Цвет победы - Чиркова Вера Андреевна. Страница 10

– А чтобы они все во двор выскочили, можно чём-нибудь привлечь… например музыкой, – оживился Конс.

– Это хорошая мысль… насчёт отвлекающего манёвра, даже если без снадобий, – одобрил Стан, – раз на армию мы не можем рассчитывать, то будем действовать именно так. Только нужно уточнить некоторые детали…

– Армию совсем сбрасывать со счетов не стоит, – вступился за своих подчинённых Инвард, – я отправил послания старым друзьям, тем, кто знает мой почерк и в ком я уверен. У них у всех тоже есть надёжные товарищи… думаю, к обеду во главе частей встанут мои люди. Но срок, отпущенный мне советником для добровольной сдачи, истекает с началом второго периода.

– Значит, нужно начать операцию как можно раньше… и лучше перед рассветом, – категорично постановил Стан, – именно в это время люди особенно расслаблены и не ждут никаких нападений. Не удалось уточнить, сколько у советника личной охраны и наёмников?

– Как оказалось, я знал его план заранее, – горько усмехнулся Инвард, не поднимая глаз от вытканных на коврике дворцов, – и с каждой сороковиной всё больше убеждаюсь, что стал слишком наивен и доверчив для своей должности. Это я сам подписал пропуск ватаге установщиков светильников. Урдежис ещё весной отлично сыграл скрягу, который не желает расставаться с доверенными ему монетами… но зато теперь я почти уверен в сговоре с ним Ральдиса. Трудно случайно так удачно подыграть советнику в том споре. Позавчера вечером, ради того, чтобы закончить работу за сутки, пока королева отдыхает в приюте, в замок въехало почти полсотни крепких мужчин, которые должны были заменить во всех комнатах старинные бра на световые цилиндры. Ещё – хутамщики и подручные. Оружие они провезли в корзинах, под цилиндрами, но оно наёмникам почти не понадобилось. Они и без оружия за несколько минут согнали испуганных служанок и кухарок в конюшню и заперли на втором этаже в комнатах для погонщиков пангов. А едва прибывшие в замок старшие офицеры оказались в руках советника, охране предоставили право выбора: сложить оружие и уйти или отправиться вместе с командирами в подвал. Несколько человек пошли в подвал, и те, кто решил уйти, уверяют, что сделали они это не по глупости, а специально.

– Но в таком случае у него там очень мало людей, – испытующе уставился на адмирала Стан, – не пойму, в чём фишка?

– Как только охранники вышли за ворота, их места заняли наёмники с оружием, а вскоре к ним присоединился большой отряд всадников, примчавшийся на пангах из дворца советника. Ночным патрульным они предъявляли пропуска, как позже выяснилось, поддельные. Урдежис имел доступ к малой печати. Теперь, по нашим подсчётам, там почти две сотни хорошо обученных воинов, и я уверен, советник отбирал самых лучших и отчаянных. Но для охраны королевского замка вполне хватило бы и значительно меньшего отряда, Урдежис перестраховался. Древние строители настолько хорошо продумали способы обороны замковых стен от возможной осады, что ещё вчера вечером я высмеял бы любого, кто рассказал мне, как легко падёт эта крепость.

– А как у них с едой и водой? – припомнила Ярослава несчастного Андрия.

– Запасы продовольствия в погребах внушительные, и это особая заслуга хитроумного дядюшки, – горько усмехнулся адмирал, – а вода поступает из собственного источника.

– Мать-моряна, – задумчиво уставился на повелительницу Стан, – у меня два деловых вопроса: можем ли мы предоставить право бесплатного проезда через пролив людям Витти и готова ли ты взять в подданные на особых условиях несколько десятков полукровок хумили?

– Да.

Слава уже начинала привыкать, что моряна почти во всём соглашается со Станом, но сейчас удивилась даже она. Насколько мать помнила из рассказа Юны, хумили очень переживали в дороге за переправу на тот берег и договариваться с русалками ходил сам Стан.

– Тогда нужно немедленно отправить Барри в Дилл. Адмирал, у вас есть тут панги и свободные гвардейцы, чтобы проводить полукровок, куда они скажут?

– А ты уверен… – Адмирал присмотрелся к азартному блеску в глазах командира иномирян и по совместительству помощника королевы русалок и резко оборвал незаданный вопрос. – Конечно найдутся.

– Васт, – подойдя к двери, сказал куда-то в коридор командир, – пришли сюда Барри и приходи сам, можешь захватить с собой Зайла и Тароса. Нужно срочно обсудить новый план… обстоятельства изменились.

– Хорошо, – с незнакомой отстранённой мелодичностью донёсся в ответ голос полукровки, и Ярославе неожиданно захотелось посмотреть, действительно Васт не изменился или всё же стал каким-то другим?

Однако Ливастаэр в гостиную вошёл далеко не сразу, а сначала отправился искать замену друзьям и Барри, потом заглянул на кухню, предупредить, что подавать ужин пока не нужно.

И только когда с оглушительной ясностью понял, что специально оттягивает неизбежный момент, стиснул покрепче зубы и шагнул вслед за кстати подвернувшимся Таросом в наполненную людьми комнату. Обновлённые способности с непривычной пока яркостью обрушили на него вал чужих эмоций, в которых при желании он мог бы теперь различить кроме радости, веселья и влюблённости ещё и доверие, любопытство, и даже настороженность. Неожиданно для анлезийца преобладающим в чувствах присутствующих оказалось именно любопытство, яркое, детское и немножко опасливое, именно с таким малыши заглядывают в найденный среди лопухов заброшенный колодец.

Упорядоченные силой энергии и собственной воли воспоминания, эмоции и знания сложились в его мозгу в стройную систему, которая позволяла полукровке по-новому, чуть отстранённо и свысока оценивать и осмысливать прошлое – как свои личные действия, так и поступки окружающих. И теперь Ливастаэр отлично понимал, почему отряд встречает его с таким дружным интересом. Как ни прискорбно было признавать, но факты упрямо твердили: его подъём на одну ступень к вершине самосовершенства вовсе не секрет для соратников.

Теперь поздно сомневаться в их осведомлённости, как и задавать вопрос, откуда они узнали или поняли чужую тайну. Гораздо важнее другое: сколько неповторимых и чрезвычайно дорогих сердцу ценностей лично он потеряет от принятого в непростой борьбе с самим собой решения. Что придётся обнаружить на алтаре собственного поступка – дружбу, доверительное отношение, уважение или ещё что-то, пока неизвестное?

Анлезиец до сих пор жалел о тех простых, но приятных вещах, которые стали ему недоступны после принятия второго цикла. Поднятие на первую ветвь незаметно и бесповоротно лишило парня милых, беззаботных вечеров, когда он с компанией друзей валялся в мягкой траве на берегу тёплого озера и по полпериода заливисто хохотал над незатейливыми шутками и байками сверстников.

Вскоре после обретения второго цикла Васт обнаружил, что шутки повторяются с ужасающей частотой, а незатейливые байки в конце концов сводятся к одной теме, какие пустоголовые у них подружки. Он стал намного реже приходить на любимое место и всё тише и неохотнее смеяться над знакомыми рассказами. А потом и вовсе перестал туда являться, когда заметил, как его присутствие чуть-чуть стесняет друзей. Не бывших, нет, просто немного отдалившихся.

Третий цикл он принял, когда влюбился в Яргелли и узнал, что она уже обогнала его по возрасту и собирается уйти на Сузерд. Тогда это было хоть и вынужденное, но правильное решение. А вот сегодня… он поступил так, не найдя другого выхода из ловушки, в которую сам себя загнал. И теперь Васту остаётся только смиренно ждать, какими потерями и разочарованиями обернётся для него это важное для любого анлезийца событие.

– Васт, – чуть внимательнее, чем обычно, глянула моряна и сразу привычно спрятала и глаза, и эмоции, – посмотри свежим взглядом на наш план и скажи, где в нём слабые места.

Вот как, с лёгкой ехидцей отметил про себя анлезиец, друзья пытаются проверить, не стал ли он другим? Более надменным или равнодушным? А может, вообще ждут, что он отстранится от этого дела и отправится на родину? Или начнёт вещать стихами?