Любить и беречь (СИ) - Радкевич Алекс. Страница 34

Глеб хотел было унять нахлынувшую тоску спиртным, но из этой идеи ничего не вышло – гостям предлагали в основном коктейли жутких цветов и непонятного содержания, а когда Глеб все-таки вытребовал у официанта коньяк, тот оказался отвратительного качества, и увлекаться им Глеб просто не рискнул. Есть не хотелось, выступавшие на сцене исполнители не вызывали у него ни малейшего интереса, от громкой музыки и мерцающего света очень скоро начала болеть голова. Его на сцену никто не приглашал, да оно и понятно – на этом торжестве откровенной попсы он смотрелся бы как минимум странно.

За неимением спиртного Глеб цедил какую-то сладкую газировку, поднимая вместе со всеми тосты за именинницу, и последствия не заставили себя ждать. Дотерпев, пока выступит очередное «дарование», Глеб поднялся со своего места и побрел искать туалет. Пробираясь между столиков и думая только о том, как бы идти ровно, что без палки было проблематично, Глеб не замечал косые взгляды. Но фразу, прозвучавшую прямо у него за спиной, не услышать было сложно:

- Смотри, смотри, это же Немов! Ну да, тот самый старпер, что про «Нивы» пел! Ты в курсе, что он педик? Да серьезно тебе говорю! Интересно, чего он сюда приперся? Больше никуда не зовут?

Оборачиваться Глеб не стал. Настроение испортилось окончательно. И даже в туалет не пошел. Привалился к стеночке и набрал Игоря, потребовал забрать его домой.

Поехал Глеб в Нововнуково. У него мелькнула мысль насчет Бардина, да и Никита недвусмысленно дал понять, что будет его ждать в любое время. Но в последний момент Глеб понял, что в таком настроении ехать к Никите не хочет. На продолжение дневных разборок у него нет ни сил, ни желания. Ехать, чтобы снова поссориться? Зачем?

В Нововнуково его ждала Диночка. Он сгреб собаку в охапку, подобрал оставленную в холле трость, тяжело опираясь на нее, добрался до спальни. Разделся, побросав вещи, кое-как смыл грим, и завалился спать. Динка устроилась у него под боком. Для нее хозяин оставался самым любимым, в каком бы настроении он не пребывал.

========== Глава 11. Где жена, там и Родина ==========

        Как же непривычно просыпаться в одиночестве. Однако, к хорошему быстро привыкаешь. Раньше Глеб Васильевич ценил свою отдельную спальню, предпочитая по утрам не видеть, как Ирма причесывается и красится. И чтобы его никто не видел, чтобы можно было спокойно приводить себя в порядок и сползать с кровати в три приема. Но с Никитой все было иначе. Друг друга они не стеснялись, и даже утренний стояк не был поводом натягивать штаны под одеялом. Глеб привык к сонной, но неизменно ему с утра улыбающейся физиономии, следующим за «Доброе утро» поцелую и немому вопросу в серых глазах: «Еще что-нибудь хочешь? Или будем вставать?». И можно было выбрать любой вариант, его бы приняли с неизменным удовольствием.

Глеб мысленно отвесил себе пинка и поднялся с кровати. Хватит рефлексировать, господин артист, у тебя съемка. Сейчас как следует поработаешь, выполнишь долг перед Родиной, а потом можешь ехать к своему мальчику, мириться и вправлять ему мозги.

Собираясь на студию, Глеб тоже постоянно себя одергивал. Сначала он не мог разобраться с завтраком – Ташины пироги еще оставались, но их надо было как-то разогреть, а пользоваться микроволновкой он не умел. В итоге поел холодные, поделившись с Динкой, чей корм он вообще не нашел. Потом никак не мог решить, что ему надевать. Ирма всегда готовила для него два варианта одежды на утро, и он выбирал под настроение и в зависимости от планов на день. Никита в этом смысле обладал потрясающим чутьем и, если Глеб его спрашивал, всегда точно подбирал костюм, подходящий ситуации. Даже покупать одежду Глеб в последнее время предпочитал с Ником, мальчишка мог найти именно то, что подчеркивало достоинства фигуры Глеба, скрывая недостатки.

Черт, да что же это такое! Они вчера только расстались, а Глеб уже скучал. Скучал по ехидным комментариям, по иронично-любящим взглядам, по случайным и неслучайным прикосновениям, да просто по положительной энергетике, которую излучал мальчишка. И даже по запаху табака, прочно въевшемуся в кожу и волосы Ника, скучал.

Мда, надо срочно с этим что-то делать. Находить какие-то слова, чтобы объяснить Нику, как важно для него сейчас много работать. Ромку, что ли, подключить? Он артист, должен понять. Плюнуть, что ли, на все, и брать Никиту не съемки? Ну не сидеть же парню в четырех стенах. И Глебу спокойнее, когда Ник рядом. Может, никто и не вспомнит про тот журнал? Ну да, вчера уже «не вспомнили». А с домом как? Как помочь Никите почувствовать себя здесь комфортно? Или правда на Бардина переехать?

Раздираемый внутренними противоречиями, Глеб Васильевич кое-как собрался и поехал в Останкино, от души отругав Игоря за опоздание на пять минут.

В передаче «Девичьи посиделки» (название напомнила встречавшая его помощница редактора Полина), он еще ни разу не принимал участия. Вообще-то раньше Глеб заранее узнавал формат передачи, старался посмотреть хотя бы пару выпусков или проконсультироваться с Ирмой, которая больше и чаще смотрела телевизор, и только потом давал согласие на съемку. Но теперь было не до жиру. Сам он «Посиделки» по понятной причине ни разу не видел.

- Смотрите, Глеб Васильевич, формат передачи – ток-шоу, — вводила его в курс дела Полина, пока накладывали грим.  – Ведущие задают вам вопросы, вы отвечаете. В конце программы подключается зал, идут вопросы от аудитории. И в заключение вы поете песню.

Про песню Глеб знал, его заранее предупредили. Собственно, это был решающий довод, появиться с песней на телевидении сейчас нужно было позарез. А вот ток-шоу он не любил, они требовали массу энергии, чтобы концентрироваться на вопросах, давать правильные, попадающие в образ Немова ответы и при этом еще постоянно улыбаться.

- Я «Весенний дождь» спою, это из новенького, — сообщил он, разглядывая себя в зеркало. – Минус звукорежиссеру уже отдал.

- Минус? Глеб Васильевич, к нам лучше с плюсом приходить. Студия без подзвучки, вы себя слышать не будете.

Мать вашу! Предупреждать нужно о таких вещах! Заранее! Он ведь специально в офис за минусом заезжал, плюс можно было и дома найти, вон их дисков сколько валяется.

- Спою как-нибудь, — процедил Глеб.

Все-таки отсутствие директора сказывалось. Вот как раз такие вопросы он и должен решать, организовывать все, чтобы артист приехал и спокойно мог работать, без нервотрепки.

- Тема беседы-то какая? – уточнил он, поправляя воротник. – О чем говорить будем?

- Да о разном. Женские темы у нас, наша аудитория женская в основном. Дети, дом, готовка.

- Чего? А я тут причем? – Глеб даже оторвался-таки от зеркала. – Что я могу сообщить на тему готовки?

- Да нет, вы не поняли, мы часто приглашаем мужчин, чтобы обсудить с ними женские проблемы, — начала объяснять Полина. – Знаете, мужской взгляд очень помогает.

Глеб только головой покачал. Ладно, у Немова были отрепетированы ответы на тему «дом и семья», что-нибудь наплетет, не в первый раз.

Студия была стилизована под кухню, на которой за столом сидели ведущие и гость. Вроде как чаевничали и беседовали «о девичьем». С двух сторон от «кухни» располагались зрительские места, на которых наблюдались одни дамы бальзаковского возраста. Глеба передернуло. Самая что ни на есть целевая аудитория, эти от его песен как раз и млеют. Но ведущие были молодые, симпатичные, одна даже показалась Глебу знакомой.