Богиня по крови - Каст Филис Кристина. Страница 71

Жители Сидеты поднялись на холм, начали выстраиваться вокруг костра и вскоре заняли всю вершину и склоны. Морриган осталась довольна тем, что выбрала удачное место для наблюдения. Небольшое возвышение, на котором ютилась рощица, позволило ей смотреть поверх голов всех присутствующих. Толпа была настроена торжественно. Почти никто не разговаривал. В тишине раздавались только сдавленные рыдания. Морриган знала, что люди искренни в своем горе. Кая здесь действительно любили.

Внимание Морриган привлекло какое-то движение. Она увидела похоронную процессию. Впереди шла Биркита с длинным, ровно горящим факелом. Носилки с телом покоились на руках шестерых крепко сбитых каменщиков. По бокам от них вышагивали жрицы, полдюжины с каждой стороны. В конце, рядом с головой Кая, шла одна-единственная женщина. Это была Шейла.

Все жрицы, да и большинство скорбящих, включая Морриган, были одеты в длинные белые хитоны, не украшенные ровно ничем. Накануне Биркита объяснила девушке, что в Сидете белый цвет выбирают для траура, ибо он символизирует отлетающую душу. Хитон на Бирките был очень просторный, расшитый по краю серебряной нитью, создававшей узор в виде переплетающихся спиралей. Шейла тоже оделась во все белое. Ее лицо закрывал прозрачный отрез ткани, достигавший колен. Когда процессия прошла сквозь расступившуюся толпу и приблизилась к сложенному костру, Морриган смогла разглядеть под вуалью лицо Шейлы и подумала, что Хозяйка своим видом напоминает невесту зомби.

Шейла несла перед собой ритуальный меч. Это означало, что народ Сидеты признает Кая своим и оказывает ему высшие почести. Невероятно длинный обоюдоострый клинок имел резной эфес в виде фигуры Адсагсоны, инкрустированной самоцветами. Сталь ярко вспыхивала, отражая пламя факела, горящего в руках Биркиты.

Процессия остановилась возле горы сложенных веток, где стоял Кеган. Шаман отвесил официальный поклон Бирките, а затем — телу Кая. Не говоря ни слова, он помог мужчинам поднять носилки на плоскую вершину огромной кучи дров.

Жрицы разошлись на равные расстояния друг от друга и окружили костер. Шейла не присоединилась к кругу, но и в толпу тоже не ушла. Морриган показалось, что Хозяйка окончательно спятила. Скрытая вуалью, она неподвижно стояла с поднятым мечом и глядела на тело Кая.

Биркита сунула факел в держатель, вкопанный в землю, потом воздела руки к небу и обратилась к Богине:

— Адсагсона, я взываю к тебе, живущей на небе и на земле. — Она умолкла, опустила ладони и развела их в стороны.

Морриган наблюдала, как Биркита разговаривает с Богиней. Девушку восхитило, какой красивой выглядела верховная жрица, как уверенно и торжественно она держалась. Ее бледность, волновавшая Морриган в последнее время, была под стать белым одеждам и придавала пожилой женщине нереальный, божественный вид.

— Великодушная Богиня, дарующая покой, владычица сумеречных царств и чрева земли, мы просим тебя выслушать наши молитвы о душе мастера-каменщика Кая, который служил тебе своим талантом и сердцем. Сегодня мы причисляем его к нашему народу, и отныне будем считать жителем Сидеты. Мы просим тебя отпустить его из этого царства, помочь душе усопшего быстрее перебраться на прекрасные луга Эпоны. — Тут Биркита и кентавр развернулись друг к другу, и жрица продолжила ритуал: — Кеган, верховный шаман и мастер-скульптор Партолоны, мы призываем тебя предстать перед нами и нашей Богиней. Помоги нам почтить Кая, которого ты хорошо знал.

Кеган поднял руки, откинул голову, посмотрел в небо и заговорил низким сильным голосом, который разнесся по всему холму:

— Великодушная Богиня, дарующая покой, владычица сумеречных царств и чрева земли, я предстал перед тобою, обратив лицо к небу, как один из тех, кто любил Кая. Позволь нам сказать о его верности, добродетелях и о той великой потере, что мы понесли с его уходом.

Настал черед Биркиты:

— Но мы знаем, что потеряли Кая только на время, и уверены в том, что ты не грустишь, ибо он наверняка сейчас совершает путешествие к зеленым лугам Эпоны, где всегда тепло, нет ни боли, ни смерти, ни печали, ни потерь. Там он вновь обретет молодость, не знающую, что такое болезнь.

Кеган улыбнулся, и у Морриган перехватило дыхание, когда она увидела, как его лицо осветилось радостью.

— Смерть — лишь путь к покою, к нашей Богине, — торжественно подхватил шаман. — Нас ждут обновление, новые силы и, наконец, возвращение.

— Великая богиня Адсагсона, ты говорила нам, что прежняя душа обретет новую плоть, которой даст жизнь другая мать, чтобы еще раз совершить земной путь, но уже в сильном теле. Мы желаем, чтобы это путешествие было радостным для Кая, мастера-каменщика Партолоны, причисленного к народу Сидеты, любимого многими. — Биркита умолкла, взяла в руки факел и повернулась к костру. — А сейчас мы навсегда освобождаем Кая от этой земной оболочки и радуемся, что для него началась новая жизнь. — Она высоко подняла факел и воскликнула: — Да здравствует Адсагсона!

— Нет! — Пронзительный вопль Шейлы прорвался сквозь слаженный хор толпы, подхватившей призыв Биркиты.

С быстротой, поразившей Морриган, Хозяйка бросила меч и кинулась к Бирките, продолжая визжать:

— Нет! Я не позволю его сжечь!

Она оттолкнула Биркиту в сторону. Факел вылетел из рук жрицы и угодил в самую середину костра, который мгновенно вспыхнул. Шейла, окончательно потеряв рассудок, сорвала с себя белую вуаль и начала сбивать ею растущее пламя, словно думала, что справится с ним.

— Перестань! — закричала Биркита, схватила Хозяйку за руку и попыталась оттащить ее от огня.

Не дожидаясь новой безумной выходки Шейлы, Морриган поспешила к костру. Брина не отставала от нее и тихо рычала на всех, кто попадался им на пути. Морриган больше не думала о подозрениях, которые, вполне возможно, таились в душах людей. Кай все-таки мог и не ошибиться. В эту минуту Биркита нуждалась в ней, и это было самое главное.

— Шейла, ты оскверняешь костер Кая!

Голос Кегана перекрыл возгласы пораженной толпы и усиливающийся треск веток. Морриган шмыгнула мимо какого-то огромного детины, выскочила из толпы и увидела, как пламя взвилось до небес.

— Нет! — вновь завопила Шейла.

Она стояла между Биркитой и Кеганом, державшими ее за руки с обеих сторон. Брина присела перед троицей, помахивая хвостом и скаля зубы. Вид у нее был такой, словно она решала, как бы броситься на Шейлу и не задеть при этом пожилую женщину или кентавра. Остальные жрицы словно окаменели. Они стояли, пялились и ничего не предпринимали. Это окончательно выбило Морриган из равновесия.

«Придется привить этим женщинам понятие о том, что такое твердость характера. Как они могли позволить Бирките, которая гораздо старше любой из них, бороться с Шейлой?»

Морриган почти добралась до Биркиты, когда пожилая женщина внезапно выпустила руку Шейлы, пошатнулась и отпрянула. Девушка ясно разглядела ее лицо, глаза, расширенные от удивления. Потом она медленно подняла дрожащие руки, прижала одну к груди, а второй обхватила левый локоть. Рот Биркиты раскрылся, губы округлились, глаза закатились, остались видны одни белки. Она рухнула на землю так, словно в ее теле не осталось ни одной твердой косточки.

— Биркита! — вырвался у Морриган из груди истошный вопль.

В этот момент Брина набросилась на Шейлу и сбила ее с ног. Девушка подбежала к жрице и быстро перевернула ее на спину. Биркита не дышала. Морриган пыталась нащупать пульс, но безуспешно.

— Нет!

Стараясь унять дрожь, сотрясающую все ее тело, Приносящая Свет аккуратно передвинула Биркиту, запрокинула ей голову назад, зажала нос и начала делать искусственное дыхание.

Она надавливала на грудную клетку и молила Биркиту:

— Открой глаза! Дыши!

Девушка услышала тихое пение, почувствовала, как на ее плечо легла теплая тяжелая ладонь, гневно подняла голову, взглянула в лицо Кегану и заявила:

— Нет! Замолчи! Она не может умереть!

Верховный шаман прервал свою погребальную песнь только для того, чтобы печально произнести: