Он не ангел - Ховард Линда. Страница 31

Дреа снова бросила взгляд в зеркало заднего вида. Он по-прежнему сидел у нее на хвосте, только теперь был ближе к ней, гораздо ближе, чем раньше. Медленно, но верно он ее догонял.

Понял ли он, что она его заметила? Никаких резких маневров она не совершала. Впрочем, что она может? Выпрыгнуть из машины, броситься в пшеничное поле и пятьдесят миль ползти?

Однако и сдаваться она не собиралась. Они оба в движении, так что выстрелить в нее ему будет сложно. Из обсуждения Рафаэля со своими сподвижниками этой проблемы во время просмотра какого-то боевика Дреа знала, что удачный выстрел в подобных условиях маловероятен. Желая проверить компетентность Рафаэля и его братии, она изучила вопрос и выяснила: они были правы. Даже самый лучший снайпер должен стрелять из статичного положения, в противном случае везение становится важнее мастерства.

Пока он не предпримет попытки вытеснить ее с дороги, она в относительной безопасности. Но если он начнет сокращать разделяющее их расстояние – жди решительных действий. Только не паниковать. Стоит дать волю эмоциям, и ей конец. Пока она не теряет головы, у нее еще есть шанс на спасение.

Она его заметила. Саймон понял это сразу – как только увидел, что ее машина, точно заяц, удирающий от собаки, стремительно набирает скорость. Понял он и то, в какой момент ей удалось обуздать свою панику и снова включить голову: она перестала давить на газ и сбросила скорость миль до шестидесяти.

Удовлетворенно откинувшись на спинку сиденья, Саймон продолжал следовать за ней. Они наматывали милю за милей и где-то через час пересекли границу Колорадо. Местность практически не изменилась – вокруг расстилалась все та же равнина, что и в Канзасе, и уйти от него Дреа вряд ли удастся. Саймон взглянул на часы, затем на датчик топлива. Бензобак его пикапа вместительнее, чем у нее, зато бензина его машина жрет побольше, чем ее «камри», так что у кого горючее кончится раньше – большой вопрос.

Пора выбирать время решительных действий. Чем дальше на запад, тем более неровной будет местность и тем ближе ночь. Нельзя позволить Дреа в темноте оторваться от него настолько, чтобы она смогла, выключив фары, незаметно съехать с дороги – трюк рискованный, но Саймон не сомневался, что именно к нему она прибегнет. С наступлением сумерек ему придется вплотную приблизиться к ней, и если она не остановится на дозаправку, тогда как у него бензина останется менее четверти бака, он должен будет что-то предпринять.

А уж что он предпримет, зависит только от нее. Не исключено, что она вооружена. Вытащив пистолет, Дреа не оставит ему выбора, и тогда он ее убьет. Его «Глок-17» лежал на сиденье справа рядом с бедром. Быть пойманным с оружием Саймон не боялся: у него имелась федеральная лицензия, которая не вызовет подозрений ни у одного фараона ни из государственной полиции, ни из местной. Лицензия была поддельной, но чтобы это установить, нужно пробиться через несколько защитных слоев. На оружии отсутствовал серийный номер, поэтому он не мог вывести на след Саймона, а в случае чего он его выбросит не задумываясь.

Решительный момент быстро приближался. Как поступить? Убрать ее или, все бросив, свалить отсюда назад, в Нью-Йорк? Но если он не намерен выполнять заказ, зачем надо было так себя обременять? Забава и развлечение – недостаточная причина, чтобы сейчас находиться здесь. Его затраты на эту гонку превышают допустимый денежно-временной лимит, не получи он в итоге гонорара.

Ни один из его предыдущих объектов для него ровно ничего не значил, а потому не ставил его перед выбором. Человеческая жизнь ценилась им не больше, чем жизнь мухи. На убийство он шел отнюдь не руководствуясь понятиями о справедливости, политическими или религиозными убеждениями. Им двигали ни любовь, ни ненависть и никакие иные соображения, он убивал ради денег, которые ему платили за выполненную работу. Но Дреа… другое дело. Он знал ее, причем речь в этом случае идет не только о физической близости, хотя ничего подобного той, возникшей между ними, химии тел он никогда еще не испытывал.

Он знал, как она умна, отважна и решительна. Дреа – боец с редкостной волей к жизни. Он представлял, каково ей было долгие годы держать себя в узде и притворяться. Раз и навсегда установив для себя порядок действий, она больше никогда не оглядывалась назад.

Наверное, он не согласился бы с тем, что она поступила разумно, связав свою жизнь с человеком вроде Салинаса. Но ведь и ее жизненные обстоятельства были ему неизвестны. Кто знает, может, Салинас для нее большой шаг вперед, хотя представить себе такое не просто. Салинас – бандит, умнее многих, но все равно бандит. Чтобы столько лет играть свою роль, ни разу не сфальшивив, Дреа требовалась просто железная самодисциплина, которую Саймон мог сравнить лишь со своей собственной.

Не оттого ли он так долго медлит? Не оттого ли, что Дреа чем-то напомнила ему себя самого? Не отсутствием эмоций– их у Дреа хватит на двоих. Но Саймон сразу угадал в ней качества, которые она так тщательно скрывала от Салинаса и которые так понравились ему. Именно поэтому он до сих пор медлил. С другой стороны, он еще не сообщил Салинасу, куда перевести деньги, а к выполнению работы он обычно приступал не раньше, чем на его счете окажется затребованная им сумма.

И снова он возвращался к тому, с чего начал: да или нет? Выполнить задание или развернуться и уехать? Отпустить ее или выбрать два миллиона?

Если он за дело не возьмется, Салинас отправит за ней другого. Ею сделан хороший рывок на старте, и как только краденые два миллиона окажутся у нее в руках, она получит почти неограниченную свободу действий. И тогда она может попасться лишь по какому-то крайне неудачному стечению обстоятельств. По-настоящему в безопасности она может оказаться лишь в том случае, если Салинас сочтет, что ее нет в живых.

Конечно, он может отрапортовать, что работа выполнена, и взять деньги, но он никогда не обманывал заказчика. Его репутация – это надежность и аккуратность.

Но если бы ему пришло в голову обдурить клиента, им стал бы именно Салинас. Ничего, кроме презрения, Саймон к этому сукину сыну не испытывал.

Он посмотрел на небо. Час-полтора еще будет светло. Местность на подступе к Скалистым горам заметно изменилась – стала неровной, словно изрезанной глубокими морщинами. До гор оставалось еще порядочно, но те вырастали постепенно. Земная кора мало-помалу поднималась, становилась все более складчатой, в итоге образуя высокие громады. Чем дольше он тянул время, тем более ухабистой становилась местность и тем больше возможностей появлялось у Дреа ускользнуть от него.

Саймон надавил на газ, и расстояние между ними стало стремительно сокращаться.

Глава 16

Пикап приближался. Несколько минут Дреа не смотрела в зеркало заднего вида – ее глаза были прикованы к дороге, которая, петляя и извиваясь, то поднималась вверх, то шла под гору. Сейчас они взбирались по склону холма, не очень высокого и довольно пологого, однако малейшая оплошность на крутом изгибе, и ее водительское мастерство, которое она порядком подрастеряла и за прошлую неделю так и не успела восстановить, подвергнется суровому испытанию. Впрочем, восстановить его за прошлую неделю было нельзя: ездить ей приходилось в основном по ровной местности.

Знак с номером шоссе Дреа увидела не сразу, а увидев, начала волноваться, не пропустила ли поворот: минут пять ей не встретилось ни одной машины, к тому же шоссе заметно сузилось. Не сбилась ли она с дороги в Денвер? Но остановиться и посмотреть карту она не имела возможности. Дорога была без обочины, не говоря уж о киллере у нее на хвосте.

Отважившись наконец бросить взгляд в зеркало, Дреа увидела, что пикап всего лишь ярдах в пятнадцати от нее и сокращает расстояние между ними с пугающей скоростью.

Сердце ударилось в горло, руки мертвой хваткой, так что побелели суставы пальцев, вцепились в руль. Убийца явно решил приступить к действиям: дорога пуста, ждать больше нечего. Дреа надеялась, что вот-вот стемнеет, надеялась…