Кошки не плачут (СИ) - Сэнь Соня. Страница 51
Я думала, этот поцелуй сведет меня с ума. Губы вампира оказались теплыми, сухими, чуть шершавыми, с привкусом вина и крови. Они заразили меня своим безумием – и я ответила на поцелуй, страстно, искренне, так, словно целовалась в последний раз в своей жизни. Когда же Люций слегка отодвинулся, я потянулась за ним с протестующим стоном и даже цапнула его за нижнюю губу.
- Осторожнее, моя девочка, - шепнул он с усмешкой, - не пусти мне кровь. Ты же не хочешь стать вампиром…
И снова принялся меня целовать. Острые клыки царапали мои губы… Одна его рука по-прежнему прижимала меня к кровати, другая же принялась сдирать с меня пальто, расстегивать платье, а потом, когда пуговицы заартачились, и вовсе нетерпеливо его рвать… Я только жалобно попискивала и выгибала спину под этими требовательными руками.
Он покрывал поцелуями мои губы, глаза, волосы, шею и грудь, вертел меня, как куклу, грубо и в то же время осторожно – Вик так со мной никогда себя не вел! Боже, ясно теперь, почему Рэй так сходила с ума по Люцию…
Глаза мои были закрыты, но я чувствовала дыхание вампира на своей шее, там, где неистово билась в вене кипящая кровь. Я знала, что сейчас могло произойти, но почему-то меня это совсем не волновало – как тогда, с Лолли, в подвале. Лолли, правда, пустил в ход свои чары. А Люций? Он меня очаровал или моя страсть к нему была настоящей?
Он на секунду замер, словно в нерешительности, и тогда я сама привлекла его к себе, наклонила голову к своей шее. Он как-то сдавленно зарычал и запустил пальцы в мои волосы, так, что мне стало больно. Клыки его коснулись моей кожи двумя раскаленными иглами…
- Господин?! – разорвал вдруг шум в моих ушах громкий потрясенный голос.
Кровавая пелена перед глазами лопнула, как мыльный пузырь. Отрезвление рухнуло на голову подобно ведру ледяной воды, заставив вскочить в постели и судорожно запахнуть на груди обрывки платья. Что-то горячее побежало по шее за ворот – я не сразу осознала, что это была моя собственная кровь.
Люций уже стоял у камина, и перемещения этого я, конечно, даже не заметила. Обычный вампирский трюк! Губы у него чуть припухли, глаза были злые и блестящие, а в уголке рта алела кровь… моя кровь!
В дверях застыл Эжен, белый, как лист бумаги.
- П-прощения прошу, мой лорд, - заикаясь, выдавил он, - пришла ваша сестра и требует, чтобы я вас позвал. Вы выйдете?
- Да. Проводи ее, - небрежный кивок в мою сторону, - через черный ход. Да позаботься, чтобы Урсула ее не заметила.
С этими словами он поправил на груди рубашку, с которой я в пылу страсти сорвала пару пуговиц, и быстро вышел из комнаты. Эжен закрыл за ним дверь и уставился на меня пораженным взглядом.
- Отвернись, - буркнула я, сползая на пол.
Он повиновался. Я застегивала на себе пальтецо и молча глотала хлынувшие из глаз слезы. Кошка, Кошка, ну за что тебе все это…
… Пошатываясь, я брела вдоль центральной улицы, когда в кармане вдруг ожил мобильник.
- Кошка, - рявкнул мне в ухо злой голос Арка, - немедленно езжай домой, где бы ты ни была, и не высовывайся! Объявился наш оборотень.
- Ну и что? – равнодушно спросила я.
- Дело в том, что убийство произошло на Кленовом Бульваре, недалеко от Университета. Жертва – худенькая рыжеволосая девушка, твоя ровесница…
- Ну и?
- Что – «и», Кошка?! Она на тебя чертовски похожа!
Глава 14
- Где ты был вчера вечером, я тебя спрашиваю?! Ты обещал заехать за мной к восьми! Я звонила тебе на мобильник – он был отключен! Где тебя черти носили?! – орала я, чуть ли не топая ногами от обуревавших меня эмоций.
Мы были у Вика дома – я заехала к нему сразу после занятий. Бросив один только взгляд на мое лицо, полукровка выпроводил из кухни сестру, запер дверь… и началось! Не помню, чтобы я когда-нибудь так кричала на него. Я носилась взад-вперед, словно фурия, размахивала руками и даже сделала попытку разбить чашку с кофе, которую он мне предложил – увы, она оказалась сделанной из термопластмассы.
Вик сидел на табурете – взъерошенный, сонный, полуголый – и таращился на меня со смесью раскаяния и удивления.
Впрочем, на меня в тот день невозможно было не таращиться: после бессонной, полной тяжких раздумий ночи выглядела я немногим лучше привидения. Лицо мучнисто-белое, волосы всклокочены, руки дрожат… Увидев меня, даже безжалостный «мозгоед» - профессор Даркес как-то странно крякнул и осведомился, не беременна ли я. Однокурсники (а в особенности, однокурсницы) долго гоготали, едва не сорвав семинар…
Если на свете существовал ад, то люди создали его сами. Так думала я, стоя глубокой ночью в ванной у зеркала и рассматривая чуть припухший след от клыков Люция на своей шее. Зачем, ну зачем я это сделала? Позволила ему себя укусить (да что там - сама подставила шею!), целовалась с ним, чуть ли не… впрочем, тут же заверяла я себя, ничего другого я бы ему не позволила. Во всем виновато это вино – никогда больше не буду пить на пустой желудок! Может, вампир что-то подсыпал в мой бокал? Вряд ли. Мне показалось, он сам был ошеломлен таким развитием событий…
Думала я и о Вике, мучаясь от смешанного чувства гнева и вины. Гнева – из-за истории, которую поведал мне Младший Лорд; вины – из-за моей едва не состоявшейся измены любимому человеку… точнее, любимому вервольфу. Теперь сомнений в этом не оставалось. Люцию я поверила сразу и безоговорочно – быть может, потому, что сама давно подозревала что-то подобное. Правда оказалась страшной…
Выходит, мой парень, не чающий во мне души, парень, в которого я без памяти влюблена – жестокий убийца, хищник, зверь? В его чувствах ко мне я была абсолютно уверена – просто знала, что он действительно меня любит, и все. И, конечно, он не мог мне рассказать всей правды – боялся потерять. Или, быть может, опасался, что я выдам его Карателям?
Поразительно, но происшествие с Люцием волновало меня намного больше, чем тайна Вика. Мой парень оказался оборотнем, безжалостно убивавшим ни в чем не повинных людей, а меня сводили с ума воспоминания о губах и руках Люция, о запахе его тела и клыках на моей шее…
Как такое могло произойти?! Мы – злейшие враги, люто ненавидящие друг друга; еще недавно я мечтала о мучительной смерти Младшего Лорда! А он? При виде меня его так и переполняла ярость! Что же изменилось? Почему?
Стоило мне на миг закрыть глаза, и я снова видела его – лениво развалившимся в кресле, с багровыми всполохами огня в волосах, с глазами, из которых на меня смотрела бездна, полная крови и обещания… Какой у его был разбойничий, пиратский вид, как притягательно белела его гладкая, рельефная грудь в прорези вишневого шелка! И как странно и сладко было смотреть на своего врага снизу вверх, из кольца его сильных рук, ощущать собственную беспомощность – но на этот раз всем сердцем желать ее… Никто никогда не целовал и вряд ли когда-нибудь будет целовать меня так, как он. От этих поцелуев делалось страшно и весело, тело наполнялось огнем, а голова – туманом. Разве так бывает? У людей – вряд ли…
Когда он меня укусил, я думала, что умру от счастья. Я, Шеба Дикая Кошка, борец с вампирами, ярая ненавистница нелюдей!
Да… Встречаюсь с вервольфом и едва не переспала с вампиром. Мило.
- Слушай, Вик, - я, наконец, плюхнулась на табурет и устало потерла виски ладонями, - вчера между десятью и одиннадцатью ночи оборотень убил студентку на Кленовом Бульваре. Арк сказал, девчонка очень на меня похожа. Тебя в это время я нигде не могла найти. И какие напрашиваются выводы?
- Э… ты за меня волновалась? – догадался Вик. – Из-за оборотня, который бродит где-то рядом?
- Кретин! – вспылила я. – При чем тут это? Ты что, прикидываешься?
- Шеба, я ничего не понимаю. Конечно, ужасно, что оборотень вернулся, да еще и убил кого-то так близко к твоему Университету… Но в чем я-то виноват?
- Где ты был в это время?
- Я… я разыскивал Анж. – пожал он плечами. – Мы сильно поругались – я как раз к тебе собирался – и она убежала из дома. В таком состоянии она неуправляема и может наломать дров… в общем, я отправился ее искать и провозился до ночи. Она сама явилась часа в два, безобразно пьяная и злая. А не звонил я тебе потому, что у меня мобильник вдребезги разлетелся – выпал из кармана, когда я на мотоцикле ехал. Когда я вернулся домой, было уже поздно, я не хотел тебя будить. Думал, ты спишь. Знаю, я очень виноват перед тобой, но, сама понимаешь, Анж…