Свадьба Хатауэйев - Клейпас Лиза. Страница 5

– Это для тебя, Олли.

Слоненок вяло обнюхал фрукт, но не предпринял попытку взять его.

– Посмотри на шрамы у него на животе, – сказала Беатрис Томасу. – И совсем свежие раны вокруг шеи. Они били его бычьим крюком в самые уязвимые места, даже там, где мы, вероятно, не сможем увидеть.

– Его кожа выглядит очень толстой, – заметил Томас, – возможно, он ничего не почувствовал.

– Ты так думаешь? Поверь мне, Томас, когда бьют так сильно, что кожа рассекается, и из раны начинает сочиться кровь – это очень больно.

Мальчик выглядел расстроенным. Но прежде, чем он успел что-либо ответить, их разговор был прерван резким, грубым окриком.

– Что вы здесь делаете? Задумали какую-нибудь пакость, не так ли? Вы оба, убирайтесь прочь от животного!

Беатрис медленно выпрямилась, когда худой мужчина с вытянутым лицом приблизился к ним изнутри клетки. Он был в одет в костюм из грубой ткани, а на голове у него красовалась шляпа-котелок с закруглёнными полями. В одной руке мужчина держал ужасное орудие – длинную палку с большим железным крюком на конце.

– Мы не хотели его обидеть, – сказала Беатрис, пытаясь выглядеть дружелюбной, хотя её захлестнули неприязнь и враждебность к этому злобному мужчине, который приближался к беспомощному слонёнку с оружием в руках.

– Если хотите посмотреть на животных, вы должны, как и все остальные, заплатить за это два пенса.

– Слон плохо себя чувствует? – спросила Беатрис.

Мужчина в ответ презрительно расхохотался.

– Нет, он всего лишь ленится, – дрессировщик взмахнул бычьим крюком. – Сейчас я помогу ему немного взбодриться.

– Возможно, слонёнку требуется какое-то время, чтобы оправиться после смерти матери?

Рот мужчины скривился в снисходительной усмешке.

– Вот уж точно, женское суждение. Вы думаете, что жалкий, бессловесный скот наделен какими-то чувствами, в то время как Олли всего лишь уклоняется от выполнения своих обязанностей. Прежде чем получить пищу, он должен её заработать!

Мужчина подошел к неподвижному животному и стал тыкать в него крюком.

– Время представления, Олли. Ты будешь танцевать, пока музыканты не закончат играть, или я сделаю из тебя котлету!

– Могу я поговорить с ним? – порывисто вскрикнула Беатрис. – Хотя бы одну минуту?

– Поговорить с ним? – просьба девушки вызвала у мужчины недоумение, и он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. – Кто вы такая, черт возьми?

– Это – мисс Хатауэй, – сказал Томас, прежде чем Беатрис успела его остановить. – Животные любят её – она может говорить с ними на их языке. Пожалуйста, сэр, позвольте ей поговорить с Олли.

Мужчина рассмеялся и покачал головой.

– Вы утверждаете, что понимаете язык слонов?

– Нет, сэр, – сказала Беатрис с достоинством. – Я всего лишь отношусь к животным с добротой и уважением. И большинство из них очень хорошо это чувствует. Вы тоже могли бы попробовать так с ними обращаться.

Тихий упрёк, прозвучавший в словах девушки, казалось, проплыл мимо ушей мужчины.

– Что ж, посмотрим, сможете ли вы уговорить этого ленивца выполнить свою работу. Но если ваши способы не сработают, моя палка отлично сделает свое дело.

Беатрис кивнула и присела на корточки.

– Олли, – ласково сказала она. – Бедный Олли... Ты должен поверить мне, я – твой друг.

Просунув руку сквозь прутья клетки, она положила её на землю, ладонью вверх.

– Я понимаю, что ты не хочешь ни есть, ни танцевать, ни выполнять все те вещи, которые тебя заставляют делать. Я знаю, что твоё сердце разбито. Я тоже потеряла свою мать, когда была такой же маленькой, как ты. И это правда, что ты никогда не перестанешь скучать по ней. Но появятся другие существа, которые полюбят тебя. Те, кто захочет тебе помочь. И я – одна из них.

Всё время, пока Беатрис говорила, вопрошающий хобот осторожно приближался к её руке, пока мягко не прикоснулся к ладони девушки. Она ласково согнула пальцы, погладив тёплую грубую кожу слоненка. Через секунду Олли поднес хобот к лицу Беатрис, втянув аромат её дыхания.

– Я обязательно помогу тебе, – прошептала она. – Доверься мне. А пока, пожалуйста, встань и сделай то, что тебе велит этот мужчина.

Слон дотянулся до яблока, поднял его и, подвернув хобот, забросил фрукт себе в пасть. Медленно пережевывая, он покачнулся и принял сидячее положение, забавно вывернув ноги в толстых коленках, словно маленький ребёнок.

– Он сделал это, – сказал Томас с довольным изумлением.

Мужчина с бычьим крюком издал удивлённый, хриплый смешок.

Казалось, что ни один из них не смел заговорить, наблюдая за тем, как Олли медленно встаёт на ноги. Слонёнок оказался перед Беатрис, подойдя к прутьям решётки так близко, как это только было возможно, и посмотрел на девушку ясными карими глазами с тяжёлыми веками. А затем вытянул свой хобот через прутья, и Беатрис протянула ему навстречу руку. Слонёнок осторожно обернул хобот вокруг её руки, словно обмениваясь с Беатрис рукопожатием.

– Довольно, – резко заявил мужчина, возвращая себе господство над ситуацией. – Если вы хотите увидеть выступление слона, вы должны заплатить два пенса и пройти на представление, как и все остальные зрители.

– Где же ваша благодарность? – спросил Томас с негодованием. – Если бы не мисс Хатауэй…

– Всё в порядке, – прервала его Беатрис, мягко высвобождая руку и стараясь при этом не смотреть в доверчивые глаза слонёнка, который глядел на неё с жалобной тоской.

– Сейчас мы должны попрощаться с тобой. До свидания, Олли.

«До встречи», – тихо прошептала Беатрис, заставила себя развернуться и уйти.

Глава 4

Летняя буря обрушилась на Гемпшир в ночь перед свадьбой Уин и Меррипена. Несколько часов подряд сильный дождь и ураганный ветер стегали Стоуни Кросс, повредив множество домов и вырвав с корнями могучие деревья. К счастью, не было получено никаких известий о том, что кто-то из жителей городка пострадал, и утро следующего дня выдалось теплым и солнечным.

Уин проснулась, смутно припоминая, как Кев покинул её сразу же после полуночи, чтобы не добавлять к череде уже случившихся дурных примет ещё одну – увидеть невесту в утро свадьбы. «Мой суеверный Rom», – с нежностью подумала девушка, сонно улыбаясь и обнимая руками подушку, на которой лежал Кев.

– Доброе утро, дорогая, – раздался с порога веселый голос Амелии.

– Доброе утро, – Уин села на постели и сладко зевнула. – Сегодня – день моей свадьбы! Я думала, что он никогда не наступит.

– О, он наступил, – с иронией в голосе сказала Амелия, входя в комнату. Она была одета в ниспадающий мягкими складками белый бархатный халат и несла на подносе утренний чай. Амелия передала сестре чашку чая и осторожно присела на краешек матраца.

– Ты уже давно проснулась? – спросил Уин.

– Почти полчаса назад. И у меня для тебя много новостей.

Уин удивлённо приподняла свои красиво очерченные брови.

– Случилась какая-то неприятность, по поводу которой так волновался Кев?

– Начнем с того, что Беатрис проснулась с насморком, причём весьма сильным. Я думаю, ночью во время бури она наверняка ходила в сарай, чтобы проверить, всё ли в порядке с совой. Вернувшись, Беатрис оставила в холле грязные следы и лужи воды, чем очень сильно рассердила нашу домоправительницу.

– Бедная Беа, – обеспокоенно сказала Уин, поднося чашку к губам.

– Есть новости и похуже. Утром священник прислал из города мальчика, и тот рассказал нам, что на крышу церкви упало дерево и проломило в ней дыру. Дождём залило алтарь и пресвитерий.(Пресвитерий – главная зона храма. Он размещается в глубине зала напротив центрального входа. Всё внимание прихожан сосредотачивается на данной зоне. В ней располагается алтарь (место жертвоприношения) и амвон (место литургии слова), где священником совершается литургия.)