Его пламенное сердце - Гейтс Оливия. Страница 19

Селена не понимала, какое отношение эта сделка имеет к его заявлению о том, что их эксперимент полностью провалился.

— Твои братья просто взбесились. Они приступили к исполнению своих угроз и в открытую поддерживают Ди Джорданоса в качестве строителя. И теперь каждый, кто боится потерять хотя бы цент, если я вдруг останусь не у дел, преследует меня, как будто это вопрос жизни или смерти.

Селена тряхнула головой, чтобы перевести свои мысли из сферы личных отношений в сферу деловых:

— Я почти закончила со списком основных условий заключений сделок наших компаний. Если ты предложишь его моим братьям, они изменят свою позицию.

Он уже говорил ей о том, что не хочет рисковать и вовлекать ее в войну, которую вел с ее братьями, чтобы они не заподозрили об их отношениях. И пообещал найти другой путь решения проблемы. Но если дела пошли так плохо, может, он пересмотрит свое решение.

Арис прикрыл глаза, посидел так минуту и посмотрел ей прямо в лицо. В его взгляде она прочитала свой приговор.

— Нет. Этим маневром я больше потеряю, чем выиграю. На этот момент они ничего не смогут сделать без моего ведома. Поэтому я оставлю все в подвешенном состоянии, пока не решу, что мне делать дальше. Сейчас, впервые за всю свою жизнь, я не вижу приемлемого выхода из ситуации. И у меня такое состояние, что, если меня начать подталкивать, не поздоровится никому.

То, что он провел с ней и с Алексом эти две недели, превратило его жизнь в такой хаос? Их нужно занести в Книгу рекордов Гиннесса за то, что они стали причиной таяния ледника под названием Аристидес Сарантос. Видимо, он решил как можно быстрее вернуться к своей обычной жизни, чтобы восстановить свою репутацию.

Селена отвернулась и перевела дух:

— В таком случае поступай так, как ты считаешь нужным. Что до нас, все это было всего лишь экспериментом. Никто ведь не исключал провала.

Повисла звенящая тишина. Потом она услышала потрясенный голос Аристидеса:

— О чем ты говоришь?

Она сделала вид, что занята разливанием чая.

— Если это не работает, значит, не работает. Лучшее, что можно сделать в этой ситуации, это двигаться дальше. Хорошо, что нам открылось это не слишком поздно.

Арис подошел и встал у нее за спиной. Она не поворачивалась, всем естеством ощущая исходящую от него силу.

— Ты подумала, что я говорю о наших отношениях? Что это они не работают? — возмущенно спросил он.

— А разве нет?

— Я имел в виду это! — Он махнул рукой в сторону снова зазвонившего телефона. — Он звонит не переставая. И я не могу отключить его. Потому что, если я это сделаю, они везде найдут меня, а я не хочу, чтобы они последовали за мной сюда. Бог мой, Селена… ты подумала… — Арис остановился, его глаза метали молнии. Потом он схватил ее за плечи. — Как ты могла? Я зашел в тупик только потому, что вот это мешает мне проводить больше времени с тобой и с Алексом. Это… вторжение в мою жизнь, которому я хочу положить конец.

Селена облегченна вздохнула, но потом снова заволновалась и кивнула в сторону телефона:

— Арис, но это не может закончиться. Это — твоя жизнь.

— Нет, — возразил он. — Пока это моя самая большая битва, а я не могу воевать должным образом, потому что тут замешана твоя семья, потому что я не хочу вмешивать сюда наши с тобой отношения, и из-за всего этого я не могу быть тем, кем мне хотелось бы быть для тебя и для нашего сына.

— Но в дальнейшем тебя ждут еще более серьезные сражения и всегда найдется что-то, что будет препятствием для полноценных отношений между нами.

— Нет. Так не будет. Наши отношения еще до конца не утвердились. Я многого еще не знаю, только учусь тому, что значит жить семьей. Мы проводим эксперимент, но в таких условиях я не могу получить справедливую оценку. Это грозит мне провалом, а я не могу себе позволить провалиться. Вот почему мне нужно исчезнуть куда-нибудь.

Селена в замешательстве попятилась. Арис остановил ее и прижал к себе:

— Я не имел в виду, что я хочу побыть один. Селена, поедем со мной. Только мы втроем. Ты, я и Алекс.

Арис заглянул в ее глаза. Ему казалось, его сердце колотится так неистово, что сотрясает все его тело, и за этими ударами Селена не может расслышать, что он ей говорит.

Казалось, она действительно не услышала его. Или вдруг перестала понимать.

Может, она подумала, что он сошел с ума, предложив ей уехать с ним?

Но с недавних пор его жизнь, которая раньше контролировалась холодным рассудком и железной логикой, превратилась в настоящий хаос. Теперь, принимая решения, он руководствовался одними лишь чувствами. Единственное, что волновало его в этой жизни, это быть с Селеной и с Алексом.

Аристидес стремился к этому с целеустремленностью, намного превосходившей ту, которая помогла ему оказаться на вершине делового мира. И он осознал, что они с Селеной заблуждались. Он не был бесчувственным, особенно когда дело касалось их двоих.

Раньше он верил, что в бизнесе нужно держать людей на расстоянии и для собственного же спокойствия и большей эффективности не переводить чисто деловые отношения на более личный уровень. Он никогда не подпускал к себе членов своей семьи, никогда не стремился общаться с ними и принимать сердечное участие в их жизни. Они жили своей жизнью, и ему казалось, что они ничего не теряют от того, что он держится от них на расстоянии.

Но с Селеной и Алексом все было совершенно по-другому.

Они принадлежали ему.

Этот собственнический инстинкт по отношению к ним, преобладавший над остальными чувствами, оказался для него чем-то новым, всепоглощающим.

Аристидес страшился, что мир может вмешаться, погубить их еще не успевшие окрепнуть отношения и разлучить его с Селеной и Алексом. Реакция Селены на его признание только подстегнула его страхи. Она с такой готовностью истолковала его слова неправильно и так легко согласилась разорвать то, что их связывало.

Значило ли это, что она не верила в него, думала, что рано или поздно он бросит их с Алексом, может быть, даже ждала этого?

Аристидес почувствовал горькую обиду. Но он не винил Селену. Он не собирался отказываться от своей прошлой жизни из-за двух пусть таких чудесных дней и встреч урывками на протяжении этих двух недель.

Сейчас ему необходимо получить еще один шанс, чтобы доказать Селене и себе, что он достаточно вынослив, что может быть тем, кем хочет быть он сам и кем его хотят видеть Селена и Алекс.

Нужно уехать отсюда как можно скорее. Вместе. И оставаться вдалеке от этой суеты как можно дольше.

Когда Аристидес повторил свое предложение, от волнения у него бешено заколотилось сердце.

— Селена, поедем со мной на Крит. Несколько недель на солнце. Никто не будет влезать в наши отношения, и мы сможем все свое время и внимание дарить друг другу и нашему сыну. Больше двадцати лет у меня не было отпуска. А у тебя, наверняка, последние десять. И разве есть для этого лучшее место, чем золотые берега Греции?

Ее глаза цвета полуночного неба расширились от изумления, в них с калейдоскопической скоростью отразился вихрь эмоций, которые тут же передались Аристидесу.

— Пожалуйста, kala mou. Скажи «да», — с мольбой в голосе сказал он.

Да.

Это единственное, что она смогла ему ответить.

Селена договорилась обо всем с Кассандрой и сказала своим братьям, что нуждается в отдыхе, поэтому решила присоединиться к подруге, которая отправляется путешествовать по Европе. Она пообещала звонить им время от времени, чтобы они знали, что с ней и с Алексом все в порядке.

И вот она здесь, на полпути к другому концу земного шара, где их встречает частный самолет Аристидеса.

Несмотря на то что Арис заверил ее, что семья его тетушки по материнской линии, которая живет в его особняке, имеет огромное количество опытных нянечек, которые, когда понадобится, охотно присмотрят за Алексом, Селена решила привезти с собой Элен. Арис предложил ей пригласить всю семью Элен, если та вдруг засомневается. Хотя сомневалась скорее сама Селена, которой не хотелось окружать себя толпой народа, чтобы они втроем смогли по-настоящему уединиться. Но он убедил ее, что его дом спроектирован таким образом, что их уединенность никто не сможет нарушить, даже если вокруг будет находиться сотня людей. Дело кончилось тем, что с Селеной и Алексом поехали Элен со своим мужем, их дочь, зять и внуки. Представители старшего поколения предвкушали свидание с «отчизной», а остальные просто наслаждались неожиданно выпавшим счастьем провести шикарные каникулы на Средиземном море.