Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила - Велесова Светлана. Страница 61

– Ну и кто их будет догонять и менять овощи на молоко и сыр? – Кош не без ехидства смотрел, как Лисса с сожалением провожает взглядом облако пыли на горизонте.

– Репу не брошу.

– Правильно. – Дядя Миша незаметно для Коша ей подмигнул. – Драконам зимой тоже надо кушать. А репа, если ее потушить на сале с луком, очень даже ничего. По крайней мере, от нее живот не пучит, как от картошки.

И загоготал, когда Кош взвыл на все поле:

– А ну, слазьте на землю и снимайте с меня мешки. Я с таким грузом больше никуда не полечу.

– Ну Кош, – заныла Лисса, делая несчастные глаза, чтобы разжалобить разозлившегося дракона. Она очень надеясь, что похожа сейчас на котика из мультика про Шрека. – Нам совсем немного лететь осталось. Вечером уже у Лучезара будем. Потерпи несколько часиков. А хочешь, я с мешками здесь останусь, и ты пришлешь за мной несколько подвод.

– Далась тебе эта репа. Ты ее на самом деле будешь есть?

– Нет.

– Тогда зачем она тебе? И учти, пока не скажешь правду, никуда не полетим.

Лисса задумалась: сказать – не сказать. Вон уже и дядя Миша смотрит на нее не без интереса. Тоже хочет знать, как она собралась поступить с двадцатью пятью мешками овощей и фруктов.

– Вообще-то я хотела их продать. Деньги обещаю поделить на всех. Я не жадная, мне много не надо. Просто я привыкла ни от кого не зависеть, а без денег это плохо получается.

Наступила тишина. Михей смотрел на девушку во все глаза. Дракон сначала опешил, а потом отвел взгляд, словно ее слова его смутили.

– Держитесь крепче. – Кош взлетел, оттолкнувшись от земли.

Внизу медленно проплывали квадраты вспаханных полей. Деревни с такой высоты выглядели игрушечными кубиками гигантского ребенка, разбросавшего игрушки по полям, лесам и заливным лугам и забывшего убрать их на место.

Представив это дитятко, Лисса возблагодарила лешего, подарившего амулет, который сдерживал воплощения ее буйной фантазии. Младенца высотой до небес этот мир точно не выдержит.

Вот интересно, от кого у нее такой замечательный дар: от мамы или от папы? Жаль, спросить не у кого. Мама исчезла так основательно, что даже родственникам неизвестно, в каком из миров она живет. И к папе не подойдешь с вопросами, является ли он таким же ненормальным, как и она? Скорей всего он ради спокойствия и процветания государства скрывает наличие дара, выдавая осуществление своих желаний за феноменальное везение в торговых делах и прозорливость в политическом урегулировании конфликтов.

Например, пришел на аудиенцию посол сопредельной державы и просит: отдай острова, которые твой прадед отвоевал у прадеда нашего царя триста лет назад, ведь та война была нечестной. Вот тут взять и пожелать, чтобы соседний царь позабыл о своих притязаниях на земли, где давным-давно проживают твои подданные, стоят возведенные твоим отцом верфи и города-порты, и вообще куча денег из казны вложена в те земли, на которых триста лет назад были одни гейзеры. А как обжили и обустроили, так нашлась куча владельцев, готовая заявить на них «законные права».

А вообще интересная картина вырисовывается. Обычная детдомовская сирота оказалась не только наследницей уникального дара, но и родственницей подводного царя, внучкой местного Робин Гуда, неубитую шкуру которого никак не могут поделить цари, племянницей ундины и повелительницы песков. Вряд ли ее вторая тетка среди пустыни будет превращаться в рыбу. Она на себе испытала, как губителен воздух для тех, кому суждено жить в море. А ее мать, как и она сама, скорее всего, морской дракон. И все это известно Таудешу и другим драконам.

И при этом им ничего не известно о ее отце. Иначе закидали бы вопросами, почему она не желает повидаться с ним. А раз молчат, значит, им ничего не известно о том, от кого ее родила Селена. Наверняка считают ее отцом какого-нибудь кита или осьминога.

В отличие от драконов, Иван знает, что она – Василиса Половецкая, иначе бы царевич не стремился на ней жениться. Но он, в свою очередь, ничего не слышал о ее родственниках со стороны матери. У Отторала бастардов не счесть, и Лисса вполне может быть дочерью любой придворной дамы, решившей родить ребенка от царя в надежде на пожизненное содержание и особое положение в его доме. Интересно, а сам Отторал знает, кем была его возлюбленная? Почему-то Лиссе казалось, что мама ему ни словом не обмолвилась о том, кто она, чтобы не вызвать ненужной привязанности и сожаления, что из-за его жены им не суждено быть вместе.

Девушка горько усмехнулась. Отец мог вообще не любить ее мать. Что для царя еще одна любовница в веренице красавиц, проходящих через его постель? Может, это была единственная ночь где-нибудь на берегу моря? А что? Воображение понесло ее, и Лисса представила, как царь, пресыщенный дворцовой жизнью, отправляется на отдых к морю. И однажды ночью, бродя в одиночестве по берегу, встречает изумительной красоты деву (в том, что ее мама – самая красивая, Лисса ничуть не сомневалась, должна же была она пойти в кого-то, если от отца взяла только сине-зеленые глаза), выходящую обнаженной из морской пучины. Под светом звезд вспыхнула их страсть, а когда мужчина в одиночестве проснулся поутру, то обнаружил вокруг только морскую пену и раковину с жемчужиной, оставленной ему в напоминание о самой чудесной ночи в его жизни. Да, именно так все и было. И если кто-то посмеет утверждать обратное, она просто не будет ему верить.

Есть еще Славий, которому ее родословная известна до мельчайших подробностей. Он знает даже то, что Тонас Лихачев – ее дед, а ведь об этом не догадываются ни Кош, ни Ванюша. Вот и получается, что воевода единственный, с кем она могла бы откровенно поговорить на животрепещущую тему и попросить совета. Но его сейчас рядом нет. И Лиссе было совершенно некому поведать о своих сомнениях в том, что в будущем ее жизнь будет долгой и счастливой. Не жаловаться же Ане на родного брата. И Кош вряд ли позволит воеводе приблизиться к ней настолько, чтобы просто поговорить. Слишком остро девушка ощущала его желание поскорей упрятать ее от всего мира. Так что опасения насчет глубокой пещеры в неприступной скале были вполне обоснованны. Улететь она не сможет: маленькие крылья не удержат огромное тело, разве что Кош живет на скале у моря, и Лиссе удастся спрыгнуть вниз.

– Василиса, просыпайся, прилетели.

Лисса моргнула, прогоняя дрему. Она настолько погрузилась в себя, что не заметила, как под ними возник огромный белокаменный город. Слобода раскинулась по обоим берегам широкой судоходной реки. Множество рыбацких шлюпов сновали по ней. Две галеры, спустив паруса, на веслах подходили к пристани, где их уже встречала толпа народа. Со всех сторон к городу лепились предместья, обеспечивающие жителей продуктами и разными необходимыми вещами и являющиеся основными поставщиками рабочей силы.

Первое крупное человеческое поселение в этом мире в полной мере оправдало ожидания Лиссы. Столица княжества не походила на описанные в фэнтези города средневековой Европы. Слобода была похожа на Новгород, только вот церквей для полного сходства не хватало. Зато была колокольня. И сейчас доносящийся оттуда звон извещал жителей о приближении еще одного дракона.

Кош протрубил приветствие в ответ и пошел на посадку, подлетев к княжескому дому, вернее не к дому, а к огромному пятиэтажному терему с множеством жилых и хозяйственных пристроек. Из окон, в знак межрасовой дружбы, свешивались флаги драконов и людей. А для драконов расчистили вымощенный камнем двор, в центре которого Кош и приземлился.

– Уже прилетели? – проснулся дядя Миша и, протерев сонные глаза, крепче вцепился в гребень дракона – от маневров, которые Кош совершал при посадке, его пассажиров заметно трясло из стороны в сторону.

– Кто-нибудь снимите с меня мешки! – взревел дракон, и десяток молодых парней кинулись развязывать веревки, снимать ношу и складывать мешки под навесом у каменной стены, огораживающей дом князя от остального города.