Контракт с дьяволом - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит. Страница 33

«А ведь я могла бы и не останавливать демона», — подумала я, когда мы вышли в район красных фонарей.

В самой глубине дымного колодца, именуемого Нуэво-Рио, я обнаружила taqueria [15] и на ломаном португальском, помогая себе руками, сделала заказ. Демон неуверенно топтался рядом; исходящий от него жар смешивался с жаром раскаленного тротуара и немилосердного солнца. Он не сказал ни слова, когда мы остановились между бодегой [16] и закрытой табачной лавочкой. Мимо нас сновали толпы жителей Нуэво-Рио в ярких одеждах. Большинство из них носили на шее грисгрис. [17]

После того как в смутные времена, между периодом Пробуждения и выходом Указа о парапсихологии, в результате грандиозного банковского скандала, разразившегося в Ватикане, рухнула власть Римско-католической церкви, ее место заняли религии вуду и сантерия. Когда же выяснилось, что церковь финансировала террористические группы и «Евангелистов Гилеада», терпение лопнуло даже у протестантов-христиан, которые и до этого не слишком жаловали католиков. В результате разразилась Семидесятидневная война, вбившая последний гвоздь в гроб новохристианства.

Обитатели Нуэво-Рио разбирались в вопросах энергии не намного больше, чем жители других городов, а потому выйти на улицу без амулета от сглаза или случайного проклятия было для них все равно что выйти голым. В общем, Нуэво-Рио — это жара, запах кукурузы, мяса и перца, запах крови; это меднокожие обыватели с темными глазами, говорящие по-португальски, это старые, полуразвалившиеся колониальные дома, стоящие бок о бок с современными небоскребами из стекла и пластика, это велорикши и велосипеды, снующие в грохочущем потоке автомобилей. Пот, жара и снова жара; теперь мне было понятно, почему жизнь этого города показалась мне и быстрой и в то же время размеренной. Размеренной — ибо в такую жару делать что-то быстро просто невозможно; быстрой — поскольку его жители, казалось, давно перестали замечать такой пустяк, как пот.

Я быстро проглотила еду, надеясь, что мой желудок ее выдержит. Специально для таких случаев я ношу в сумке таблетки, но пользуюсь ими редко. У нас, некромантов, луженые желудки. А вы, наверное, думали, будто мы, такие чувствительные, питаемся самой нежной пищей? Так вот, за свою жизнь я ни разу не видела некроманта с расстройством желудка.

Когда я наелась и облизала выпачканные в соусе пальцы, демон взглянул мне в лицо.

— Он сделал тебе больно? — равнодушно спросил он.

Но я заметила, как он напряжен. Интересно почему? Конечно, если бы со мной что-то случилось, ему здорово бы досталось… Считает он Джейса опасным или нет?

Я пожала плечами:

— Не очень.

«Не физически», — подумала я и отвела взгляд.

Он протянул мне бутылку холодного лимонада, а потом смотрел, как ловко я ее открываю одним движением кисти. Затем мы вышли на улицу и влились в толпу прохожих; демон шел рядом со мной, не задевая меня ни плечом, ни полами пальто.

— Почему он схватил тебя за руку? — спросил демон, наклоняясь к моему уху, чтобы не перекрикивать городской шум.

— Понятия не имею, — ответила я. — Наверное, я его чем-то огорчила.

— Да? — Даже среди толпы для нас нашлось свободное пространство, чтобы можно было дышать. Изумруд на моей щеке сверкал, кольца отбрасывали яркий свет, мое биополе реагировало на пульсацию энергии, испускаемой людьми и тротуарами. — Почему вы расстались?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Однажды я вернулась с работы, а его нет. Я ждала его несколько недель, а потом… — Я посмотрела на проносившиеся мимо нас слики. Здесь движение было хаотичным, за исключением нескольких полос; отовсюду слышались визг тормозов и свист летящих на бешеной скорости сликбордов. — Потом я о нем забыла.

— Ага, забыла, — сказал демон и слегка толкнул меня плечом.

Жаль, я не завязала волосы — ветер трепал их, и одна прядь все время цеплялась мне за нос.

— Мне показалось, он очень привязан к тебе, Данте.

— Если бы он был ко мне привязан, он бы меня не бросил. Слушай, не лезь хоть ты в это дело.

— Понял, — задумчиво ответил он, и мы пошли дальше, как два старых и добрых друга.

Я остановилась, чтобы понаблюдать за игрой в монти, и слегка улыбнулась, увидев, как мелькают коричневые руки игрока. Вокруг слышалась португальская речь. Над моим плечом склонился демон, обдав меня жаром, но странное дело — мне сразу стало не так душно.

Недалеко от того места, где играли в монти, колдунья-бабалавао [18] мелом чертила на тротуаре знак «веве». Вокруг собрался народ. Одни почтительно наблюдали за ее действиями, другие поспешно отходили прочь. Темные волосы женщины разметались по смуглым плечам. Подняв голову и увидев нас с демоном, она широко улыбнулась, блеснув белоснежными зубами.

Я кивнула, приветствуя коллегу. Колдунья целиком ушла в себя, общаясь со своим «проводником», поэтому бросила на демона лишь беглый взгляд. Надо сказать, шаманы не так уж боятся демонов, поскольку демоны для них — всего лишь одна из разновидностей духов лоа, однако я с этим не согласна. Если бы демоны были еще одним видом лоа, то магия колдунов подействовала бы и на таких духов, как Эрцули и Барон Самди, [19] а этого не происходило. Шаманам удавалось лишь проводить обряд посвящения и устанавливать внутреннюю связь с каким-нибудь слабеньким духом вроде лоа.

Я смотрела, как под тонкими пальцами колдуньи появляется знак «веве»; тихо курились благовония. Рядом стояли бутылка рома и плетеная корзинка, в которой наверняка сидела курица.

— Что она будет делать? — шепотом спросил меня демон.

— Наверное, заключать сделку с лоа, — ответила я, продолжая наблюдать за бабалавао. — Смотри, это интересно.

По спине текли струйки пота. Это было очень неприятно, но что делать — я должна была находиться вблизи источников энергии, поскольку без этого не смогла бы адаптироваться в городе. В Академии я, конечно, изучала религию вуду. Наши учителя-маги вообще многое заимствовали не только у шаманов, но и у колдунов религий вуду и сантерия, которые со временем слились воедино. Эклектичные шаманы вроде Джейса набирались всего понемножку, чего-то здесь, чего-то там. В результате пределом их мастерства была связь с двумя-тремя духами-лоа. Однако эта колдунья-бабалавао, скорее всего, оскорбилась бы, сравни я ее с Джейсом, который был всего лишь шаманом-гринго, наскоро обученным Гегемонией, а не потомственным колдуном, за которым стояли поколения настоящих мастеров своего дела — как у нее, колдуньи-бабалавао. Здесь, в Нуэво-Рио, она была дома, и ее энергия действовала по-другому, органично, а не как чужеродная среда.

«Жаль, я не изучала португальский», — думала я, наблюдая за колдуньей.

Когда сеанс магии был закончен, женщина взяла в руки бутылку рома; ее браслеты и бусы тихо позванивали. Сделав большой глоток, колдунья прополоскала рот, а затем выплюнула ром на землю.

Моя энергия сразу ощетинилась, закрывая меня, разливаясь по моим венам.

Женщина положила на начертанный знак дымящуюся сигарету и достала из корзинки курицу. Птица отчаянно захлопала крыльями, но колдунья одним быстрым движением перерезала ей горло и начала поливать ее кровью знак «веве».

— Сегодня вечером эту курицу она приготовит себе на ужин, — сказала я.

В воздухе поднялись вихри, которые подхватили тушку еще дрыгающей ногами курицы, из которой капала кровь, а бабалавао, повысив голос, принялась нараспев читать заклинания, как это обычно делают некроманты. Но ее песня означала другое — колдунья просила лоа принять от нее дар. Капли рома исчезли, поглощенные энергией. Внезапно я почувствовала, как к моей щеке прикоснулись чьи-то невидимые пальцы. Быстро обернувшись, я успела заметить высокого человека в цилиндре, наполовину скрывавшем бледное, как у мертвеца, лицо; заметив мой взгляд, человек стал быстро выбираться из толпы. Меня словно обдало холодной волной. Кажется, духи здесь ни при чем.