Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила - Велесова Светлана. Страница 72

– А тот парень, что был с тобой на болоте? Славием, кажется, зовут. Это я так, к слову. Вдруг и его встречу.

Лисса отвернулась, но Марош увидел выражение ее лица в зеркале и перестал смеяться:

– Ты точно хочешь замуж за дракона?

Девушка опять покосилась на дверь. Чем так занят Кош, что до сих пор не появился и не вытащил ее отсюда? Три минуты давно прошли, как прошла и ее уверенность в том, что она сделала правильный выбор. Рядом с Кощеем все было просто и понятно. И не было ничего более естественного, чем выйти замуж и жить долго и счастливо до скончания дней. А сейчас полное смятение чувств. И зачем только вампир напомнил ей о Славии? Только душу разбередил.

– Василиса? – Вампир слегка встряхнул ее за плечо. – Ты уверена?

– Да. – И добавила чуть слышно: – Наверно.

– Понятно. – Мужчина отступил в тень. – Власть, деньги и могущество – все, что вам от нас нужно. – И пропал, словно его тут никогда и не было.

Она хотела кинуться за ним, удержать, объяснить, что совсем запуталась и уже сама не знает, чего хочет, что не нужны ей сокровища драконов, ничего не нужно из того, что он перечислил. Но вместо этого осталась стоять на месте.

Девушка еще раз умылась и вышла на улицу. Оказывается, за дверью собралась целая очередь.

– Ну наконец-то. – Тетка с дочкой отпихнули ее и ввалились в нужник.

Отойдя в сторону, Лисса оглянулась, ища взглядом Коша, и увидела его, беседующего с каким-то мужчиной. Сердце екнуло от испуга. Неужели открылся побег вампира? Почему-то она не хотела, чтобы Мароша поймали, хоть и была на сто процентов уверена: этот прохвост вернется к прежнему занятию и будет убивать за деньги по заказу.

– Что-то случилось? – Она подошла и, встав рядом с драконом, положила руку ему на локоть. – Добрый вечер, – учтиво поздоровалась она с незнакомцем.

Мужчина бросил только один взгляд в ее сторону и повернулся к Кошу:

– Собственно, именно за этим я вас и искал. А теперь мне пора. – Он кивнул Кошу. – Мое почтение, барышня. – Незнакомец поклонился ей и скрылся между фургонами.

– Кто это?

– Рабочий. Я сегодня просил кое-что для меня сделать, и он пришел доложить, что все исполнил. Тебе уже лучше?

– Да. – Лисса еще раз оглянулась туда, куда ушел мужчина. На рабочего он походил меньше всего. Скорее уж на священника. Такой же холеный и упитанный. «Брось, – одернула она сама себя. – Вечно всякая ерунда мерещится. В этом мире вместо священников жрецы, и чтобы донести до народа волю богов, они нередко прибегают к силе. Так что и вид имеют соответствующий, воинственно-устрашающий, чтобы боялись и Божьих законов не нарушали».

– Тогда пошли.

На представление они опоздали. Да и такого интереса она больше не испытывала, каждую минуту ожидая, что в цирк ворвутся дружинники и начнут искать сбежавшего вампира. Кош косился на нее, чувствуя, что что-то изменилось, но она упрямо смотрела на арену, зная, что стоит только им вернуться в терем князя, как тут же обнаружится, что Марош сбежал. А так у него будет лишний час, чтобы убраться как можно дальше. Глупо, безответственно… и наверняка Кош узнает, что они встречались, и что Лисса специально его задерживала. Но предстоящий скандал был ничем по сравнению с той бурей, что бушевала сейчас в душе девушки. Лисса жалела, что упустила возможность сбежать вместе с вампиром: он бы взял ее с собой, помог дойти до леса, а там бы она нашла способ добраться до моря или вернулась бы к Марьяне.

Наконец представление закончилось, и артисты вышли на поклон. Лисса поаплодировала им вместе со всеми и чуть ли не бегом бросилась из цирка. Кош поспешил за ней, но догнал только на берегу реки, и то только потому, что она сама остановилась.

– Да что с тобой такое?

– Прости, я все испортила. – Лисса уткнулась ему в грудь, чтобы он по ее лицу ничего не понял. – Наверно, выпила лишнего. Я тебе не говорила, но мне совершенно нельзя пить. Я становлюсь дурная и вечно делаю всякие глупости. Может, пойдем домой?

Кош кивнул, и, взявшись за руки, они пошли к городским воротам. Народу на берегу было мало. В основном молодые парни и девушки, которые устроили ночное купание. Старшее поколение давно вернулось домой, так как час был довольно поздний. Многие торговцы уже распродали товар и свернули торговлю. Те же, кто сделал большие запасы, еще работали, получая дополнительную выгоду. Рабочие убирали мусор. Праздник закончился.

В городе было тихо. Пустые улицы. Тусклые фонари. Неужели Марош сбежал так незаметно, что его до сих пор не хватились? Вот что за вредный народ – вампиры. Пришел, разбередил душу и смылся, как истинный мужчина. Еще и претензии предъявил, будто она выходит замуж за Кощея только из-за денег.

«Это правда, – шепнула внезапно проснувшаяся совесть. – Ты еще на Земле позарилась на его кредитку. Захотелось стать богатой, не прилагая к этому никаких усилий. И теперь тебе приходится расплачиваться за собственную глупость». Лисса отогнала приставучую совесть подальше и ускорила шаг. На крыльце терема она остановилась, встав на три ступеньки выше Кощея, чтобы их глаза были на одном уровне.

– Спасибо тебе за вечер.

– Это тебе спасибо, что продержалась до конца. Что случилось, Василиса? Если я что-то не так сделал, ты лучше сразу мне скажи, чтобы потом не было недопонимания.

Если бы он знал, чего ей стоило выдавить из себя улыбку и заставить его поверить, что эта улыбка искренняя. Приблизившись к нему почти вплотную, девушка заглянула в бездонные глаза дракона и прошептала:

– Поцелуй меня.

Кош мгновение смотрел на нее, не веря, что ему позволено, а потом поцеловал. Лисса ответила, как умела, ожидая, что еще немного – и нежность, которую она испытывала к дракону, превратится в бешеную страсть. Но внутри ничего не встрепенулось. Поэтому девушка мягко высвободилась из его объятий.

– Спокойной ночи.

– Да уж, – хмыкнул Кош и сунул руки в карманы штанов.

Лисса хихикнула. Попытка парня скрыть обуревающие его сейчас чувства не удалась, но девушка была совершенно не готова переводить их отношения в горизонтальную плоскость и потому попросту сбежала, оставив дракона размышлять над ее поступками.

Глава 24

Дверь в спальню починили и даже установили на ней засов (наверно, Кош постарался). Она оценила проявленную заботу только тогда, когда сама едва сумела задвинуть его в паз. Теперь если кто-то вздумает к ней ломиться, ему придется разобрать дверь по доскам. Рука Лиссы потянулась проверить, на месте ли амулет, а то так недолго и незваных гостей накликать.

Убедившись, что окно тоже надежно закрывается на щеколду, девушка уселась на кровать, скинула туфли и расплела косу. Расчесывая волосы, она все не могла понять, почему рядом с Кошем у нее напрочь отключаются мозги. Но стоит ей отойти от него подальше, тут же наваждение проходит. Вот за каким чертом надо было лезть к нему целоваться? Ей что, проблем мало?

– Меньше надо пить, – вынесла она вердикт всем событиям этого вечера. Снова заплела волосы, чтобы ночью не путались, переоделась в подаренные крестьянами рубашку и штаны и легла спать.

Но сон не шел. Извертевшись на постели, сбив все простыни и окончательно запутавшись в одеяле, Лисса поняла, что в таком взвинченном состоянии не сможет заснуть. От одного ожидания, что обнаружится побег вампира и поднимется тревога, нервы были на пределе. Не может быть, чтобы все легли спать, не проверив камеру.

Стукнув кулаком по подушке, девушка села на кровати. Хоть бы кто-нибудь уже поднял эту тревогу, чтобы все закончилось. Но тут Лисса испугалась, что ее будут допрашивать одну из первых, а если на нее начнут давить, то она признается во всех грехах, даже в тех, которые не совершала. А за пособничество в побеге по головке ее не погладят.

Понимая, что ожидание наказания хуже самого наказания, она вскочила с постели, решив найти Коша и чистосердечно во всем признаться.

Переодеваться Лисса не стала, оставшись в пижаме и босиком. Тихонько отодвинув засов, чтобы не разбудить соседей, она выбежала в коридор и остановилась. Девушка понятия не имела, где располагается спальня Коша. Стучать посреди ночи во все двери – тоже не вариант: можно нарваться на царя или его охрану, которая непременно поинтересуется, почему она сама не спит и другим не дает. Но возвращаться к себе тоже не хотелось.