Прекрасный секрет (ЛП) - Лорен Кристина. Страница 13

До этого момента я не понимал, что отбросил даже мысли о том, как выглядит отсюда моя жизнь и как прийти к тому, чего я хотел. Я просто нажал на «паузу». Все семь месяцев я жил на автопилоте: погрузившись в работу, в футбол и греблю по выходным и время от времени встречаясь по вечерам со своими приятелями, Арчи и Йеном.

Но чтобы получить то, чего я хотел, мне нужно вытащить себя из этого замкнутого круга и с кем-нибудь познакомиться.

И теперь, после настойчивых намеков – Тони, Макса, Беннетта, Уилла и даже Джорджа – или, может быть, просто в обществе гипнотически красивой и очаровательной женщины, мой разум сразу же заинтересовался: возможно, Руби может быть той, кого я пригласил бы на свидание.

Но я не хочу уделять внимание Руби только потому, что другие считали, что мне бы стоило, или потому что в моей жизни есть пустое пространство, и его нужно заполнить. Конечно же, я находил ее привлекательной и – в тайных уголках разума – мог легко представить себе нас вместе.

Могут ли у меня быть отношения, наполненные страстью и честностью, с преданностью, какую я не ощущал от Порции? Моя верность ей всегда была на первом месте, в то время как для нее главными были родители, а уже потом я. Это не означало, что я был полностью вычеркнут из ее приоритетов, но, оглядываясь назад, я понимал, что из-за этого мы никогда бы не смогли стать настоящими партнерами в нашем браке.

За последний год или два я пришел к выводу, что смирился с Порцией как с выпавшем жребием, просто потому что у меня с ней многое связано. Но несмотря на собственные сомнения и всем известную сдержанность, я вырос в доме, полном сильных чувств и эмоций и детей с их нелепыми выходками. Хотя я не был тем, кто быстро включается в спонтанность и шумиху, мне это необходимо как минимум в фоновом режиме, так же, как воздух или тепло.

Когда я поднимался на лифте на наш этаж, у меня из головы не выходил озорной взгляд Руби.

Казалось, она появилась рядом со мной в идеальное время. И мне не обязательно сближаться с ней в романтическом смысле, но я бы мог получить представление о том, как много существует разных женщин – и они не похожи на Порцию.

Процесс разделения нашей общей жизни с Порцией на мою и ее был мучительным и постепенным. Во-первых, квартира: практически без обсуждений, мы решили, что она останется у нее. Следующей в списке была машина: также ее. У нее осталась собака, мебель и значительная часть сбережений. Я отпустил все это удивительно легко.

Порция – это мой первый поцелуй, мой первая любовь, мое первое все. Женившись в девятнадцать, я верил в идею сохранения брака, несмотря на то, что он несчастливый, хотя эта точка зрения не была популярной.

И вот однажды все достигло такого предела, где я больше не находил смысла в нашем браке.

Я не видел, чтобы она была по-прежнему страстной со мной, а наши занятия любовью больше напоминали какой-то механический процесс, что-то вроде обязательного ритуала. Никто в течение долгих лет не упоминал про детей, и, если уж быть справедливым, я не мог себе представить, чтобы Порция могла любить детей так же, как нас любила моя мама: с восторженными поцелуями в животики и постоянными напоминаниями материнского обожания. Теперь, спустя несколько месяцев после развода, я спрашивал себя, как выглядела моя жизнь с ней: кругом чисто, холодно, и все на своих местах.

И в конце концов наш развод начался с чего-то безобидного, как перенесенный по времени обед. Я получил уведомление о встрече, которая должна была начаться как раз в то время, когда мы планировали быть в ресторане. Порция часто работала из дома, но сейчас ее способностей подстраиваться оказалось слишком мало.

– Ты когда-нибудь думал о моих делах? – спросила она. – Тебе когда-нибудь приходило в голову, от чего я отказываюсь, чтобы провести время с тобой?

Я вспомнил обо всех романтических праздниках, что она отменила, о наших годовщинах, которые она пропустила, потому что допоздна засиделась у друзей. Или как однажды она продлила свой отпуск с девочками еще на неделю, просто потому что там было слишком весело, чтобы возвращаться домой.

– Я прилагаю все усилия, – ответил я ей.

– Но у тебя ничего не получается, Найл. И, если честно, я уже устала от этого.

Порция не была бы собой, если бы последнее слово не осталось за ней. И в этот момент с неожиданной ясностью я осознал, что за мной тоже может остаться последнее слово. Я просто захотел уйти.

– Я понимаю, Порция. У тебя много дел.

Она слегка вздрогнула при упоминании ее имени, ведь я столько лет называл ее «дорогая».

– Вот именно, –­ устало сказала она. – Найл, я просто не могу жить своей жизнью и нести на своих плечах еще и это.

Под этим она подразумевала нас. Имея в виду бремя брака без любви.

Она посмотрела на меня, взглядом пройдясь по моему лицу, вниз по телу, туда, где я держал руки в карманах брюк.

Я никогда не мог отделаться от ощущения, что когда она на меня так смотрела, то сравнивала с кем-то еще. С кем-то более шикарным, менее высоким, возможно, американцем и менее терпеливым с ней.

После, казалось, нескольких минут молчания, она снова заговорила:

– Мы, – начала она с изысканным преуменьшением, – больше не смотримся естественно, когда вместе.

И так оно и было.

Глава 5

Руби

Когда в шесть утра прозвенел будильник, было ощущение, что только мгновенье назад я закрыла глаза.

Из-под моей подушки номер казался темным. Тем не менее с улицы были слышны гудки машин и звуки людской суеты; они уже вышли в промозглое утро, чтобы направиться на работу, учебу или еще по каким-нибудь делам.

Я перевернулась на бок, мысленно подсчитывая, сколько еще могу поваляться, не рискуя опоздать, когда вдруг вспомнила, где находилась…

С кем…

И каким забавным был прошлый вечер.

И чья кровать была как раз по другую сторону тонкой стены.

Прямо сейчас он вполне может быть еще в постели. Закрыв глаза, я пустилась было в фантазии, но внезапно желание встать и подготовиться к дню в его обществе стало важнее.

Выпрыгнув из постели, я побежала в ванную, стараясь не смотреть в зеркала. Сегодня мой первый день саммита. Мой первый день работы вместе с Найлом Стеллой, и я буду частью его дел, а не просто отсвечивающей где-то на задворках.

Вчерашний вечер показал его с другой стороны. Он все еще был тем, кто пожелал оставаться за пределами центра внимания, наблюдая и замечая, что говорилось и как, но при этом он был расслабленным забавным парнем в компании других парней, просто наслаждавшимся напитком в баре. Оказалось, он способен на отдых, быть общительным и безобидно посмеяться над другими и над самим собой.

Он снова подначивал меня – на глазах у брата – и его темные глаза сияли от удовольствия и нежности. Вспомнив об этом, я почувствовала, как мой желудок ухнул вниз, а сердце в груди загрохотало.

Будет ли он таким все оставшееся время? И если да, как мне удержаться и не упасть к его ногам с признаниями в любви?

Блин.

Я могла бы назвать, как минимум, сотню способов облажаться и в обычный рабочий день.

Но сегодня? Когда я уставшая и страдающая от джетлага? Кто знает, что может случиться.

Я буквально ощущала тяжесть мешков под глазами, но при всем при этом, по моим венам забурлил адреналин. Сердце ускорило ритм, едва я представила, как сегодня мы будем работать, да еще так близко – плечом к плечу, склонившись над бумагами на рабочем столе, и его мягкие волосы упадут на лоб.

Совершенно точно, это будет катастрофа.

Еда была последним, о чем я беспокоилась, но все же она мне нужна, чтобы сегодня я была во всеоружии. Я заказала доставку в номер, и была в восторге услышать трель дверного звонка через минуту после выхода из душа.

Из-за двери доносились ароматы завтрака, и все мысли о голоде тут же улетучились. Я помчалась к двери, останавливаясь и перепроверяя степень скромности своего халата, чтобы впустить официанта, потому что для шуток о случайно заклинившем гардеробе было рановато.