Сладкая капитуляция - Карлайл Кейт. Страница 27

– Это доказывает, что ты меня любишь, так что просто скажи это вслух.

– И не надейся. Мы же уже не раз обо всем этом говорили.

– Ты прав, поэтому нам следует расстаться.

– Нет! – рявкнул Камерон, сжав кулаки. – Слушай, я вырос в неблагополучной семье, мой отец…

– Твой отец?

– Мой отец был негодяем, жестоким грубым алкоголиком, избивавшим мою мать.

– И тебя?

– Иногда, но это мелочи, обычно он вымещал свою злобу на матери, так что мне нечем гордиться.

– Гордиться?

– Я не смог ее защитить.

– Сколько тебе было лет?

– Шесть, семь. – Камерон пожал плечами. – Я не мог его остановить, а хуже всего то, что когда он бил ее, то кричал, что любит ее.

Джулия содрогнулась, теперь она наконец-то поняла, почему Камерон так упрямо отказывался признать свою любовь.

– Это ужасно.

– Он любил ее, – повторил Камерон, его лицо превратилось в какую-то маску страдания и боли, – и, чтобы показать свою любовь, избивал ее до потери сознания.

– Камерон, – прошептала Джулия и попыталась погладить его по плечу, но он отстранился:

– Не надо.

– Но…

– Ты не поняла? Я такой же, как он, я не могу себя изменить. Я пытался любить, но ничего хорошего это никому не приносило, так что мне остается лишь держать себя под контролем. Теперь понимаешь?

– Твой отец – это не ты, – мягко возразила Джулия.

– Все не так просто, – вздохнул Камерон, ероша волосы, – я знаю, ты хочешь услышать от меня эти слова, но я никогда их не скажу и никогда не почувствую. Ты мне слишком дорога, чтобы я обращался с тобой так, как мой отец с моей матерью. Я этого просто не переживу.

Джулия никогда бы не призналась ему, но она уже ранена и истекает кровью. За него.

– Помнишь нашу брачную ночь?

– Конечно, – удивленно ответил Камерон.

– Я тогда так разозлилась на тебя.

– Тебе было из-за чего злиться.

– Я разбушевалась, и в итоге ты провел ночь на диване, вроде я тебя даже разок ударила.

– Ты была в ярости.

– Но ничего страшного не случилось.

– Еще как случилось, разве ты забыла, как мы провели следующую ночь? – спросил Камерон, глядя на нее как на ненормальную.

– Я не о том, – Джулия устало закатила глаза, – я хочу сказать, что я злилась, кричала, и ты тогда тоже разозлился. Но ты меня не бил. А потом, когда я перекрасила кухню, мы опять поругались.

– И что?

– Но ты меня не ударил, – настаивала Джулия.

– Слушай, я понимаю, что ты расстроена, но поверь, я никогда в жизни тебя не ударю…

– Именно! – обрадовалась Джулия. – Ты никогда меня не ударишь, потому что ты очень добрый.

– Не поэтому, я никогда тебя не ударю, потому что я тебя не люблю.

Джулия потрясенно умолкла, а потом рассмеялась.

– Это правда, так что хватит.

Джулия рассмеялась и стукнула его в грудь, но Камерон даже не пошевелился, так что она обняла его и прошептала:

– Вот видишь, я тебя бью, а ты мне ничего не делаешь. И никогда не сделаешь.

Положив голову Камерону на грудь, Джулия крепко к нему прижалась, как бы желая утешить запуганного мальчика, которым он когда-то был. И поняла, что теперь еще больше любит этого сильного доброго мужчину. Этого непрошибаемого упрямца, отказывающегося признать свою любовь.

– Помнишь, ты как-то спросил, почему я люблю печь кексы?

– Помню.

– Я тогда сказала, что после смерти моих родителей повар всегда угощал меня кексом в день моего рождения, вот только я тогда не сказала, что он при этом говорил, что печь целый пирог для одной девочки – это пустая трата времени и сил. Так что каждый год на день рождения я получала один кекс.

При этом воспоминании плечи Джулии задрожали, и Камерон крепко прижал ее к себе.

– Один печальный кекс с одной свечкой, – вздохнула Джулия, пытаясь засмеяться. – Я даже стала считать кексы символом своей жизни, а теперь поняла, что это символ моего одиночества.

– Дорогая, – прошептал Камерон.

– Иногда я пробиралась на кухню и упрашивала повара, чтобы он разрешил мне ему помочь, просто чтобы все время не быть одной. И скоро поняла, что у меня хорошо получается печь.

– Хорошо – это явное преуменьшение.

– Спасибо, иногда я приносила кексы в школу, и всем сразу же становилось так хорошо, а лучше всех – мне самой. Так что в итоге я решила открыть пекарню с кексами, – добавила Джулия высвобождаясь из объятий Камерона, – но, думаю, теперь мне стоит заняться чем-то еще.

– Да? – Казалось, что Камерон даже опасается спрашивать, чем она теперь решила заняться.

– Да. Теперь мне мало кексов. Я хочу целый пирог.

Сказав, что ей нужно время подумать, Джулия стала собирать вещи.

– Не глупи, – попросил Камерон, пытаясь держать себя в руках.

– Ты знаешь, что тебе нужно сказать, чтобы я осталась. Всего три слова.

Камерон молча смотрел на нее. Почувствовав внезапный прилив горя, Джулия кивнула.

– Так я и думала, – вздохнула она и добавила, обращаясь к Джейку: – Скажи папе пока.

– Дада!

Камерон молча смотрел им в спину. Теперь у него ничего не осталось, кроме знаменитого контроля.

Глава 11

Менее часа спустя Селли яростно стучала в его дверь. – Заходи, хочешь пива?

– Какое еще пиво? Что случилось? Вы были так счастливы. Я так радовалась, что ты наконец-то впустил в свою жизнь любовь.

– Все было не так. У нас был договор.

– Договор? Ну прямо как дети, – небрежно отмахнулась Селли.

– Мам, я…

– Посмотри мне прямо в глаза и скажи, что ты не по уши влюбился в Джулию.

– Нет, – буркнул Камерон, сжав зубы и посмотрев ей в глаза.

– «Нет» не любишь или «нет» не скажешь?

– Не люблю, – выдавил Камерон, скрестив руки на груди.

– Бог ты мой, – удивленно моргнула Селли, – тогда я, наверное, пойду.

– Ты торопишься? Может, искупаемся?

– Не стоит, я уже узнала все, что хотела.

– Извини, – покачал головой Камерон.

– И ты меня извини. Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, мам.

– Хорошо, тогда послушай меня. – Селли обернулась, и он отчетливо прочитал разочарование в ее глазах. – Ты уже давно не врал мне, Камерон Дьюк, но сейчас ты врешь. Врешь и мне, и себе. Ты не похож на своего отца, и ты это прекрасно знаешь, я вырастила из тебя умного парня, так что перестань дурить. А теперь ты пойдешь и вернешь эту восхитительную женщину и ее замечательного ребенка или очень сильно об этом пожалеешь.

Черт, не зря ее прозвали Стальной Камелией. Конечно, она ошибается, но, как послушный сын, он позволил ей выговориться.

Джулия ушла всего пару часов назад, а ему ее уже не хватало. Не хватало так же сильно, как не хватало бы какого-нибудь жизненно важного органа. Каким-то непостижимым образом за эти месяцы она стала нужна ему так же сильно, как нужен воздух, ну так и как ему теперь жить без воздуха? Без Джулии?

Но он справится. Так даже лучше. Камерон сразу предупредил, что любовь – это не для него, она сама решила поменять правила. А с ним этот номер не пройдет, он никому не позволит менять свои правила.

Но все равно ему чертовски не хватало Джулии. И Джейка.

Когда он уже приканчивал вторую бутылку пива, в дверь позвонили. Открыв дверь, он увидел братьев, которые притащили с собой белую коробочку с синими словами «Сказочный кекс».

– Это еще для чего? – раздраженно спросил Камерон.

– Купил в пекарне Джулии, – усмехнувшись, пояснил Брендон, – теперь, когда вы расстались, она наверняка захочет с кем-нибудь встречаться, так что у меня есть все шансы. – Потом запихнул в рот кусочек кекса и блаженно застонал. – И ты так легко отпустил эти кексики? Ты псих. Сегодня же назначу ей свидание.

– Только попробуй, – прорычал Камерон, сжимая кулаки.

– Не глупи, – вмешался Адам, хватая брата за руку.

– А почему нет? Раз уж вы все считаете меня дураком.

– А зачем ты ведешь себя как дурак? – невинно поинтересовался Брендон, поедая кекс.