы подумали?… А доцент из ярославского института, который написал в нашу газету предложение продукты из обкомовского буфета пустить в детские сады? Мы переслали письмо в обком, а обком исключил бедного доцента из партии за клевету на обком. Студенты пошли в обком объяснить, что их преподаватель хороший, их заперли в комнате и вызвали наряд КГБ. Они больше не студенты, Надюша… А вы говорите – кажется…
– Что же мне делать?
– Вам? Не знаю. Вам нужен мужчина, Надя.
– Как это? – она мгновенно покраснела.
– А вот так. Нормальный циничный мужчина вроде меня. Только лет на двадцать помоложе. Он вам все объяснит. Письма читателей не способствуют вашему созреванию. Правда, наивность компенсируется. Тот, кто вами овладеет, получит бездну наслаждения…
– Я старая дева.
– Этот недостаток, Сироткина, преодолевается в самый короткий срок, поверьте! Один субботник – и порядок! Целую в шейку.
Проводив Надю глазами до двери, он подумал, что и сам бы занялся этой чистой, как стеклышко, и симпатичной девушкой. Препятствие не в том, что она молода и годится в подружки его сыну. А во внутреннем равнодушии. Старость – не возраст. Старость – когда спрашиваешь: «А зачем это мне?» Яков Маркович сладко потянулся, заложив руки за голову. Взгляд его упал на перекидной календарь на столе. Нет ли какой-нибудь даты, за которую можно зацепиться? Степан Трофимович жаждет вырваться вперед, пока Макарцев прикован к постели. Как не помочь партайгеноссе Ягубову?
В связи с полным отсутствием свежих идей Раппопорт начал листать календарь. Остановился он на дате Парижской Коммуны. Может, призвать советский народ к небольшому восстанию в знак солидарности с французским пролетариатом? Идея неплохая, но спина еще не очень отдохнула от лагерных нар. Может, всем 12 апреля улететь в космос в честь первого полета моего друга Гагарина? Но если здесь нечего жрать, там ведь даже дышать нечем! А это что? В ночь с 13-го на 14-е апреля 1919 года двенадцать коммунистов депо Москва-Сортировочная ночью бесплатно чинили паровозы. Состоялся первый субботник. Постойте-ка! Прошло ровно пятьдесят лет. А что, если… Надя, золото, надоумила! Вверху первой полосы утренней «Трудовой правды» на огромном снимке советские руководители обнимали новых чешских лидеров, прибывших в Москву.
– Родные мои! – ласково сказал им всем Яков Маркович. – Я и вас приглашу поработать в субботу.
Вынув из бумажника червонец, он переложил его в карман. Это был аванс, который Раппопорт немедленно уплатил сам себе за идею. Материалы, призывающие к субботнику, будут идти на первой полосе, вне очереди. Надо договориться с Ягубовым, чтобы платили по максимальным расценкам, учитывая оперативность. Субботник-то бесплатный, поэтому лучше заработать побольше, пока он еще не начался.
Опытный специалист по развертыванию починов, Раппопорт знал, что подготовка к ним состоит из трех актов. Акт первый – выдумать новый почин и согласовать с партийными органами. Второй акт требует скрытно определить кандидатуры сперва тех, кто выступит с лозунгом, будто это их собственная инициатива, а затем тех, кто с громадным воодушевлением подхватит патриотический призыв первых. Затем наступает третий акт. Газета выступает открыто, а партийные органы публично одобряют народную инициативу.
Изобретателем очередного свинства, подложенного советскому народу, журналисту Таврову числиться не хотелось. Он решил отвести себе скромную роль очевидца. Поэтому он порылся в записных книжках и нашел телефон Балякина, секретаря парткома железнодорожной станции Москва-Сортировочная.
– Слушай! Нам тут стало известно про вашу задумку: провести субботник в честь пятидесятилетия ленинского субботника. Так я хочу сказать: газета вас поддержит. Держи меня в курсе!
У секретаря парткома Балякина не было этой задумки. Но он уже два года находился на этой должности и мечтал уйти в райком. Идею «Трудовой правды» он воспринял как руководство к действию и стал подбирать людей. Через час он позвонил Таврову сам. Договорились, что партком подготовит план мероприятий и согласует его в горкоме. А Яков Маркович пришлет корреспондента.
– Только вот в какую субботу? – спросил Балякин.
Раппопорт полистал перекидной календарь у себя на столе.
– Давай, Балякин, в ближайшую к юбилею – 19 апреля. Готовьте бревно!
– Какое бревно?
– А Владимир Ильич на субботнике лично носил бревно. Не исключено, что и к вам приедут самые ответственные товарищи!
Раппопорт постучал по рычагу пальцем и тут же набрал другой номер.
– Закаморный?… Разбудил?… Хорошо, старина, что я тебя тут застукал. Говорил, деньги нужны? Приезжай-ка, брат…
22. ЗАКАМОРНЫЙ МАКСИМ ПЕТРОВИЧ
ИЗ АНКЕТЫ, ЗАПОЛНЯЕМОЙ В ПЕРВОМ ОТДЕЛЕ ДЛЯ ДОПУСКА ПО ФОРМЕ 2
Старший научный сотрудник Лаборатории экспериментальной генетики Академии наук СССР.
Фамилии, имени и отчества не менял. Родился 13 сентября 1928 г. Место рождения – мыс Беринга.
Национальность – русский. Отец украинец, мать эскимоска.
Партийность – нет.
Состоял ли ранее в КПСС? Состоял до 1968 г. Исключен за поведение, недостойное члена партии.
Ученая степень – кандидат биологических наук.
Научные труды имеет.
Какими иностранными языками владеет? Английский, немецкий, французский – владеет свободно. Итальянский, испанский – может объясняться. Японский, польский, чешский – читает без словаря. Латинский, древнегреческий – читает со словарем.
К судебной ответственности привлекался с 1950 по 1956 г.
За границей не был. О родственниках за границей не знает. В плену не находился.
Семейное положение – женат (юридически), детей нет.
Общественная работа, указанная в автобиографии, – агитатор.
Военнообязанный. Не служил. Военный билет No РН 2716049.
Паспорт XXX НИ No 864712, выдан 17 о/м г. Воркуты.
Прописан временно, сроком на 6 месяцев, по адресу: Москва, Малая Грузинская, 14, кв. 7. Телефон 252-04-19.
Личная подпись (неразборчива).
СПРАВКА
Тов. Закаморному М.П. предоставлено право доступа к работам и документам распоряжением П-РБ 261107 от 17.VII.67 г.
Начальник первого отдела Жмуров.
ЭЛЛИПС МАКСИМА ЗАКАМОРНОГО
Поскольку в конце 68-го Максим Петрович не прошел по конкурсу на замещение вакантной должности в своей лаборатории, вышеуказанная анкета стала иметь чисто символическое значение, сходное со значением той анкеточки, которую он сочинил для себя и показывал близким друзьям. В анкеточке значилось, что его основная профессия – пополизатор. Фамилии его меняются регулярно. Он 3.К.Морный, Заков, Морин, Ромов, Максимов, Петропавловский-Камчатский и т. д. В графе «Партийность» тут написано «Антипартийный». В графе «Находились ли в плену?» – «Нахожусь в настоящее время». А в графе «Семейное положение» было обозначено – «Нестабильное». Закаморный был человек со странностями. Это наблюдалось за ним с детства.
Отец его, Петр Закаморный, призванный в армию из-под Винницы, благодаря уму и энергии дослужился до звания комиссара погранвойск ОГПУ и был направлен с особым заданием на Дальний Восток. Из самой дальней точки страны, отделенной от Аляски узким Беринговым проливом, поступали донесения, что местные жители – эскимосы, промышляющие рыбной ловлей и охотой, несмотря на агитационно-пропагандистскую работу, проводимую в красных чумах, самовольно переправляются через пролив на Аляску к своим родственникам и возвращаются обратно. Пресечь нарушение советской границы, которая должна быть на замке, предстояло комиссару Петру Закаморному.