Ложь, опасность и любовь - Гибсон Рэйчел. Страница 39

– А она не замерзнет?

– Нет. – Куинн закрыл дверь. – У нее будка в гараже и своя, собачья, дверь. С ней все будет в порядке. – Он пошел к холодильнику, мягкий свет падал на его широкие плечи. – Есть хочешь? – спросил он.

– Смотря, что в меню.

Куинн открыл холодильник.

– Имеется малиновый шербет.

– Шербет я могу съесть в любом состоянии и в любом количестве.

Он достал из холодильника картонную коробку.

– Здесь немного, так что поделим по-братски. – Куинн взял глубокую тарелку и пару ложек.

Люси хотелось о многом расспросить Куинна, и не только о работе, маньяках и письмах убийцы. Ей хотелось, к примеру, чтобы он…

– Расскажи мне про Аманду.

Он оторвался от коробки с шербетом.

– Зачем?

– Просто ради поддержания беседы. – Она подошла к кухонному столу. – Знаешь, как в игре – я тебе что-то рассказываю, ты мне что-то рассказываешь.

– Аманда была маленькой, с темными волосами, зелеными глазами и большими сиськами… прости, с большой грудью.

– Да неужели? – сухо вставила Люси.

Он рассмеялся и выскреб остатки шербета в тарелку.

– У нее была отвратительная привычка оставлять повсюду свои волосы. – Он подошел к Люси и поднес к ее рту ложку, полную лакомства.

Шербет был сладким и холодным, Люси нравилась смесь этих ощущений.

– Как можно повсюду оставлять свои волосы?

– Меня это приводило в бешенство. – Он съел ложечку шербета. – У нее были густые волосы, и они просто выпадали и валялись по всему дому.

Девушка с большой грудью и густыми волосами, Люси уже ненавидела ее.

– А после нее у тебя были подружки?

– Нет.

– Девочки по вызову?

– Не припомню.

Отлично. Он знал все о ее парнях, но не желал рассказывать о своем амурном прошлом.

– А меня ты будешь помнить, когда я уйду из твоей жизни? – спросила она.

Куинн дал ей еще одну ложечку сладости.

– А кто сказал, что ты уйдешь? – спросил он вместо ответа и провел холодной ложкой по ее соску, который виднелся через полупрозрачную ткань. – Люси вздрогнула, по телу пробежали горячие искры.

– Что ты делаешь?

– Мне нравится, когда твои соски торчат. Безумно возбуждающее зрелище.

– И давно ты об этом думаешь? – Она посмотрела ему в глаза, но его взгляд был прикован к ее груди.

– С того самого момента, как ты вышла из ванной.

– Ну ты и мазохист. Ты думал о моей груди, пока мы мило беседовали о твоей собаке, моем коте, твоей бывшей девушке?

– Да, я умею сосредоточиваться на нескольких задачах одновременно. – Куинн посмотрел Люси в глаза и пожал плечами: – Говорить я могу о чем угодно, но думаю только об одном.

– Это, наверное, ваши детективные штучки.

Он хмыкнул:

– Скорее это наши мужские штучки. Мы говорим о чем угодно, но думаем лишь о том, как затащить женщину в постель.

– А тебе не интересно, кто у меня был до тебя? – Люси поставила тарелку с остатками шербета на стол.

– Мне интересна только ты. И может, как бы побыстрее снять с тебя трусики.

Люси ахнула.

– Ты испачкал мою блузку шербетом.

На губах Куинна заиграла улыбка хищника.

– Горе-то какое. Придется чистить, – сказал он, наклонился и обхватил губами ее сосок через ткань блузки. Ощущения были такими сильными, что Люси не удержалась от стона. Она изогнула спину и обхват ила голову Куинна руками. Он оторвался на секунду, но лишь затем, чтобы расстегнуть пуговицы и проделать то же самое уже с голой грудью. Подхватив Люси, он усадил ее на стол, прямо на тарелку с шербетом.

– Черт! – Люси вытащила тарелку. – Холодно!

– Похоже, я снова испачкал тебя. Придется тебе снимать трусики. Закинь ноги мне на плечи, я исправлю свою оплошность.

Люси послушалась.

Куинн слизнул шербет с ее бедра.

– А ты сладенькая, – сказал он и стянул с нее трусики…

Глава 15

Paidevochka: хочу малъчиша-плохиша.

На следующее утро Люси проснулась от ощущения сырости на лице. Она открыла глаза и увидела перед собой рыжую морду собаки. Милли лизнула ее в щеку, и Люси отвернулась.

– Боже, – сказала она и стерла с лица собачью слюну.

Она села и натянула на грудь простыню.

После бурного секса на кухонном столе они заказали еду в ресторане, а после, наевшись до отвала, смотрели «Час суда». Обнаружилось, что Куинн любит сериал про нью-йоркских полицейских, правда, во время просмотра он все время тыкал в экран и кричал: «Не может быть!» или «Никто не станет вести допрос, стоя над трупом!»

После десятичасовых новостей они вместе приняли душ. Естественно, все это снова закончилось близостью. Затем они добрались до постели Куинна и провалились в сон. Люси провалилась. Около трех утра Куинн проснулся, разбудил ее нежными поцелуями, и они снова занимались любовью. Четыре раза подряд. Четыре сладких раза. А для нее они были сладкими вдвойне, ведь она любила его.

Она любила его, но не имела ни малейшего представления о том, какие чувства питает к ней он. Нет, то, что она ему нравится, было очевидно. Она не знала, чего ждать от него, если их отношения затянутся. Да чего там, она не знала даже, что будет после того, как она вернется домой. Очень может быть, что для Куинна это только секс.

Снаружи раздавались звуки, издали напоминающие работу конвейера. Люси огляделась в поисках одежды и вспомнила, что оставила ее на полу в ванной. Она встала с постели и пошла в ванную, собака пошла за ней, и Люси пригрозила ей:

– Даже не думай об этом.

Одежды в ванной не оказалось, тогда Люси завернулась в полотенце и пошла через холл в гостевую комнату. Она поменяла полотенце на трикотажный халатик и пошла в третью спальню, где обнаружились стол, напольные весы и источник странного шума. Куинн, в одних трусах и с наушниками в ушах, занимался на тренажерной дорожке. Волосы его прилипли сзади к шее, а кроссовки мелькали на резиновом покрытии дорожки.

Люси тихонько вошла и села на лавку, где лежали гантели разного веса. Она закинула ногу на ногу и молча смотрела на работу его натренированного тела. Похоже, Куинн разговаривал сам с собой, в шуме беговой дорожки слов было не разобрать. Люси прислушалась и улыбнулась.

Боже, он поет. И фальшиво к тому же. Он пел так отвратительно, что Люси даже затруднялась назвать песню. Казалось, она начала узнавать композицию, но тут Куинн спел особенно фальшиво, и Люси рассмеялась.

Куинн бросил взгляд через плечо, выругался и встал на боковые стойки, а дорожка бежала дальше без него.

– Ты давно здесь сидишь? – спросил он, вытащив наушники из ушей.

– Достаточно давно.

Куинн выключил беговую дорожку и взял со стойки полотенце. Вытерев лицо, он пробормотал в полотенце:

– Дело дрянь.

Люси старалась не улыбаться. Правда старалась.

– На тебя приятно смотреть.

Куинн повесил полотенце вокруг шеи и встал перед ней.

– Хочешь сказать, смотреть приятно, а слушать нет?

– Именно. – Она качала ногой, а сама в открытую разглядывал его мускулистую фигуру. – Что за композиция?

Взгляд Куинна скользнул в вырез ее халата.

– «Велвет револьвер». Они приезжают к нам через три месяца. Не желаешь сходить?

Нога перестала качаться.

– С тобой?

– Нет, с Милли. – Куинн нахмурился. – Конечно, со мной.

– Как будто у нас настоящее свидание?

Он пожал плечами:

– Ну да, а почему нет?

Группа приезжает через три месяца, значит, он планирует ближайших три месяца оставаться с ней. Значит, прошлая ночь была для него не просто увлечением.

– Действительно. А когда ты в последний раз был на настоящем свидании?

Куинн вытер полотенцем грудь.

– Если не считать свиданий через Интернет по работе, то, пожалуй, это было четыре месяца назад, когда Курт устроил мне свидание вслепую.

– Ненавижу свидания вслепую.

Куинн бросил полотенце рядом с гантелями.