Стервам слова не давали (СИ) - Флёри Юлия. Страница 39

-- Всё так просто?

 -- Просто. А теперь скажи мне, кто тебя убедил в обратном и почему ты поверила?

 -- Эдик.

 -- Бывший муж?

 -- Да. – Пожала плечами я, ощущая себя полной идиоткой. – Он сказал, что меня невозможно любить, что всё это не более чем затянувшаяся игра и я ему верила.

 -- Ему? Не мне?

 -- Ему. Потому что он всегда был прав. Всегда.

 -- Лар, я не спросил тебя раньше, может, ты ответишь мне сейчас... Почему он тогда ушёл и что он такое тебе сказал, что ты завелась с первого взгляда? Ведь есть что-то такое, что я должен знать?

 И меня пробил озноб, захотелось раствориться в Филе, стать его частью, только бы не чувствовать этот лёд воспоминаний.

 -- Он не сказал ничего особенного. Важно было моё отношение к его словам. А убеждать он умел... Что сказал?.. Сказал, что женила его обманом, что он устал от постоянного балласта за своими плечами, что с нами он тонет. Но причину развода назвал весьма своеобразную, и стоя на пороге, сказал, что той бурдой, которой его кормила я, только свиней откармливать. Ни один мужик не выдержит. И ушёл, громко хлопнув дверью. Он говорил много, долго, кричал и доказывал, но я запомнила только его слова о моей еде. О той самой еде, которую я готовила с любовью, с желанием угодить, порадовать, а он лишь вытирал о меня ноги. И с того момента готовка стала идеей фикс. Ты, может, знаешь, что я закончила экономический факультет, так же как и Лёня с Людой? Так вот, свой диплом, не смотря на пророчества о светлом экономическом будущем, я забросила на дальнюю полку и пошла в училище, которое закончила со специальностью кулинар-кондитер. Потом было много всего и теперь он хотел поблагодарить меня за отличный ужин и знаешь что? Я удовлетворена. Полностью. Я умыла его, доказала, на что способна!

 И на этом мой запал пропал и говорить больше не хотелось, навалилась жуткая усталость и желание закрыть глаза и открыть их будучи в другом измерении.

 -- Я практически уверен, что он просто хотел тебя задеть. Ты наверняка всегда прекрасно готовила.

 -- Я тоже об этом думала. Но с собой ничего поделать не могла. И теперь ты знаешь обо всех моих скелетах в шкафу.

 -- Обо всех?

 -- Однозначно!

 -- А про меня?

 -- Что про тебя?

 -- Что ты думаешь обо мне?

 -- Я могу не отвечать на этот вопрос?

 -- Ты можешь молчать как партизан. Скажи только, тебе важно то, что я сейчас сказал?

 -- Очень. – Прошептала я, задыхаясь от тех эмоций, которые сейчас впитывала от Фили.

 -- Тогда пообещай мне, что в следующий раз, а он будет, я практически уверен, ты не пойдёшь к Маше, не будешь названивать моим друзьям, не будешь кого-то постороннего посвящать в наши проблемы, а просто дождёшься меня.

 -- Филя...

 -- Все эти вопросы ты должна обсуждать только со мной, потому что никто кроме меня не скажет тебе того, что есть на самом деле.

 -- Я знаю, но...

 -- И никогда не верь бывшему мужу. Вычеркни его из своей жизни, забудь. И он больше не будет для тебя ничего значить, как и его слова. Ты мне веришь?

 -- Верю.

 -- Тогда поцелуй.

 -- Что?

 Но разговоры были уже излишни. Я полностью потеряла рассудок, отдаваясь на волю этого сильного, страстного мужчины, самца, добытчика, с надеждой на светлое будущее.

 И будущее у нас было. Недолгим, но вполне себе светлым. Между нами по-прежнему стоял трепет того, если можно так сказать, вечера откровений, мы оба помнили и понимали, что между нами есть нечто большее, то, чего не было ни с кем до этого. Мы не вели разговоры за жизнь, не строили грандиозные планы на будущее, не делали совместных покупок стратегически важных предметов быта, я не рвалась менять шторы и обивку дивана в его логове. После не тонкого намёка Андрея о подозрительном шуме из родительской спальни, совместное ночное времяпрепровождение пришлось перенести в Филину квартиру и я вполне считала своим правом что-либо менять по собственному вкусу. Но не меняла! Во-первых, потому что мне и без того было вполне комфортно и приятно находится в той обстановке, ну, а во-вторых, банальная нехватка времени не позволяла прочувствовать, что же там не так. Так и жили, периодически перебиваясь то там, то тут. Были дни когда мы не виделись вообще, но они были редкостью и видеть Филю постоянно вошло в привычку, не смотря на плотный график, да и мне это было просто приятно. Я не старалась на него давить морально, не грузила своими проблемами, которые, не смотря на близкую связь с уважаемым человеком, никуда не испарились, а иногда мне казалось, что их изо дня в день становится только больше. Осень сложная пора года, когда основная масса клиентов возвращается из тёплых стран и начинают отъедать на зиму брюшко, чтобы не замёрзнуть в суровые русские холода. Поэтому работы прибавилось, азарт был несоизмерим, а желание вырваться к любимому человеку и того более.

 Но всё не может быть так гладко, да и гладко не было. Были и ссоры, и недопонимания, и даже грандиозные скандалы, которые заканчивались грандиозным примирением и всё это недель за шесть, не более того. И, казалось бы, всё идёт как нужно, все так живут, преодолевают трудности, перешагивают через свои принципы и идут дальше и мы шли, и преодолевали, и перешагивали, но чувство чего-то неправильного не покидало моё осветлённое любовью сознание. Да, я твёрдо призналась себе в том, что всё-таки влюбилась, прикипела, привыкла, в конце концов! То же можно было сказать и о Филе и он уже не удивлялся, что рядом с утра шевелится что-то рыжее, сонное и нежелающее просыпаться. Но всё равно, меня не отпускало чувство тревоги. Я стала замечать, что Филю вроде как тяготит моё присутствие. Нет, он весьма деликатно отзывался на всяческого рода претензии по этому поводу с моей стороны, и всегда всё отрицал, называя меня мнительной, но всё же. Наша жизнь в мелочах и эти мелочи слишком яростно бросались в мои глаза. В частности, я очень оскорбилась когда нас пригласили на дачу к общим знакомым, а с работы слинять на все выходные я не смогла, так вот Филя, не то, чтобы вздохнул с облегчением, но и не расстроился. Подозрительно, не так ли? Звонки, которые становились всё реже, улыбаться, опять же, он практически перестал и вообще наша жизнь стала мне напоминать бытовуху после семи лет брака. И я понимаю, что мне вот-вот и дадут смачного пинка, и стоило бы уйти с достоинством, бросить его первой, но нет! Не хочу, не могу, не буду! Цепляюсь за него из последних сил, закрывая глаза на все недомолвки, на все пробелы и завуалированную усталость друг от друга. Я понимаю, что в паре всегда кто-то устаёт от отношений первым и в нашей паре этим первым стала отнюдь не я. И вообще, все эти правильные умозаключения и советы психологов мне хорошо известны, вот только когда любишь не можешь воспринимать что-то всерьёз. Все советы со стороны кажутся глупыми, отставшими от жизни, несвоевременными. А только твоя точка зрения является правильной и основной. И я раз за разом приходила, терпела, улыбалась его усталости, гладила по непослушным волосам и он мирно затихал на моей груди словно котёнок, но котёнок этот и коготки показывал, причём достаточно острые. И естественно, как логическое завершение этой эпопеи, настал день «Х». И настал он ожидаемо неожиданно, подкрался незаметно и набросился из подворотни с пыльным мешком в скользких лапах. Вся счастливая и довольная от очередной гениальной идеи как наладить наши отношения, я заявилась в офис крупной компании, и протирала в приёмной белоснежные ковры, пока мне весьма любезно и вполне доходчиво не пояснили, что Филипп Аркадьевич сегодня работает дома. Проще говоря, послали. А я и пошла. Домой. К нему. И никаких тебе сомнений и подозрений, весело насвистывая знакомую мелодию из ротаций русского радио, поднялась на нужный этаж, открыла дверь своим ключом, который когда-то дала мне Машка. И я даже культурно стеснялась первые пару недель ими пользоваться, предусмотрительно звонила в звонок, пока Филя не поставил ультиматум и не пообещался не открывать мне двери. С того самого момента чувствовала себя как дома и приходила в любое удобное время. Ага, особенно если учесть, что, кроме понедельника, моё свободное время начинается в два часа ночи и заканчивается в одиннадцать дня. Так вот, я вошла, разулась, подхватила пакеты с обедом, которые прихватила из ресторана, чтобы порадовать любимого и не довести до язвы желудка, поставила яства на кухне, а сама направилась на поиски голодного мужчины. Гостиная, спальня и все остальные комнаты оказались пусты и безжизненны, а вот кабинет я оставила на закуску, к тому же, он был запрятан в самом конце коридора и в любом случае, был одним из последних мест, где я стала бы искать. И ведь нашла! Именно в кабинете. Филя сидел за бумагами, пальцами перекатывал золотую ручку, подаренную ему кем-то из бывших пассий на прошлогодний юбилей, а вот на меня он посмотрел весьма неодобрительно.