Мой злодей - Линдсей Джоанна. Страница 6

Глава 5

– Ну как? На этот раз ты удовлетворен своей комнатой?

Руперт Сент-Джон, маркиз Рочвуд, развалился в мягком кресле, перекинув ногу через один подлокотник и прислонившись спиной к другому. Он понюхал бренди в бокале, который ему вручили, но пить не стал. И на вопрос не ответил. Неуважение, которое он выказывал начальству, было намеренным. Впрочем, он презирал Найджела Дженнингса, и оба это знали.

Когда Руперта впервые попросили несколько дней пожить во дворце, чтобы быть поближе к намеченной добыче, ему и слуге отвели комнатку такую крохотную, что она могла бы по праву назваться ящиком. На этот раз ему отвели покои, которые только что освободил король дружественной страны. Поэтому вопрос не требовал ответа. Да Руперт и не жаловался. Просто заявил Найджелу, чтобы тот больше никогда не просил его жить в Букингемском дворце, тем более что его дом находился в пяти минутах езды. Но Найджел настаивал на пребывании Руперта во дворце. Поэтому он был немного удивлен роскошью своего нынешнего жилья.

Взгляд светло-голубых глаз остановился на Найджеле, наливавшем себе бренди, после чего скользнул к шкафчику, где стояли бутылки с напитками.

Коренастый и ничем не приметный Найджел Дженнингс мог раствориться в любой толпе, что делаю его грозным противником. А вот Руперту это не удавалось. Кто мог забыть его, хотя бы раз увидев? Необыкновенно красивый, он даже слышал, как его называли прекрасным, отчего мгновенно приходил в бешенство, поскольку именно красота и вовлекла его в ту игру, которой он занимался сейчас.

Не то чтобы ему это не нравилось. Он обожал опасные приключения. Его пьянил успех. До чего же приятно быть неизвестным героем! Он просто ненавидел самое начало своей «карьеры».

Отвлекшись на поиски второй бутылки с бренди. Найджел рассеянно спросил:

– Итак, дорогой, что тебе удаюсь узнать?

Услышав столь нежное обращение, Руперт на мгновение застыл. Помедлив, он раздельно выговорил:

– Когда-нибудь я, вероятно, просто убью тебя.

Найджел с удивлением обернулся и, очевидно, только сейчас сообразив, что именно ляпнул, слегка побледнел.

– Я не то сказал.

– Разве?

– Я пошутил. Больше этого не повторится.

Руперт, ни на йоту не веря его клятвам, отчеканил:

– Ты своими россказнями заставил мальчишку поверить, что только он может спасти страну от несчастья. Заставил поверить, что это лицо… – он ткнул пальцем в щеку, – это лицо – единственное средство, с помощью которого можно выполнить сложнейшее задание.

– Но ты идеально подходил для этой миссии, – возразил Найджел. – Впервые мы встретились при дворе короля Георга, куда ты приехал с отцом. Господи, ты показался мне самым красивым ребенком на свете. И я не смог тебя забыть. Годы спустя, когда потребовалось выполнить определенное задание, я сразу понял, что только ты способен это сделать. Нашел тебя, и ведь в четырнадцать лет, еще не будучи взрослым мужчиной, ты все же нашел силы все решить за себя.

Но Руперт, словно не слыша, продолжал:

– Ты склонил мальчишку сотворить немыслимое – ради блага страны. И тебе на самом деле было плевать, если бы он все сделал по-твоему, вместо того чтобы найти иной способ, такой, который не запятнал его чести и репутации. Но этого мальчика больше не существует.

– Ради Бога, Руперт, я же просто оговорился!

– О нет, ты просто выложил то, что у тебя на душе, – прорычал Руперт. – Мы давно решили, что ты будешь держать свои извращенные эмоции при себе!

Он слишком резок. Недаром лицо Найджела залило краской стыда. Четыре года назад он, напившись до полубеспамятства, признался Руперту в любви. Заявил, что с ним случилось что-то и теперь он не может с собой совладать. Но поклялся, что больше не упомянет об этом и не позволит своим чувствам мешать работе. Все это показалось Руперту весьма странным. Сексуальные предпочтения Найджела ограничивались исключительно женщинами. Когда-то он был женат, но давно вдовел. У него были дети. Он менял любовниц. Все это могло быть ловушкой… или нет? Руперт знал, что некоторые мужчины имеют склонность к лицам как своего пола, так и противоположного. Но если он усомнится в Найджеле, то просто не сможет больше на него работать.

– Должно быть, я слишком близко принял это к сердцу, – вздохнул он. – Давай оставим это.

Придется Найджелу принять его слова в качестве извинения: более пространного тот не дождется.

Найджел коротко кивнул и, схватив полупустой бокал с бренди, уселся на другом конце просторной комнаты. Найджел называл ее домом с тех самых пор, как королева сделала Букингемский дворец своей официальной резиденцией. В общем и целом он служил уже третьему властелину страны.

Шпион, королевский агент, как бы его ни величали, Найджел занимался сбором информации, могущей помочь или повредить стране. Что ни говори, а кто предупрежден, тот вооружен, на радость или беду Некоторые считали, что он был одним из побочных отпрысков покойного короля Георга III, чем объяснялось его постоянное пребывание в королевских дворцах. Несмотря на заурядную внешность, никто не считал его простым шпионом.

Людям, работавшим на него, он ничего не платил. Аристократы обязаны служить своей стране. Деньги предназначались для всякой швали, которая пальцем не шевельнет, если в карманах не зазвенит звонкая монета! Бессовестный и беспринципный, хотя и обладающий многими достойными качествами, Найджел мог пойти на все ради блага страны.

Удовлетворившись некоторым подобием извинения, Найджел снова затронул интересующую его тему:

– Так ты что-то обнаружил?

– Я похож на волшебника? Вспомни, я только-только перебрался сюда, – резко бросил Руперт.

Найджел невозмутимо улыбнулся:

– Ну… хоть ты и не способен творить чудеса, но иногда добивался поразительных результатов.

– Я все-таки не пойму, в чем необходимость моего проживания здесь? Премьер-министр отнюдь не глуп. И он не позволит жить во дворце тому, кто может выставить его в дурном свете.

Поскольку партия вигов очень долго стояла у руля власти, Найджел успел завести много полезных связей среди ее сторонников. Иногда некоторые дамы даже выполняли его небольшие задания при дворе. Но теперь, когда власть в парламенте взяли тори, его жизнь несколько усложнится. Не то чтобы Найджел был приверженцем какой-либо политической партии. В его профессии нельзя позволить себе такую роскошь. Ему просто придется вновь начать с нуля и завести новые связи среди придворных дам.

– Конечно, все они из лучших семей. Пока что об этом не стоит беспокоиться, – заметил Найджел. – Но две леди, назначенные фрейлинами герцогини, когда она помирилась с королевой после рождения принцессы, принадлежали к моему лагерю. Они понимали необходимость докладывать обо всем, выходящем за рамки обычного и касающемся герцогини. Потеряв их…

– Только не говори, что тебя по-прежнему тревожит герцогиня Кентская, – перебил Руперт. – Все это давно в прошлом. Теперь они с королевой прекрасно ладят, не так ли?

Разлад произошел, когда королева не позволила матери жить при дворе. Причиной скандала был Джон Конрой, личный секретарь и советник герцогини, а также, как всем было известно, ее любовник, хотя последнего никто наверняка не доказал. Но даже сама Виктория так считала. Когда у Конроя хватило наглости попытаться уговорить королеву сделать его своим личным секретарем, та заявила, что с нее довольно и что она не желает видеть эту рвущуюся к власти парочку, и изгнала их из дворца.

Принц Альберт, муж королевы и племянник герцогини, сумел перекинуть мостик через разделявшую женщин пропасть, после того как в прошлом году Виктория родила своего первого ребенка. Помогло и то, что Конрой к тому времени покинул страну. Руперта немало удивило, что Найджел не стал устраивать его убийство. Но не сомневался, что именно Найджел сыграл немалую роль в самопровозглашенной ссылке Конроя, хотя так в этом и не признался.