Валлийская колдунья - Грассо Патриция. Страница 34

– Делай то, что я приказываю, – строго сказал герцог.

Но Моргана совсем потеряла голову, забыв об осторожности.

– Наверное, эта потаскушка рассказала тебе, как я вышвырнула ее из замка Ладлоу? – злорадно поинтересовалась она.

– Ты выгнала Кили из Ладлоу?! – взревел герцог, и его лицо пошло красными пятнами от гнева.

Моргана тут же опомнилась.

– Я… я думала, что ты не захочешь встречаться с одной из своих побочных дочерей…

Не в силах больше сдерживаться, герцог дал Моргане пощечину, а затем, схватив за руку, потащил в сторону дома. И еще долго до слуха Кили доносились жалобные вопли Морганы. Графиня Чеширская, лукаво улыбнувшись, направилась вслед за герцогом и его младшей дочерью. Генри засмеялся, заметив, что Моргана сама себя выдала. Но Кили было не до смеха. Сидя на земле, она положила руки на каменную скамью и, уткнувшись в них лицом, расплакалась.

– Ты действительно не пострадала? – с тревогой спросил Генри и помог Кили подняться на ноги, а затем, усадив ее на скамью, присел рядом.

Кили с несчастным видом смотрела прямо перед собой. Она пыталась взять себя в руки, но у нее ничего не получалось. Закрыв лицо руками, она снова горько заплакала.

– Если хочешь, можешь поплакать на моем плече, – предложил Генри, не зная, что ему делать в такой ситуации.

Кили вдруг замолчала и, опустив руки, удивленно взглянула на него. Слабая улыбка тронула ее губы.

– Я очень рада, что у меня есть ты, братик, – сказала она и, икнув, продолжала: – Спасибо за ту записку.

Генри усмехнулся.

– Какие пустяки! Обожаю срывать планы Морганы.

– У меня все еще кровоточит губа? – спросила Кили. Придвинувшись поближе, Генри внимательно осмотрел ранку и кивнул.

– Прижимай сильнее платок, – посоветовал он. Некоторое время они сидели молча.

– Скажи, сестра, – внезапно снова заговорил Генри, и в его глазах появился озорной блеск, – каким образом тебе удалось заманить графа Бэзилдона в свои сети?

– Брат, у тебя неверное представление о случившемся, – ответила Кили с грустной улыбкой. – Это он заманил меня в ловушку.

– И как ему это удалось?

Кили пожала плечами, а затем, не таясь, рассказала историю своего падения, подробно описав кульминационный момент, когда в спальню Деверо неожиданно ворвался герцог.

– Ума не приложу, как его сиятельство узнал обо всем, – недоуменно размышляла Кили. – Только леди Дон знала, куда я пошла, но вряд ли она могла предположить, что граф затащит меня в постель.

«Моя старшая сестра – удивительно наивная девица», – сделал вывод Генри, с трудом сдерживая смех.

– Ты недооцениваешь графиню Чеширскую, – сказал он. – Надеюсь, ты обратила внимание, как умело она только что распалила ярость Морганы, заставив ее забыть об осторожности?

– Никто не может заставить нас совершать дурные поступки против нашей воли, – возразила Кили. – Душа человека несет ответственность за его судьбу. Если бы Моргана с открытым сердцем откликнулась на мое предложение дружить, то не плакала бы сейчас в одиночестве, запертая в комнате, а любовалась бы этой великолепной осенью.

– Я уверен – Эшмол утешит ее, – сказал Генри и, отведя руку сестры от ее лица, осмотрел разбитую губу. – Кровь больше не идет, – сообщил он и, наблюдая за реакцией Кили, добавил: – Деверо, должно быть, настойчиво добивается твоей руки.

– Я не могу поверить в искренность его чувств. Что он во мне нашел? Я никто, нищенка из Уэльса.

Генри усмехнулся.

– Посмотри на себя в зеркало, и ты сразу поймешь, почему граф сделал тебе предложение.

Кили улыбнулась.

– Спасибо за комплимент, братец.

– А где ты прячешь своих великанов?

– Одо и Хью уютнее чувствуют себя на конюшне, – ответила Кили, вставая. – Пойдем со мной, я вас познакомлю.

– Не сейчас, – возразил Генри, приглашая сестру вернуться на скамью. – Сначала я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе.

– Я жила в поместье своего отчима в Уэльсе, – сказала Кили, снова усаживаясь рядом с братом. – Когда моя мать скончалась, я уехала в Англию, чтобы разыскать своего отца.

– И нашла здесь не только отца, но и жениха, – закончил за нее Генри.

«Га-га-га!» – раздалось поблизости. Кили и Генри увидели бегущего вперевалку Энтони, пытающегося ускользнуть от приставленных к нему слуг.

– Что ты думаешь об этом любимце графини? – поинтересовался Генри.

– Энтони живет припеваючи, – ответила Кили. – Мне очень нравится его ожерелье с изумрудами и алмазами.

Гогочущий гусь остановился перед Кили, которая каждый день примерно в одно и то же время кормила его с руки. Она достала из кармана немного хлеба и, раскрошив его на мелкие кусочки, дала Энтони. Пока жирный гусь ел, Кили жестом подозвала его охранников, Барта и Джаспера, и те, надев на него поводок, увели его в сторону дома.

– Дружить можно с кем угодно, – сказала Кили, глядя на брата. – Даже гусь, свинья или дерево могут быть достойными товарищами.

Генри улыбнулся. Сестра была необыкновенно красива, но казалась ему довольно странной. Но если бы ему предстояло сделать выбор между Кили и Морганой, он предпочел бы общаться с первой. Лучше уж милая, очаровательная и несколько странная родственница, чем эгоистичная, мелочная и порочная стерва.

– Ты будешь на моей свадьбе? – спросила Кили. – Я хочу, чтобы кто-нибудь приглядывал за Одо и Хью, пока мы с графом будем заняты гостями.

– А когда состоится твоя свадьба?

– Через неделю после Сэмуинна.

– А что такое Сэмуинн?

– Сэмуинн – это то, что церковь теперь называет кануном Дня всех святых, Днем всех святых и Днем всех душ, [7] – ответила Кили. – Это три волшебных дня, когда исчезает завеса между нашим миром и миром предков. Посвященные в это время могут совершить путешествие в потусторонний мир.

Генри недоверчиво фыркнул.

– Неужели ты действительно веришь, что люди могут покидать этот мир и совершать путешествия в…

– …прошлое и будущее, – закончила за него Кили. – В эти изумительные три дня воцаряется хаос. Неужели англичане не отмечают этот праздник?

– А как он проходит в Уэльсе? – не ответив, с любопытством спросил Генри, прищурив глаза.

– Там устраивают пиры, переодеваются, шутят и веселятся от души.

– Устраивают маскарады и веселятся? – заинтересовался Генри.

– Да, а еще разжигают огонь в очагах и костры на улицах, – продолжала Кили. – Двери в домах оставляют раскрытыми настежь, а сами садятся за уставленные яствами столы.

– А во что переодеваются валлийцы и как они веселятся?

– Одежду необходимо вывернуть наизнанку, а лицо вымазать сажей, чтобы злые духи не узнали тебя и не причинили вреда, – ответила Кили. – В течение трех дней ты можешь разыгрывать кого и как хочешь, и тебе за это ничего не будет.

– Я с нетерпением жду наступления этого праздника, – сказал Генри, потирая руки, и в его голубых глазах зажегся озорной огонек. – А у нас в Англии, к сожалению, существует только один обычай, связанный с кануном Дня всех святых, – показывать фигу.

– Как это?

Генри сложил пальцы правой руки в кукиш.

– Вот смотри, – сказал он, демонстрируя Кили комбинацию из трех пальцев. – Это и есть фига. Обязательно покажи ее родственникам, друзьям и жениху в канун Дня всех святых. Это будет означать, что ты очень любишь их.

– Но почему нужно показывать фигу только в определенный день? – спросила Кили. – Я могла бы сделать это когда угодно.

– Это древний английский обычай, – ответил Генри, стараясь убедить сестру. – Ты же не станешь дарить другу новогодний подарок в разгар лета?

– Конечно, нет.

– Новогодние подарки мы дарим под Новый год, а фигу показываем в канун Дня всех святых. Таков обычай, понимаешь?

Кили очаровательно улыбнулась брату и кивнула.

– Было бы очень забавно разыграть графиню Чеширскую, – продолжал Генри, представив, как будет в страхе высоко вздыматься пышная грудь леди Дон. – Что ты на это скажешь? – И когда Кили кивнула, он продолжил: – Придвинься поближе ко мне, я не хочу, чтобы нас кто-нибудь подслушал.