Немного порочный - Бэлоу Мэри. Страница 17

– Можешь подняться наверх и засвидетельствовать ей свое почтение, – сказала тетя Эффингем. – Пока мы с Джулианой наносили визиты вежливости, она выпила в своей комнате чаю. Мы вес ждали, что ты приедешь на несколько дней раньше. Правда, мы ожидали Хилари. Не могу понять, почему твой отец так долго держал тебя дома! Неужели ему не хотелось избавиться хотя бы от одного рта?

– Экипаж, на котором я ехала, перевернулся два дня назад, – пояснила Джудит, – а потом я не могла продолжать путешествие из-за дождя.

– Ну что ж, могу сказать только одно: жаль, что тебя не оказалось в тот момент, когда ты больше всего была нужна.

Прежде чем тетушка успела, сделать хоть шаг, дверь распахнулась, и на пороге появилась очень хорошенькая юная девушка. За восемь лет Джулиана превратилась из бледного и довольно неинтересного ребенка в очаровательную девушку невысокого роста, с личиком в форме сердца, большими голубыми глазами и мягкими золотистыми локонами.

– Это которая из сестер? – спросила она, оглядев кузину с ног до головы. – А-а, ты Джудит, у которой волосы цвета морковки. Я надеялась, что дядя пришлет Хилари. Мы ждали тебя два дня назад. Мама жутко разозлилась, потому что слуга отправился в деревню встречать тебя и не возвращался целых четыре часа. Она обвинила его в том, что он пьянствовал в трактире. Мама, я хочу чаю, а ты, похоже, никогда не придешь! Пусть кто-нибудь из слуг проводит Джудит к бабушке.

«Рада видеть тебя, Джулиана», – про себя сказала Джудит. Было совершенно ясно, что приглашать ее на чай никто не собирается.

Кажется, ей предстоит вести именно ту жизнь, которую она себе представляла.

Рэнналф останавливался в трактирах на завтрак и на ленч. Во время второй остановки его наконец-то догнал камердинер с багажом. Было уже далеко за полдень, когда он въехал в ворота Грандмезон-Парка. Миновав пустой вдовий домик, он повернул на прямую широкую подъездную аллею. Его сразу же провели в бабушкин кабинет. Старая леди поднялась на ноги и окинула взглядом внука.

– Ну что же, – сказала она, – здравствуй, Рэнналф. Кстати, пока не забыла: тебе необходимо подстричься. Обними меня. – Старая леди раскрыла объятия.

– Я задержался на два дня из-за ужасного ливня, – сообщил ей Рэнналф. – Пока пережидал непогоду, мои волосы во влажном воздухе выросли на четыре дюйма. Уверена, что я не переломаю тебе все кости?

Обхватив руками тонкую талию старушки, он оторвал ее от пола, громко чмокнул в щеку и вернул на место.

– Непослушный мальчишка, – пожурила его старая леди, оправляя платье. – Ты, наверное, умираешь от голода и жажды? Я приказала подать наверх еду и напитки через пять минут после твоего приезда.

– Я голоден как волк, – сказал Рэнналф, – и мог бы море осушить. Хотя нет, достаточно будет чашки чая. – Потирая руки, он внимательно посмотрел на бабушку. Выглядела она, как обычно, безупречно. Тем не менее старая леди показалась ему сильно похудевшей и как будто уменьшившейся в размерах. Волосы ее, уложенные в элегантную прическу, сравнялись белизной с кружевным чепцом.

– Как поживают твои братья и сестры? – осведомилась старушка. – Мне сообщили, что Эйдан женился на дочери угольщика.

Рэнналф усмехнулся:

– Даже если ты вооружишься лорнетом, дорогая бабушка, то не сможешь разглядеть ни капли угольной пыли у нее под ногтями. Она воспитанна и образованна, как настоящая леди.

– А что Бьюкасл? – продолжала свои расспросы женщина. – Не собирается ли он вести под венец хоть чью-нибудь дочь?

– Вулф? – переспросил Рэнналф. – Что ты, только не он. Боже, помоги той несчастной, которой он сделает предложение. Да он заморозит ее между простыней.

– Ха! – ответила бабушка. – Это все, что тебе известно о привлекательности таких мужчин, как Вулфрик? А Фрея все еще томится по своему виконту?

– По Равенсбергу? Киту Равенсбергу? Она двинула мне в челюсть, когда я высказал подобное предположение. А это было год назад, когда его предательство было свежо: он только-только ушел к мисс Эджворт, но не успел еще жениться. Кит и его новоиспеченная виконтесса ждут через несколько месяцев ребенка. Не знаю, как отнесется к этому Фрея: по ней же ничего нельзя сказать.

– А как дела у Аллина? Он все такой же неотразимый?

– Женщины по крайней мере придерживаются такого мнения.

– А Морган? Вулфрик, по-моему, собирается вывозить ее скоро в свет?

– На следующий год, когда ей исполнится восемнадцать, – ответил Рэнналф. – Она, правда, говорит, что не доживет до этого события.

– Глупая девчонка, – заметила старая леди и замолчала, подождав, пока горничная внесла поднос в кабинет, сделала реверанс и удалилась.

К вящему удовольствию Рэнналфа, на подносе оказался отнюдь не чай. Бабушка жестом показала, что не собирается ни есть, ни пить, поэтому Рэнналф взял тарелку и уселся напротив нее. Да, настал момент истины, мрачно подумал он, потому что чувствовал, что обмен любезностями закончен и леди собирается приступить к делу.

– Эйдан поступил очень мудро, – начала старушка, – несмотря на то, что выбрал в спутницы жизни дочь угольщика. Ему, должно быть, уже тридцать, а значит, пора устраивать семейную жизнь. А тебе, Рэнналф, исполнилось двадцать восемь.

– Я только-только оперился, бабушка, – усмехнулся он.

– Я нашла тебе подходящую партию, – не обратив на слова внука никакого внимания, продолжала старая леди. – Конечно, ее отец всего лишь баронет, но это старинный уважаемый род, и недостатка в средствах они не испытывают. Она хороша как картинка, и ее только прошлой весной представили обществу. Эта девушка может составить твое счастье.

– Ее только что представили обществу? – нахмурился Рэнналф. – Сколько же ей лет?

– Восемнадцать. Самый подходящий для тебя возраст, Рэнналф. Она достаточно молода, чтобы легко подчиниться твоей воле, и, кроме того, лучшие ее годы впереди.

– Восемнадцать лет! – удрученно воскликнул лорд. – Она же совсем ребенок! Я бы предпочел кого-нибудь близкого мне по возрасту.

– У тебя настолько солидный возраст, – едко проговорила старушка, – что любая женщина, достигшая его, прожила по крайней мере половину своих лучших лет. Я хочу быть уверена, что моя собственность перейдет твоим потомкам, Рэнналф. У тебя много братьев, которых я горячо люблю, но я давно решила, что моим наследником станешь только ты.

– У меня впереди много лет, чтобы отплатить тебе за расположение, бабушка, – ласково проговорил лорд. – Ты свежа, как майский цветок.

– Несносный мальчишка, – фыркнула старая леди. – Пойми, я не вечна. Честно говоря, мне осталось гораздо меньше, чем вечность.

Рука Рэнналфа со стаканом виски замерла в воздухе. Он обеспокоенно взглянул на бабушку.

– Что ты такое говоришь?

– Ничего такого, о чем стоит волноваться. Просто есть одна неприятная штучка, которая скорее всего унесет меня в могилу. Причем это случится на несколько лет раньше, чем если бы я стала дожидаться старости.

Поставив бокал на стол, Рэнналф резко встал со стула, но леди остановила его решительным жестом.

– Нет, – отрезала она, – я не нуждаюсь ни в сострадании, ни в теплых словах, ни в утешении. Большое спасибо, но это моя жизнь и моя смерть, и я справлюсь сама. Я только хочу видеть тебя удачно женатым, прежде чем уйду, Рэнналф. И может быть, если мне повезет и ты окажешься очень благодарным внуком, то я перед смертью смогу полюбоваться на твоего первого сына.

– Бабушка… – Рэнналф запустил руку в волосы. Сама мысль о смерти кого-то из родственников была ему ненавистна. Последний раз это был отец, Рэнналфу тогда едва исполнилось двенадцать лет. Он зажмурился, стараясь отогнать от себя слова бабушки.

– Тебе понравится Джулиана Эффингем, – продолжала старая леди. – Она очень красивая малышка, как раз в твоем вкусе, я полагаю. Знаю, ты приехал сюда, чтобы расстроить мои матримониальные планы в отношении тебя, как это не раз бывало в прошлом. Знаю, ты считаешь себя неготовым к браку. Но я прошу, рассмотри этот вариант, хорошо?