Оберег для огненного мага - Каршева Ульяна. Страница 26

Мама сидела, сложив руки на коленях и не глядя на дочь.

– Ты должна знать кое-что. Папа выжидал, пока Люк заснет, чтобы взять у него мобильник. Он сам хотел позвонить Карею и попросить его примерно о том же.

– Почему я должна об этом знать?

– Тебе двадцать второй год. Ты столкнулась с миром, незнакомым тебе (Алекса вздохнула и сжала матери ладонь), испытала сильное потрясение. Но ты взрослая. Мы не хотим, чтобы младшие столкнулись с этим миром в их возрасте. Для их психики это слишком… ошеломляюще. Мы боимся, что они могут озлобиться. Ты достаточно большая, чтобы понять это. Поэтому не злись на папу. Он хороший отец. Слишком все неожиданно и быстро для нас случилось. Сразу не сообразишь, как действовать. Поэтому он и придумал игру в «за и против». Чтобы утихомирить и успокоить младших.

– Мам, почему Тиарнаки не предугадали, что может случиться с их старшим сыном? Все о них говорят как о самых-самых…

– На каком курсе вам читали прорицание? На втором? Вспомни основные принципы гадания: нельзя гадать часто – особенно на своих родных. Чем больше знаешь, тем жестче меняется реальность. В политике оба Тиарнака сильны, потому что легче сделать прогноз на будущее, имея в виду большие, сплоченные группы людей. Далее. Обстоятельства меняются ежеминутно и ежечасно, и самое маленькое может иметь свои необратимые последствия. Любое гадание – это множество путей, из которых однозначных только один или два на ближайшее время. Остальные настолько мелкие, что не знаешь, нужно ли к ним присматриваться.

Мама посидела немного молча, а потом взяла тетрадь с конспектами и положила ее на стол.

– Алекса, мы уехали ненадолго – и на? тебе. А с чего все началось? Это главное, из-за чего я пришла к тебе сейчас.

– Из-за Карея, конечно! – мгновенно вскинулась девушка.

И шепотом охнула, постепенно перебирая цепочку событий – правда, отматывая ее назад. Началось с нее. Если бы она не ослушалась Мэтти, не совершила бы глупости на автостоянке при университетском корпусе, огневики-первокурсники не взъелись бы на нее, не побежали бы жаловаться на выскочку-ведьму и не появился бы Карей.

Неохотно, но Алекса пересказала историю последних дней, пряча глаза и ожидая нахлобучки. Спустя минутную паузу мама пожала плечами и сказала:

– Прошедшего не воротишь, как говорила моя бабушка. Ты с пренебрежением отнеслась к просьбе мужчины, который старше тебя и опытнее. Вместо того чтобы ситуацию увидеть в его, более житейском смысле, проявила агрессию. И теперь получила логичный результат.

– Мама, но уступать нельзя в таких случаях! – тихо возмутилась Алекса. – Таких хамов лучше приструнить один раз, а потом… – И она замолчала, снова вспомнив, что произошло потом. Все правильно. Она была агрессивна, своей агрессией подожгла бикфордов шнур чужой агрессии. И получила.

– Надо искать другие пути выхода из ситуации, – спокойно сказала мама. – Обрати внимание, что папа сегодня сделал то же самое. Он спросил мнение всех нас по созданной тобой проблеме, потому что времени на раздумья ему не осталось: на ночь оставлять возбужденных твоей агрессией младших нельзя. И что? Первое, принятое в горячке решение тебя рассердило. Но почему ты можешь себе позволить такие спонтанные действия, а папа – нет? Посмотри на ситуацию, которую ты опять провоцируешь: злишься ты – переживает, чувствуя себя виноватым, он. А ведь завтра вам вдвоем ехать к Тиарнакам. Есть ли гарантия, что по дороге вы не попадете в аварию? Я давно не занималась по специальности, но курс рационального взаимодействия энергий и их перераспределения до сих пор помню неплохо. Не забудь: ты камень, брошенный в воду. Что бы сейчас ни происходило, круги по воде все еще расходятся. Так что, Алекса, иди и пожелай папе спокойной ночи.

Девушка села рядом с матерью, вздохнула:

– Мам, ты не представляешь, как без вас тяжело. Спасибо.

Быстро накинула на ночнушку халат и выскользнула из своей комнаты.

…Праздничное утро началось мирно, несмотря на то что Люк уже знал о «тренировках» Карея. Все спокойно занимались своими делами. Завтрак слегка затянулся, потому что младшие потребовали отчета о поездке. И хотя родители уже рассказали, кажется, все, но с удовольствием принялись за воспоминания. Алекса помалкивала: до завтрака она показала платье Эмбер, и та заверила, что ей нетрудно будет убрать некоторые швы, которые растянулись.

Уже по дороге к Тиарнакам Алекса спросила:

– Папа, а ты меня дождешься?

– Конечно. – Отец удивленно покосился на нее. – Кто тебя назад повезет? Ну… и на всякий случай. Мобильник взяла? Буду держать свой наготове.

– Спасибо, папа.

Ворота в поместье Тиарнаков открылись раньше, чем машина подъехала к ним. Ждали. Отец подвез Алексу прямо к крыльцу. То опуская глаза, то быстро стреляя по сторонам быстрыми взглядами, хоть и не желая себе признаваться в том, Алекса искала машину Карея. Нашла. Неподалеку от клумбы, которую пришлось объехать. Пустая машина. Он в доме. Но будет соблюдать уговор.

Отец вышел из машины, открыл дверцу Алексе и подал ей руку.

Сердце колотилось так, что девушка попеняла себе: «Что ж ты? Боишься его встретить или… надеешься? Господи, что за глупости приходят в голову… Мне надо думать о Ферди. Как себя с ним вести. Как пресекать его… если что. А я… Может, я глупая, что думаю о человеке, который меня предал? А почему, собственно, предал? Мы и знакомы-то были с ним всего ничего… Никаких обязательств ни с моей, ни с его стороны… Хватит! Думай о Ферди! Думай о своем пациенте, в конце-то концов!»

Их встретил дворецкий, который передал приглашение войти обоим и немедленно проводил их, удивленных – обоих? – в комнату неподалеку от парадного зала. Здесь он предложил присесть за столик, где уже стоял чайник и вазочки со сладостями. Кроме всего прочего, на том же столике «толпились» снимки Ферди, на которые Алекса кивнула отцу, почти губами выдохнув, кто это.

– Мадам сейчас будет, – склонил он голову, перед тем как удалиться.

Пока гости недоуменно переглядывались, мадам и в самом деле появилась – одетая в такой шикарный шелковый костюмчик (Алекса чуть поежилась в своем скромном джинсовом комплекте), словно ожидала важной встречи на дипломатическом уровне. Она даже заметно запыхалась, словно ее оторвали от серьезного дела – для дела более важного. Она весьма гостеприимно приветствовала отца и дочь, после чего предложила утреннее чаепитие, щебеча о каких-то пустяках, наподобие политических событий в стране. Поглядывавшая на отца Алекса сообразила, что и тот в совершенной растерянности. Ничего не понимая и сама, девушка тем не менее быстро прикинула пару идей, как вывернуться из странного положения.

– Госпожа Тиарнак, мне очень жаль, но папа обещал сегодня свозить меня еще в одно место – в ателье. Не могли бы вы… – Она специально не закончила фразу, выразительно глядя на мадам.

– Да-да! – словно спохватилась Тиарнак. И встала. – Моя милая девочка, я отведу тебя к нашему дорогому Ферди, а твой папа посидит здесь. Естественно, что мы не позволим ему ждать в машине. Это так негостеприимно! Пойдем, моя милая девочка. Я доведу тебя до второго коридора, а потом вернусь к твоему отцу, чтобы составить ему компанию, пока ты общаешься с Ферди.

Алексе захотелось сильно зажмуриться и потрясти головой, чтобы только не слышать голоса этой женщины, слащавого и звонкостью больно бьющего по ушам. Неужели она мать Карея? Лица похожи, но почему они такие разные? Или… Нет, похожи даже своей внутренней сутью… Алекса угрюмо решила, что пословица все-таки верна и яблочко от яблони… Но больше машинального мысленного удивления при беглом сопоставлении матери и сына девушку волновал вопрос: почему эта женщина, такая властная и решительная вчера, ведет себя так приторно и сюсюкая сегодня? Неумолчно болтая, мадам и правда проводила Алексу до конца второго коридора.

– Деточка, не пугайся, когда в третьем коридоре закроются двери и выключится свет, – напомнила старшая Тиарнак. – Мы делаем все, чтобы Ферди было уютно, но что такое человек, лишенный света? Попробуй представить, каково это – три года в сплошной тьме. Пожалуйста, проникнись его ужасающим положением. – Женщина помялась и осторожно сказала: – Пожалей его… Он ведь не со зла… вчера.