Макс Сагал. Контакт (СИ) - Никсон Ник. Страница 8

— Они еще ничего не сделали. Таков закон. Но если ты поедешь, отморозков приструнят. Даю слово.

— Как-нибудь справлюсь сам.

Сагал дернул дверную ручку. Полковник крикнул вслед:

— Комаров Вадим Павлович.

Сагал замер. Время тоже остановилось.

— Знаменитый уфолог, ставший в детстве жертвой похищения.

— Вранье! — Сагал резко обернулся. — Он обычный мошенник, сколотивший состояние на сказках про НЛО. Он никто! Ничто!

Полковник выжидал, заметив, что Сагал завелся.

— Почему вы назвали это имя?

— Была утечка информации. Комаров в курсе о контакте. Мы выяснили, что он связался с Артёмом Смольным — падким на сенсации видеоблогером с огромной аудиторией в интернете. Они собираются снять фильм о первом контакте с пришельцами.

— Вам это не нужно. Ну так помешайте им. У вас же в руках цепи и дубина.

Громов вздохнул.

— Мы не успели. Комаров и Смольный уже отправились туда. Мы перекрыли все дороги, закрыли небо и отключили мобильную связь. Но территория заповедника — это сто квадратных километров заснеженной тайги, у каждого дерева бойца не поставить.

Сагал покивал.

— У Комарова огромный опыт проникновения в запретные зоны. Можете мне поверить, он уже там.

— Тогда ты понимаешь, почему нельзя терять время. У этого уфолога тысячи последователей, если они потом ринуться в заповедник, мы не избежим огласки. Мы должны первыми выяснить, что там, к черту, происходит! — полковник сделал паузу. Отдышался. — Признаюсь, для меня все это звучит как «Звездные войны» и прочая херня. Я привык видеть врага в лицо, а здесь даже не уверен, что враг существует. Ты выяснишь правду и доложишь мне. Взамен сможешь еще раз уложить Комарова на лопатки. Как тебе такая возможность?

— Мне надо подумать.

Громов подошел вплотную и несколько секунд молча разглядывал Сагала.

— Ты не ищешь славы и денег. Ты идейный, как и я. Только я радею за безопасность Родины. За что борешься ты?

— Мне надо подумать.

— Вылет сегодня вечером.

Сагал вышел из кабинета. Постоял немного, вернулся.

— Меня надо отвезти в университет.

Никто не обратил внимания на Сагала, когда он вошел в забитую людьми аудиторию. Костя Квартович читал лекцию и, как делал это обычно, приковал к себе внимание присутствующих. В умении убедительно нести любую ахинею ему не было равных. Костя одинаково хорошо очаровывал видных ученых, студентов и простых зевак.

Сагал расположился у запотевшего окна, рядом со стихийным складом сумок, одежды и коробок из-под аппаратуры. Здесь можно было спокойно поразмышлять.

Костя говорил:

— …несколько лет назад ученые впервые экспериментально зафиксировали гравитационные волны, открытие которых предсказал еще Альберт Эйнштейн. Потребовалось целых сто лет, чтобы создать детектор нужной чувствительности. Я помню, как мы с коллегами были взволнованы. Это казалось фантастикой, настоящим прорывом. Сегодня же лаборатории многих стран фиксируют гравитационные волны почти каждый месяц. Это стало обыденностью так же, как смартфон в кармане у каждого из вас, причем мощность этого гаджета в тысячи раз превосходит мощность суперкомпьютера, отправившего человека на Луну. Запомните, когда кто-то говорит — «это невозможно», мы должны мысленно добавить — «пока». Потому что завтра это может стать не только возможным, но и обыденным. Еще пару десятков лет назад мы знали только о девяти планетах, а сегодня знаем о десятках тысяч только в нашей галактике. А по расчетам, во вселенной их триллионы. Если жизнь зародилась на Земле, почему этого не могло произойти где-то еще?

Шесть лет назад Сагал примкнул к группе «Уфопоиск», в предгорье реки Печоры на Урале, с одной единственной целью: разоблачить борца за истину, противника заговора властей, ученного-энергета и уфолога-практика — великого Вадима Комарова. Сагалу удалось прикинуться наивным поклонником его сиятельства, готовым отдаться на съедение мошкаре ради встречи с летающей тарелкой.

Аферисты делятся на два типа. Первые знают о том, что обманывают, и тщательно работают над образом, чтобы избежать разоблачения. Вторые же искренне верят, что обладают тайным знанием или сверхспособностями. Комаров был как раз из таких. Он верил, что в детстве его похитили пришельцы. На борту летающей тарелки «длиннорукие гуманоиды» проводили над ним эксперименты, отчего на его теле остались шрамы от надрезов и ожогов.

«Они говорили мне, что делать. Я был их рабом».

В группу «Уфопоиска» всегда входила профессиональная съемочная группа, которая готовила фильмы для телевидения. Комарова приглашали экспертом на второсортные телешоу, посвященные НЛО и теориям заговора. В своих книгах Комаров называл себя единственным, кто может спасти человечество от истребления в ходе будущего вторжения.

После разоблачительного видео Сагала карьере Комарова, казалось, пришел конец. Однако уфологу удалось выкрутиться. Он заявил, что Сагал участвует во всемирном заговоре шпионов-инопланетян, которые готовы на все, чтобы скрыть правду. Этого его адептам было достаточно. В итоге книги уфолога стали продаваться еще лучше.

В последние годы популярность Комарова спала, и он исчез из виду. Поговаривали, он отошел от дел и занялся домашним хозяйством в огромном загородном доме, воспитывая вместе с женой приемных сыновей.

Костя закончил лекцию. К микрофону в центре аудитории выстроилась очередь из желающих задать вопросы. Слово взял молодой человек.

— Согласно уравнению Дрейка, во вселенной миллионы цивилизаций. Тогда почему до сих пор ни одна не вышла с нами на связь? Почему они молчат? И верите ли вы в то, что инопланетяне когда-нибудь все-таки вступят с нами в контакт?

В зале зашептались. Костя, поправив очки, открыто улыбнулся.

— То, о чем, вы говорите дословно повторяет парадокс Ферми. Если мы считаем, что инопланетные цивилизации существуют, почему нет ни единого убедительного доказательства? Энрико Ферми — великий физик, и он задал правильный вопрос. Точного ответа на него не знает никто. Однако означает ли это, что нужно перестать искать?

Парень у микрофона пожал плечами.

— У меня есть теория, — продолжил Костя. — В прошлом веке радиоволны были самыми распространенными средствами связи. Телевизионные антенны без устали «шумели» в космос, возможно представители ближайших к нам цивилизаций с удовольствием смотрели новогодние «Голубые огоньки». — В зале засмеялись. — В двадцать первом веке огромные радиовышки постепенно уходят в прошлое. Мы используем другие, более эффективные способы общения — сотовые сети, оптоволокно. Я считаю, что радиоволны — короткий этап в эволюции любой цивилизации. А теперь представьте цивилизацию, зародившуюся немногим раньше нашей — скажем на миллион лет — в условиях вселенной это почти ничего, мгновение. Возможно, они уже научились управлять темной энергией или передавать сообщения с помощью нейтрино. Так скажите мне, почему мы рассчитываем получить от них именно радиосигнал? Кто-нибудь в зале отправляет послания друзьям голубиной почтой? Нет? Боюсь, мы очень плохо представляем, какими средствами связи обладают пришельцы. Возможно, они давно шлют нам сообщения, просто мы технологически не доросли, чтобы их принять. Но даже если мы сможем каким-то образом обнаружить сигнал, потребуются годы, столетия или даже миллионы лет, чтобы его расшифровать. Отвечаю на ваш вопрос, верю ли я в контакт. Да, верю. Но боюсь, он будет сильно отличаться от того, что показывают в кино.

Слово взяла девушка.

— Я слышала, что ученые давно отправляют инопланетянам специальные послания. Музыку, фотографии, голосовые сообщения. Смогут ли пришельцы их получить?

— Вы говорите о посланиях в бутылке, как мы это называем. Их отправили на борту космических зондов, чья скорость в масштабе космоса ничтожно мала. Несмотря на то что некоторые уже улетели за пределы солнечной системы, до ближайшей звезды в четырех световых годах от нас, а это практически за дверью, зондам лететь сорок тысяч лет. Так что эти послания символические. Есть более серьезные работы. Например, отправка закодированных радиосигналов. Это неплохой инструмент, но совсем неэффективный. Радиосигнал летит со скоростью света, кажется, что это быстро, но давайте представим цивилизацию на другом конце нашего Млечного пути, либо из другой галактики. Сигнал будет лететь до нее сотни тысяч или даже миллионы лет. И если долетит, то к тому времени настолько рассеется, что цивилизация ничего не сможет разобрать.