Только во имя любви - Росс Кэтрин. Страница 13

Лежать в кровати пристегнутой было странно. Самолет взлетал все выше, покачиваясь на воздушных потоках и изредка вздрагивая. Несмотря на ребенка, спящего рядом, она чувствовала себя одинокой и испуганной, хотя бояться было нечего. Когда они доберутся до дома Антонио, они вряд ли будут часто видеться: он целыми днями будет сидеть в офисе, а она сможет много времени проводить с Натаном. Она закрыла глаза и вспомнила, как упала Антонио на колени. Воспоминание о его руках заставило что-то внутри задрожать, и это страшно испугало ее. Она постаралась выкинуть эти мысли из головы, ненавидя себя за слабость. Ей все это просто показалось, как и то, что на секунду он захотел притянуть ее ближе к себе. Она почти засмеялась своей глупости. Этот человек мог позволить себе все, что захочет, и ясно дал ей понять, что она для него — вещь, перешедшая в его временное владение для дела, не для удовольствия, и Виктория чувствовала себя больной и опустошенной.

Самолет достиг нужной высоты, и сигнал пристегнуть ремни погас. Через пару минут Виктория уже крепко спала. Ей снились странные сны: в прекрасном подвенечном платье она шла к алтарю, где ее ждал Антонио, потом они танцевали, и он прижимал ее к себе. «Ты хочешь меня, так ведь?» — насмешливо спрашивал он. Она хотела ответить «нет», но слово застревало у нее в горле, и он смеялся над ней. Она хотела отстраниться, но он нагнулся поцеловать ее, и она не могла пошевелиться, да и не хотела, но, подняв голову, увидела, что это не Антонио, а Ли склоняется к ней с жестокой ухмылкой.

Вздрогнув, она проснулась. На секунду сон показался ей таким реальным, что она поддалась панике. Она сделала несколько глубоких вдохов и велела себе расслабиться. Ли давно нет в ее жизни, а брак с Антонио закончится через несколько недель. Он не станет целовать, обнимать ее… ранить. Им обоим такие сложности были не нужны.

Она села и посмотрела на просыпающегося Натана. Он сбросил с себя одеяло и отчаянно пытался вывернуться из-под ремня безопасности.

— Что задумал, чертенок? — Она перекатилась к нему и пощекотала. Он засмеялся и еще активнее задергал ножками. — Знаю, ты хочешь есть, верно?

Она крепко обняла его, но он заерзал и нетерпеливо захныкал. Если не накормить его сейчас, слез долго ждать не придется. Она расстегнула свой ремень и встала. Хорошо бы принять душ, прежде чем выходить в салон, но сначала надо было накормить Натана, иначе он превратится в настоящую катастрофу, поэтому она надела халат и уложила волосы как смогла. Натан хныкал все громче, она взяла его на руки и вышла в салон.

Она думала, что Антонио спит, но он по-прежнему склонялся над своими бумагами. Неужели всю ночь работал? К счастью, ей не надо было проходить мимо него: маленькая кухня, где вчера она готовила ужин Натану, была слева от нее. Она быстро поставила чайник и достала из холодильника банан, хлопья и молоко. Натан уже открыто выражал недовольство, и она тихонько уговаривала его подождать.

Антонио услышал их и поднял голову. Солнце, проникавшее в иллюминатор, окружило мать и дитя сиянием, делая картину еще более домашней. На Виктории был длинный голубой халат, а волосы падали на плечи блестящими волнами. Антонио впервые заметил, какие красивые у нее волосы, и вся она была такой женственной и преображенной, что он не мог отвести от нее взгляда, но потом сказал себе, что ему это, наверное, показалось. Виктория была не так проста и без очков, возможно, даже привлекательна, но никаких чувств к ней он не испытывал.

Виктория больше не появлялась, пока пилот не объявил, что они вот-вот достигнут пункта назначения — Бресции. Антонио испытал некоторое облегчение, глядя, как она идет к нему по проходу с Натаном на руках, потому что это снова была уверенная женщина, которую он впервые увидел в ресторане. Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо снова наполовину закрывали очки, а одета она была в бесформенный черный брючный костюм. Должно быть, он слишком много работал — она показалось ему красивой.

— Как спалось?

— Спасибо, чудесно…

Она попыталась улыбнуться, но смущение не позволило ей.

— Садитесь и пристегните ремни, мы почти дома.

Тепло сказанные слова, смягченные акцентом, обескуражили ее, но она напомнила себе, что для нее это был не дом, просто еще одна остановка на жизненном пути. Она усадила Натана, села сама и уставилась в иллюминатор.

Антонио обнаружил, что сидит лицом к лицу с мальчиком. Когда их взгляды встретились, Натан обезоруживающе улыбнулся. Антонио отвлеченно подумал, что он очень милый парень. Судя по всему, Виктория тратила на него больше времени и денег, чем на себя. Не то чтобы Антонио что-то понимал в детях, скорее наоборот — наверное, он просто не годился на роль отца, но мысль, что он может сломать малышу жизнь, заключив эту сделку, очень испугала его.

Пилот объявил, что через двадцать минут они приземлятся. Виктории не терпелось скорее увидеть Италию, но пока в иллюминаторе проплывали только облака. Потом самолет снизился, и ей открылся вид на землю внизу. Под ярким солнцем все было зелено и сочно, виноградники сменяли горы, дороги вились между полями, засаженными злаками. Через несколько минут шасси коснулось посадочной полосы. Виктория посмотрела на Натана: он был в восторге и заинтересованно крутил головой.

— Думаю, ваш сын станет пилотом, когда вырастет, — сказал Антонио, поймав ее взгляд. — Он, похоже, обожает летать.

— Он обожает все, что быстро двигается, — рассмеялась она. — Сходит с ума по гоночным машинам.

— Вот как. — Антонио улыбнулся и взъерошил Натану волосы. — Тебе здесь будет хорошо, малыш.

Он впервые проявил интерес к ребенку, и у Виктории почему-то больно сжалось сердце. Он заметил, что она смотрит на него, и она быстро отвела взгляд. Что с ней такое? Натану здесь будет не лучше, чем ей, они чужаки здесь и скоро навсегда уйдут отсюда, и чем скорее закончится этот брак, тем скорее она успокоится.

Они не обменялись ни словом по пути из аэропорта. Виктория с Натаном на коленях сидела в одном углу лимузина, Антонио — в другом. Виктория думала, показалось ли ей или напряжение между ними усилилось, когда они оказались здесь. Может быть, Антонио сожалел об этой поспешной женитьбе? Она посмотрела на него и чуть не рассмеялась: он смотрел прямо перед собой, и его лицо было жестким и решительным. Этот человек слишком самоуверен, чтобы жалеть о своих поступках.

Дорога бежала по берегу озера, такого большого, что Виктория сперва подумала, что это море. Немного погодя местность стала гористой, и Виктория заметила на другом берегу озера деревушку с красными крышами, выделяющимися на фоне серых скал, словно появившуюся из волшебных сказок Андерсена.

— Как здесь красиво! — порывисто воскликнула она, и Антонио выглянул в окно.

— Это место называется Лимоне. Берег засажен цитрусовыми деревьями, однако название происходит от латинского слова, означающего границу.

— Вы много знаете об этом месте.

Он улыбнулся:

— Наша семья живет здесь уже несколько поколений. Озеро Гарда у нас, можно сказать, в крови. — Он сказал что-то водителю, и при первой возможности тот свернул на обочину. — Вон там, внизу, — Антонио указал на берег, где виднелось величественное здание, — это мой отчий дом.

Виктория распахнула глаза:

— Больше похоже на замок.

— Да, моя семья всегда мыслила глобально. — Голос Антонио звучал почти насмешливо. — Там живет мой отец. Меня вырастила мать в куда более скромном доме недалеко отсюда. Мы едем туда.

— Ваши родители не живут вместе?

— Они расстались, когда мне было десять. Мама умерла много лет назад.

Водитель снова вывел машину на дорогу. Виктория набралась смелости и спросила, желая узнать больше об Антонио:

— Значит, ваши родители развелись?

— Нет, мой отец не верит в развод. Он предпочитает наслаждаться неверностью.

Отрывистый ответ выдал его сильнее, чем он ожидал.

— Вы не слишком любите своего отца.