Ночь для любви - Бэлоу Мэри. Страница 61

Невиль должен радоваться теперешнему повороту событий. Так почему же он не радуется? «Все дело в Лили», – заключил он. За последние полтора года в жизни Лили произошло слишком много перемен. Как теперь она перенесет потерю своих корней? Найдет ли он ее совершенно растерянной при встрече у Элизабет? Плохо, если она останется в том же состоянии, в каком он оставил ее вчера.

Невиль подъезжал к дому Элизабет с чувством глубокого волнения. Он даже предполагал, что когда войдет и спросит, примет ли его мисс Дойл, то в ответ может получить отказ. Но отказа не было. Лакей проводил его в гостиную. Там он нашел Лили и Элизабет.

– Невиль, – сказала Элизабет, поднимаясь ему навстречу, после того как он поклонился и поздоровался с ними. Она поцеловала его в щеку. – Я позволяю тебе переговорить с Лили наедине. – Не произнеся больше ни слова, она вышла из комнаты.

Лили выглядела подавленной, вернее, ошеломленной. Но она была удивительно красива в модном муслиновом платье с узором в виде веточек и с прической, мягкими локонами обрамлявшей ее лицо.

– Ты застрелил мистера Дорсея, – произнесла она. – Мой отец рассказал мне об этом сегодня утром. Я не Жалею, что он мертв, хотя никогда не желала никому смерти. Но мне жаль, если ты был вынужден это сделать. Я знаю, как нелегко убивать.

– На этот раз было легко, – ответил он.

– Давай больше не будем говорить об этом, – продолжила Лили. Встав со стула, она подошла к нему. – Невиль, в понедельник мы с отцом и Элизабет уезжаем в Ратленд – Парк. Завтра газеты сообщат об этом, Я хочу провести с ним какое-то время, привыкнуть быть его дочерью и дать ему возможность почувствовать себя отцом. Я хочу познакомиться с дедушкой и посетить могилу моей матери. Я уезжаю.

Сердце Невиля перевернулось в груди и ушло куда-то в пятки, хотя он уговаривал себя, что рад за нее.

– Я была Лили Дойл, – сказала она с улыбкой. – Затем я стала Лили Уайатт. Сейчас я Лили Монтегью. И теперь я знаю, кто я есть на самом деле.

– Ты – Лили, – промолвил Невиль, пытаясь улыбнуться.

Она кивнула, и ее глаза заблестели от слез.

– Надолго? – спросил он.

В ответ она только пожала плечами.

Невиль понял, что сейчас ему лучше ни о чем ее не расспрашивать. Не надо взваливать на ее плечи еще одну тяжесть. Пусть все идет своим чередом.

Он верил, что у них есть будущее. Он хотел обсудить этот вопрос в Воксхолле, но все вышло по-другому. Ему не хотелось сейчас вспоминать тот вечер, который сулил сказочные возможности. Сейчас ему придется ждать неопределенное время, не теша себя никакой надеждой. Невиль протянул к ней руки, и она взяла их в свои.

– Он понравится тебе, Лили. Я бы даже сказал, что ты полюбишь его. Он хороший человек и твой отец. Поезжай и будь счастлива. Обещаешь? – Он поднес ее руки к губам и поцеловал. – Я не в восторге от Лондона, – сказал Невиль. – Я с радостью уеду на лето в Ньюбери. Возможно, я уеду завтра или послезавтра. Может, ты напишешь мне письмо? Конечно, если захочешь.

– Я плохо пишу, – ответила она.

– Ты умеешь писать и сможешь прочитать мой ответ.

– Сумею ли? – усомнилась Лили. – Иногда мне хотелось бы... О, как бы мне хотелось, чтобы я опять была Лили Дойл, а вы майор лорд Ньюбери и был бы папа...

– Но мы уже не те, – вздохнув, ответил Невиль. – Но мне бы хотелось, чтобы ты знала одну вещь, Лили. Я говорю это не для того, чтобы взвалить еще одну тяжесть на твои плечи, но ты должна знать, что некоторые вещи в нашей жизни не меняются и остаются неизменными. Я любил тебя, когда на тебе женился. Я люблю тебя и сегодня и буду любить до последнего дыхания. Я любил тебя и буду любить каждое мгновение моей жизни.

– Сейчас не время говорить об этом, – сказала Лили, и ее глаза затуманились, не давая ему возможности понять, что она чувствует.

Бедная Лили. За последнее время так много свалилось на ее плечи, но она вела себя с достоинством и мужеством.

– Я ухожу, Лили. Передай мои извинения Элизабет. Лили кивнула. Держась за руки, они смотрели друг на друга. Лили была права: время было неподходящим. Если она вернется к нему – когда она вернется к нему, – то останется с ним навсегда. Он улыбнулся ей и молча вышел. Шагая широкими шагами по улицам, Невиль уже почти дошел до дома, когда вспомнил, что оставил свой экипаж у Элизабет.

Часть V

СВАДЬБА

Глава 25

Лили жадно смотрела из окна кареты, даже не пытаясь казаться благовоспитанной. Деревня Аппер-Ньюбери выглядела такой знакомой. Вот гостиница, где она высадилась из почтовой кареты, а вот крутая тропинка, ведущая в нижнюю деревню. А здесь...

– Ой! Можно остановить карету? – попросила она.

Герцог Портфри, сидевший напротив, постучал по передней стенке, и карета резко остановилась. Лили опустила окно и выглянула наружу.

– Миссис Фанди! – окликнула она. – Как поживаете? А как ваши детки? О, малютка уже подрос.

Пока Элизабет и герцог обменивались удивленными взглядами, -миссис Фанди, отступившая было при виде большой кареты с гербом герцога, широко заулыбалась, внезапно покраснела и сделала неуклюжий реверанс.

– Очень хорошо, миледи, – ответила она. – Как хорошо, что вы снова вернулись.

– Возвращаться всегда хорошо, – согласилась Лили. – Если позволите, я загляну к вам на днях.

Она продолжала лучезарно улыбаться миссис Фанди, пока карета не тронулась снова. Лили напомнила себе, что едет не домой. Ньюбери-Эбби не был ее домом, но она чувствовала себя так, словно это был ее дом. Как и предсказывал отец, она полюбила Ратленд-Парк. Она полюбила и его самого, что было совсем нетрудно. Ей даже понравился их продолжительный визит в Натэлл-Грандж, где она завоевала сердца своего прикованного к постели дедушки и двух тетушек, которые на самом деле тетушками не были: это были Бесси Дойл и сестра ее матери. Лили чувствовала себя счастливой, в ладу со всем миром и самой собой. Ей больше не снились ночные кошмары.

А Ньюбери-Эбби, несмотря на то что она пока не видела ни самого особняка, ни окружавшего его парка, казался ей домом.

– Посмотрите! – воскликнула она, трепеща от восторга, когда карета, въехав в ворота, покатила по обсаженной деревьями аллее. Деревья переливались всеми оттенками красных, желтых и коричневых красок. Часть листвы уже опала и красочным ковром устилала дорогу. – Вы видели что-нибудь более великолепное, чем Англия осенью? Отец? Элизабет?

– Нет, – ответил отец.

– Только Англию в весеннее время, – ответила Элизабет, – но я не стала бы говорить «более великолепное», а сказала бы просто «великолепное».

Была весна, когда Лили впервые приехала сюда. А сейчас была осень – октябрь. Как много произошло за это время. Она вспомнила, как брела по этой аллее вечером, волоча за собой сумку...

Как Невиль и просил ее, она написала ему письмо в начале сентября. Прежде чем написать его, она спросила Элизабет, прилично ли ей писать письмо холостому джентльмену. Элизабет, не моргнув глазом, сразу ответила, что этого не следует делать. Но отец, который присутствовал при их разговоре, напомнил Элизабет, что ведь это Лили, которая привыкла жить не по правилам, и именно в этом ее очарование. И она написала письмо старательным детским почерком. Она училась грамотно писать, но на это требовалось время.

Лили писала, что счастлива со своим отцом, что ей приятна компания Элизабет. Она была в Натэлл-Грандже и познакомилась со своим дедушкой. Она положила цветы на могилу матери. Лили выражала надежду, что леди Килбурн здорова и Лорен с Гвендолайн тоже. Она надеялась, что и Невиль чувствует себя хорошо. Она выражала ему признательность за все.

Невиль ответил ей и пригласил их с отцом приехать в Ньюбери-Эбби в октябре, чтобы отпраздновать пятидесятилетие его матери. Элизабет уже получила такое же приглашение.

И вот они приехали. Приехали в качестве гостей, но Лили чувствовала себя так, словно вернулась домой. Когда показался особняк, Лили взглянула на отца сияющими глазами и увидела, что он понимает ее чувства, хотя и опечален. Но несмотря на свою печаль, он ответил ей улыбкой.