Персональный ад моей души (СИ) - Флёри Юлия. Страница 18

 -- Что? Стучаться вас не учили?! – Попыталась возразить та, чем только усугубила.

 -- А я не к вам в спальню вошла, милочка, а в рабочий кабинет своего сотрудника, только вот не понятно, каким местом вы до сих пор здесь работали. Вот. – Швырнула на стол пригласительный билет. – Это не пригласительные, а билет на «шапито»; переделать в течение рабочего дня, и мне на стол.

 Приказной тон, строгий взгляд, никаких эмоций на лице, из колеи выбивало только поведение Синицкого. Он молчал, окидывал Леру ледяным взглядом и при этом держал свою Кристину за руку. Гад, предатель, моральный урод! Он ещё и издевается, да что он о себе возомнил! Потом ещё Волкова, заручившись его поддержкой, снова решила выступить.

 -- Эта работа рекламщиков. – Уверенно заявила она и задрала подбородок. – Пусть они её и выполняют!

 -- Да? Хорошо, я уволю тебя и за эти деньги найму лучших рекламщиков города. – Лера сделала два шага вперёд, упёрлась обеими руками в стол и проговорила низким внушительным голосом:

 -- Одно из двух: либо на моём столе через три часа лежит нормальный пригласительный билет, либо твоё заявление на увольнение. Время пошло.

 Сразу после своих слов, развернулась и из кабинета вышла, перед собой видела только взгляд Синицкого – взгляд превосходства, за своей спиной услышала его слова: «я разберусь» и стало совсем не по себе.

 И десяти секунд не прошло, как он уже стоял в её кабинете.

 -- Детка, не много ли ты на себя берёшь? – Сходу начал он, Леру при этом бесцеремонно дёрнул за руку, поворачивая к себе. Вот и его истинное лицо, недолго держался, милый.

 -- Я имею на это право.

 Лера оказалась прижата к своему столу, не в буквальном смысле конечно, но чтобы от него отойти, придётся оттолкнуть Синицкого, а он это обычно принимает как вызов. Что ж, так даже лучше, можно и поиграть, если он такую тактику выбирает. Пришлось на стол присесть, даже ногу на ногу закинула, так, что верхняя попадала как раз между его ног. Не долго думая, Лера этой ногой погладила ногу Синицкого, поднимаясь всё выше, ещё чуть-чуть и упрётся в его пах; «мальчик нервничает, мальчик хочет… покажи мне своё желание, дорогой, я хочу это увидеть» -- так и крутились в голове пошлые мысли, его просто нужно вывести из себя и, судя по всему, осталось совсем не долго. При этом эротично и нахально улыбнулась – он отошёл. Жаль, хотелось бы продолжения.

 -- Ты зачем приехала? – Зло прошипел он и сжал зубы, выглядело это устрашающе, но свою улыбку Лера прятать не собиралась. Мальчик хочет правды, что же, стоит подумать, что ему ответить…

 -- Я приехала, чтобы забрать своё. – Кратко, в точку, но так, чтобы он ничего не понял.

 -- Ты ничего не получишь. – Сквозь зубы проговорил Синицкий и почернел от злости.

 -- А ты всё деньги делишь…

 С издевательской улыбкой проговаривала Лера, но говорить хотелось всё меньше, эта его злость её только возбуждала, делала похотливой, в голове играли картинки отнюдь не приличного содержания.

 -- Ты меня слышала?

 -- А я не о деньгах, -- Лера похотливо улыбнулась, не сдержала порыв и облизнула пересохшие губы, провела указательным пальцем по его щеке, -- я о тебе, милый.

 -- А ты, часом, не сумасшедшая?

 -- Кстати, ты уже сказал своей подстилке, что свадьбы не будет?

 Синицкий промолчал, но ноздри его раздулись так, что, казалось, пора бежать, он медленно приблизился и склонился над её ухом. Шумно дышал и в слова постарался вложить все те эмоции, которые бушевали в душе.

  -- Закрой свой рот и держись от Кристины подальше.

 -- А то что? – Вызов, однозначно. Лера не сдержалась и звонко рассмеялась своим мыслям. – Тогда ты со мной разведёшься, да? Я готова, только тебе придётся делиться, надеюсь, ты об этом помнишь.

 -- Лера, чего ты хочешь, зачем ты приехала?

 -- Обидел ты меня, Саша. Жила я себе спокойно, никого не трогала, а тут, как гром, среди ясного неба: в одно не самое приятное утро меня разбудил звонок адвоката. Пригласили в контору, сунули под нос бумажку, говорят, муж мой любимый развестись со мной хочет. – Синицкий снова замолчал, жевал губами, прогонял слюну сквозь зубы, всё, что угодно, только бы не сорваться, тяжело вздыхал. – А ведь можно было самому приехать, сказать, мол, так и так, люблю, не могу, я бы может и смирилась, а тут, извини. Да ещё и в бумажке, на которой меня просили расписаться, было указано, что при разводе каждый остаётся при своём. Не нагло, как считаешь?

 -- Ты ни на что не имеешь право. – Выделил он каждое слово. Да, милый, деньги это твоё больное место… будем бить по нему, если не можешь по-другому.

 -- Саша, перестань, -- смеясь, отмахнулась от него Лера, -- ты ведь не этот бред подготовил для судьи? А на твоих условиях развод без суда не пройдёт. Я даже вижу заголовки в газетах? «Громкая помолвка Синицкого и Волковой недействительна!» или «Синицкий хочет оставить свою жену без средств к существованию!», вот смеху то будет!

 -- Не зли меня! – Он подошёл вплотную и больно схватил за запястья, притягивая к себе. Дышал прямо в лицо и жаром дыхания обжигал. В глазах злость, скулы играют, его руки сжимаются всё сильнее, причиняя боль.

 -- Половина Саша, половина, иначе никак. И вообще, может, я не готова расстаться с тобой. Может, у меня ещё чувства к тебе не угасли, а?

 -- Лерка, ну, ты чего, -- зло смеясь, отпустил её руки Синицкий, надёжно схватил Леру за затылок, наклоняя её голову к своим губам, -- ты что, считаешь, что если уехала далеко-далеко, я не знаю, сколько мужиков тебя имели, так что ли?

 -- Спорный вопрос, кто кого…

 -- Да, -- соглашаясь, кивал он, было видно, что на пределе, -- я и забыл, с кем имею дело… ты ведь бесплатно никак, благотворительностью больше не занимаешься.

 -- Вот именно.

 Что же, гадостей друг другу наговорили, правда, вопрос так и не решили, ничего удивительного. Только противно от себя самой.

  -- Слушай, Саш, а зачем тебе столько денег, чего ты за них держишься? – Лера наконец сдвинулась с места и теперь ходила по кабинету взад-вперёд, посматривая, на закипающего Синицкого. – Или ты семь жизней прожить собираешься, а? Да ещё и «Вэл стиль» прикарманить решили, не жирно вам двоим-то? Унесёте ли?

 -- У меня будет семья и дети, я всё делаю для них.

 Лера остановилась совсем рядом с Синицким, заглядывала в глаза, а в них злость и пустота, которую он на неё направляет.

 -- А может, и у меня дети?

 -- Таким шлюхам как ты противопоказано иметь детей.

 Сквозь зубы процедил он и тут же получил хлёсткую пощёчину.

 -- Вон из моего кабинета!

 Рукой Лера указывала ему на дверь, Синицкий тут же вышел, а она так и стояла с вытянутым указательным пальцем, пока от напряжения рука не затряслась. Ладонь горела огнём, но больнее всего было в душе. Чтобы не закричать, пришлось изо всех сил зажать рот ладонями, теперь колотилось всё тело. Дыхание шумное, частое, с собой никак не получалось справиться. Она понимала, что Синицкий не хотел этого говорить, он сказал это случайно, в порыве злости, но сердцу, которое теперь сжималось от боли этого не объяснить. Она убеждала себя, что всё не так, он вовсе так не думает, просто хотел уколоть сильнее. Наверно она просто не готова к этому разговору, она просто не готова возвращаться в то время, когда всё это началось, просто очень больно и пусто, на какой-то момент она выпала из реальности, осталась одна во всём мире. Нужно было плакать, со слезами выходит обида, нужно было закричать, с криком выходит боль, но Лера так и не заплакала, удержалась. После нервного срыва напала невыносимая усталость, до дивана еле дотащила ноги, откинула голову и так замерла, закрыв глаза, хотелось спать. Из сумочки достала телефон и набрала номер единственной подруги.

 -- Анька, ты в Москве?

 -- Два часа назад прилетела?

 -- Нужно встретиться.

 -- Давай после девяти, раньше никак.

 -- Давай в десть в караоке-баре.

 -- Что-то случилось?