Огонь его поцелуев - Хоукинз Александра. Страница 39

Молодая женщина с отсутствующим видом прикоснулась к затылку в том самом месте, где на нее обрушился страшный удар, только по счастливой случайности не убивший ее.

Если бы лорд Габриель не подхватил ее под руки, новая графиня Рейнекортская запросто могла опозориться перед слугами, грохнувшись на пол им под ноги. Выкрикивая распоряжения, муж отнес ее на руках до ближайшего стула. Габриель винил себя за то, что, в спешке уезжая из Лондона, они не позавтракали как следует. Леди София решила не возражать мужу. Пусть лучше он сочтет ее падение голодным обмороком, чем будет мучиться от осознания того, что его фамильное поместье населено для нее отвратительными призраками прошлого.

Леди София сошла с дорожки, посыпанной гравием, переступила цветочную клумбу и направилась вглубь парка. Женщина проскользнула между подстриженными кустами живой изгороди. Здесь уже чувствовалась какая-то интимность, защищенность от любопытных глаз. Посреди этого зеленого алькова, на прямоугольной каменной плите с тремя ступенями, стояла крашеная лавка.

Заслышав тихий шаркающий звук, леди София остановилась.

— Кто здесь?

В ответ — молчание. Молодая женщина рассмеялась собственной глупости. Это, должно быть, птицы шуршат где-то в ветвях. Сейчас время вить гнезда.

Поднявшись по низеньким ступеням, леди София села на лавку. Она чувствовала себя королевой, восседающей на троне. Молодая женщина полной грудью вдыхала животворящие запахи. Красота парка успокаивала ее взвинченные нервы.

Как ни странно, но леди София скучала по Лондону. Ссора между ней и братьями лежала на ее сердце тяжелым бременем. Она хотела избавиться от этой тяжести… Еще она скучала по Фанни. Если бы только подруга была сейчас рядом с ней! Лорд Габриель может подумать, что его молодая жена сошла с ума, если она признается ему в том, что дом весьма пагубно действует на ее нервы. Даже сейчас леди София не могла избавиться от навязчивого чувства, что за ней следят, хотя отлично понимала: она здесь одна.

Гравий громко скрипел под ногами лорда Рейнекорта…

Когда он осведомился у дворецкого о том, где сейчас его супруга, Винклер направил его сиятельство в расположенный за домом парк. Граф решил, что леди София, судя по всему, предпочла в его отсутствие подышать свежим воздухом. Нельзя сказать, чтобы он хоть в малейшей степени на нее обижался. Лорд Габриель помнил, что прошли долгие годы, прежде чем он сам смог, заходя в гостиную, не содрогаться, вспоминая о происшедших в этой комнате убийствах. Надо было бы дать леди Софии больше времени свыкнуться с мыслью, что Эдисон-Парк станет со временем ее домом, но полуночный визит лорда Рейвеншоу в его столичную резиденцию спутал графу все карты.

До тех пор пока ее братья не смирятся с замужеством леди Софии, ей будет безопаснее в деревне. Ему только следует убедить жену в своей правоте.

Лорд Габриель обнаружил леди Софию сидящей на лавке в глубине парка. Он обогнул несколько рядов живой изгороди и быстрым шагом направился к жене.

— День добрый, ваше сиятельство.

— Габриель!

Радостная улыбка Софии наполнила теплом его сердце.

Женщина встала с лавки и, сойдя с возвышения, устремилась к мужу. Лорд Габриель молча раскрыл ей свои объятия. Они встретились у подножия каменной плиты. Без колебаний леди София повисла у него на шее.

— Ты по мне скучала? — шутливо осведомился он.

— Ужасно.

София отстранилась и сжала руку мужа в ладонях. Вместе они вновь поднялись на возвышение и уселись на лавке.

— А ты обо мне думал?

Для мужчины, который еще совсем недавно был уверен, что никогда, ни за что в жизни больше не женится, Габриель слишком часто думал о своей жене. Это даже пугало.

Он притянул Софию к себе и посадил на колени.

— Пару раз… ну, может, трижды… — промурлыкал лорд Габриель на ухо любимой.

Затем граф страстно поцеловал жену в губы.

Леди София ответила на его поцелуй с непринужденной сладострастной невинностью, которую он начинал ценить. Недостаток опыта красавица компенсировала бурным темпераментом. Когда лорд Габриель наконец-то оторвался от ее губ, лицо леди Софии порозовело. Она тяжело дышала.

— Тебе нравится парк, женушка?

София скосила глаза на правую руку мужа, которая невзначай забралась в лиф ее платья.

— Здесь очень мило, муженек.

Лорд Габриель, нежно прикоснувшись к ее соску, вытащил руку из выреза корсажа. Хотя графу ужасно хотелось заняться любовью прямо сейчас, на лавке, он все же, собрав волю в кулак, сдержался. Не для этого он разыскивал графиню.

— Надеюсь, ты не обиделась на меня за то, что я вынужден был тебя покинуть? — спросил Габриель, целуя леди Софию в шею.

Женщина оглянулась и посмотрела мужу в лицо, желая понять, не насмехается ли он над ней. Нет, похоже, не насмехается.

Она пожала плечами и сказала:

— Наш брак будет крайне неудачным для нас обоих, если я стану обижаться каждый раз, когда дела будут вынуждать тебя к отлучкам.

Лорд Габриель почесал бровь.

— Ты счастлива, София? Будь со мной предельно откровенна. Беатриса многое от меня скрывала, и это не принесло пользы никому из нас. Пострадали мы оба. Винклер сказал, что во время моего отсутствия произошло несколько маленьких… недоразумений, которые… расстроили тебя.

Леди София нахмурилась.

— Ты приказал слугам следить за мной?

— Не выдумывай, — легонько укусив ее за мочку уха, сказал лорд Габриель. — Винклер просто обеспокоен состоянием твоего здоровья… особенно после падения… Почему ты ничего мне не сказала?

Лицо жены вспыхнуло от негодования.

— Ты хочешь знать почему? Потому что я хожу по дому с грацией коровы! Ты и сам знаешь о моем недуге. Припоминаю, что во время нашей первой встречи ты даже назвал меня самой неловкой особой из всех, с кем сводила тебя судьба.

Сине-зеленые глаза леди Софии вспыхнули гневом.

— Согласен, в тот вечер я был ужасным невежей, — желая успокоить ее, сказал лорд Габриель.

Он нежно погладил жену по руке. У графа Рейнекортского не хватало жизненного опыта, когда речь заходила об успокоении рассерженной женщины. Прежде лорд Габриель никогда не снисходил до таких пустяков. В конце концов, он совсем не хотел ее обидеть.

— А что насчет запертой двери сегодня утром? — спросил Габриель. — Экономка сказала, что тебе показалось, будто тебя заперли в гостиной.

Нижняя губа Софии вздрогнула.

— Я ошиблась… хотя я могла бы поклясться, что…

В ее голосе чувствовалось сильное эмоциональное напряжение. Она нервно мотнула головой.

— Ничего страшного не произошло, Габриель. Просто я не отдавала себе отчета в том, что этот дом очень старый: двери в нем могут перекашиваться, а доски пола — поскрипывать. Жаль, что я подняла панику на пустом месте.

Женщина выдавила из себя некое подобие улыбки.

— Не нужно было идти в гостиную.

Улыбка леди Софии мгновенно угасла. Она хотела выскользнуть из объятий мужа, но лорд Габриель лишь крепче прижал ее к себе. У него возникло необъяснимое чувство, что если сейчас он выпустит Софию из своих объятий, то потеряет ее навсегда. Возможно, он допустил ошибку, привезя жену в Эдисон-Парк. Родовое поместье Рейнекортов было свидетелем многих смертей. Его собственная мать, дойдя до полного отчаяния, совершила самоубийство. Спустя много лет леди Беатриса погибла по неосторожности, пытаясь сбежать от своего мужа.

— Я понимаю, что прошу у тебя слишком многого, София, — прижимая губы к уху жены, произнес лорд Габриель. — Пожалуйста, доверься мне. Мы не сможем изменить трагическую историю Эдисон-Парка, но, по крайней мере, в наших силах скрасить грусть прошлого радостью настоящего.

Леди София повернула голову. Их губы почти встретились.

— Дом пугает меня.

Габриель потерся носом о ее нос.

— Это всего лишь неодушевленное строение, София. Ничто в нем не может причинить вред человеку. Прошу, доверься мне. Жить здесь вполне безопасно.