Пульс (ЛП) - Макхью Гейл. Страница 49

Думай, ублюдок, думай:

– Звонила мама и сказала, что ужин состоится раньше. Нам нужно ехать… Сейчас. Надевай пальто, и встретимся у выхода.

Схватив с полки модельные туфли от «Zelli Mario», Гэвин постыдно опустился на кровать, а губки Эмили надулись еще больше. Закатив прекрасные зеленые глаза и сложив руки на своей сочной груди, Эмили развернулась на каблучках и вышла из комнаты. Грудь Гэвина вздымалась от темного страстного желания, стук сердца с каждой секундой становился тяжелее. Напялил свои туфли и встал, подойдя к зеркалу. Поправив галстук, уставился на свое отражение и почувствовал боль в животе.

– Ты кретин, – промямлил на выдохе. Вздохнув, достал из кармана ключи, надеясь только, что поездка на машине не будет столь же нелепой, как сам вечер.

Спустя час не такой уж и неловкой поездки, Гэвин припарковался на подъездной дорожке своего детского убежища. Находясь прямо за чертой мегаполиса, огромный, в стиле эпохи Тюдоров, дом расположился на берегу озера Шелдрейк среди шикарных холмов городка Кротон, штат Нью-Йорк. Это было одно из немногих мест, где Гэвин всегда получал передышку. Тем не менее, по мере того как роскошное, багряное небесное зарево скрадывала темнота, Гэвин все сильнее сомневался в том, что этот вечер принесет хоть сколько-нибудь безмятежности. Когда Эмили, выбравшись из машины, взяла его за руку, Гэвин точно мог сказать: её колотила мелкая дрожь. Сердце билось в груди тяжелым камнем, когда он спрятал её в своих объятиях, прижав к груди, чтобы защитить. Она дрожала, как осиновый лист, от «я-всё-прекрасно-осознаю» страха, с которым Гэвину, к сожалению, пришлось столкнуться.

– Я клянусь тебе, всё будет хорошо, малышка, – прошептал он, прижимаясь губами к её макушке. Обещание получилось таким же простым и инстинктивным, как и сама любовь к ней.

– Надеюсь, – ответила нерешительно и посмотрела на него полными слёз глазами. – Это убьет меня, если твои отношения с мамой испортятся из-за всего этого.

– Не хочу, чтобы ты волновалась, – сказал он, вырисовывая при этом маленькие восьмерочки на её пояснице. – Всё будет нормально с моей мамой. Папа знает, как с ней справляться. Больше тридцати лет брака тому доказательство.

Эмили едва заметно кивнула, желая верить ему. Она медленно вдохнула воздух и, переплетя свои пальчики с его, начала подниматься по каменным ступенькам, ведущим к центральному входу.

Гэвин остановился, в силах утверждать, что её всё так же трясет.

– Двадцать вопросов.

– Сейчас? – спросила она, смятение взяло верх над остальными эмоциями.

– Да, сейчас. Тебе это нужно. – Гэвин обвил руками её талию, притягивая к себе. – Готов поспорить, ты и думать забудешь о чем-то, связанном с моей матерью, к тому времени, как я с тобой закончу.

Эмили покачала головой, легкий смешок сорвался с губ.

– О-о, даже не сомневаюсь, что заставишь меня думать о чем-то еще. Вперёд. Знаю, ты будешь первым.

Губ Гэвина коснулась ленивая улыбка. Он уже знал ответ на свой первый вопрос. Она всегда сидела, уткнувшись в это:

– Книги или фильмы?

Эмили закатила глаза:

– А ты как думаешь?

– Понятия не имею, – Гэвин пожал плечами, пытаясь прикинуться тупым перед своим сексуальным книжным червячком. – Потому и спрашиваю.

– Книги, – Эмили вздохнула. – Ты не такой наблюдательный, как я думала.

Гэвин усмехнулся:

– Зависит от того, за чем я наблюдаю. – Теснее прижал Эмили, наслаждаясь ее негодованием. Ему определенно удалось отвлечь её мысли от ситуации с матерью. – Твоя очередь.

– Бонд или Борн?

Губы Гэвина дрогнули в усмешке:

– В смысле Джеймс или Джейсон?

– Быстро соображаешь.

– Также быстро, как и они, сладкая, – он поцеловал её в губы. – И конечно же, я мужчина в стиле Джеймса Бонда. Помнишь? Мой балкон?

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, – сказала, нахмурившись, Эмили.

– Кажется, ты не так наблюдательна, как я думал. – Эмили беспомощно посмотрела на него, и Гэвин, воспользовавшись ситуацией, драматично закатил глаза. – Та ночь, когда мы в первый раз играли в бутылочные крышки у меня на балконе. Ты вышла. Я напугал тебя. Я сказал «Нет, это Гэвин. Гэвин Блейк».

– О Господи. Такой чокнутый! – засмеялась Эмили, ткнув его локтем. – Джеймс Бонд говорит наоборот. – Эмили понизила голос, добавив ему британский акцент. – Это Бонд. Джеймс Бонд.

Гэвин нахмурился. Его сексуальный книжный червячок прав.

– Ладно. Твоя взяла. Ты крута, и это уже седьмой раз, или типа того.

Сохраняя британский акцент, Эмили сказала:

– Да, так и есть. Типа того. Давай же Блейк. Гэвин Блейк. Твоя очередь.

Да. Эмили определенно заставила его почувствовать себя придурком. Улыбнувшись, покачал головой:

– Гранит или мрамор?

– Эм-м-м… Гранит.

– И почему твой ответ прозвучал как вопрос?

– Я не знаю. – Эмили пожала плечами. В последнее время у него появились ужасно непредсказуемые порывы задавать такие вопросы. Она думала, что тому виной его архитектурные журналы. – Обычно у меня нет привычки сидеть и раздумывать о подобной чепухе.

Гэвин поцеловал её, и, хотя Эмили дрожала, он понимал, что виной были не его действия. Она замёрзла.

– Я и не ожидал, что раздумываешь. Давай. Зайдём сейчас.

Она кивнула.

Уверенный в том, что смог отвлечь Эмили от мыслей о его матери, Гэвин повернул ручку и обнаружил, что дверь заперта. Так что он позвонил.

С искренней и теплой улыбкой дверь открыл отец Гэвина. Пожал Гэвину руку и заключил Эмили в свои объятия. Опустив взгляд своих бледно-голубых глаз на наручные часы, он закрыл дверь.

– Вы рановато. Твоя мама всё ещё в бакалейном магазине, решает кое-какие вопросы относительно ужина.

Гэвин взглянул на Эмили: она смотрела на него тревожно и в полном смятении. Смотрела, изучая его лицо в поисках ответов, которые он не был готов дать ей. Гэвин снова обратил свое внимание на отца, чувствуя себя дурнем, запутавшимся в паутине лжи. Прочистив горло, помог Эмили снять пальто.

– Когда я разговаривал с ней, могу поклясться, она сказала про пять часов.

– Нет. Семь пятнадцать. – Чэд взял их пальто и повесил в стенной шкаф. – Плохой слух в твоем возрасте – признак перегруза на работе. Вам с братом нужен перерыв.

Усмехнувшись, Гэвин скрестил на груди руки.

– Пап, я только что вернулся из отпуска. Я в порядке. Правда.

Чэд пожал плечами, в голосе сквозила беспечность:

– Еще один не повредит. Вы молоды. Веселитесь. – Хлопнув Гэвина по спине и провожая их в гостиную, он издал искренний, грудной смешок. – Только матери не говори о том, что я сказал.

Гэвин усмехнулся, устраиваясь вместе с Эмили на пушистом синельном диванчике:

– Если она узнает, что ты пытался сделать из меня «сачка», наказанием тебе станет запрет просмотра «CSI: место преступления».

– Она пойдет на худшее, но лучше не стану вдаваться в подробности, – хлопнув снова Гэвина, он посмотрел на Эмили. – Знаю, что тебе нельзя алкоголь, но может я могу предложить тебе что-нибудь ещё? У нас есть ледяной чай с малиной, вода и несколько видов сока.

– Я буду воду, мистер Блейк. Спасибо.

С полными любви глазами он улыбнулся.

– Сейчас ты часть нашей семьи и я настаиваю на том, что ты не будешь больше звать меня мистер Блейк. Папа – прикольно звучит от моих детей, включая золовку. Ты ничем не отличаешься. Идет?

Он принимал её, и вся эта ситуация теплом растеклась в груди Эмили. В этот момент она поняла, от кого Гэвин унаследовал при рождении свое обаяние и харизму.

– Идёт. Я буду воду, папа. – Это слово на губах казалось каким-то чужим.

Он подмигнул ей и направился на кухню.

– Очень хорошо. Предлагаю начать с аперитива. Сынок, холодная бутылка Сэма Адамса?

– Да. Подойдет, – ответил Гэвин, когда его отец скрылся за углом. Положив руку Эмили себе на колено, он убрал волосы с её шеи и наклонился к ушку. – Выглядишь потрясающе.