Искусство и кофе - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 21
- Нам пора, леди.
После этого я, как и было условлено, поднялась наверх и быстро накинула поверх скромного серо-синего платья простой коричневый плащ, заранее одолженный у Мэдди. Надвинула пониже шляпку с густой вуалью, с некоторым сожалением трость и спустилась на кухню, чтобы попрощаться до вечера.
Георг все еще спорил с глуповатым возницей, Мадлен разносила заказы в полупустой кофейне... Одна миссис Хат возилась с миндальными пирожными. Увидев меня в дверях кухни, она сначала ойкнула, а потом, близоруко сощурившись, присмотрелась получше - и всплеснула руками:
- Святые небеса! Простите, леди, что-то я вас не признала. Думаю, что за дама, на Мадлен не похожа, а вы вроде в другом плаще приехали...
- Совершенно верно. Но сейчас мне предстоит прогулка, на которую лучше надеть что-нибудь попроще, - улыбнулась я, довольная тем, что меня не узнали. Впрочем, миссис Хат с годами стала слегка близорукой, а человек более наблюдательный мог бы и распознать в молодой, скромно одетой женщине графиню Эверсан. При должном желании, разумеется. - Передайте Георгу, что я вернусь к вечеру. Если леди Плимстоун подойдет раньше, подсадите ее за столик к миссис Скаровски; вдвоем они найдут, о чем поговорить, и без меня.
- Будет сделано, леди, - миссис Хат подслеповато сощурилась, разглядывая меня - видимо, с непривычки. - Передам непременно.
Лайзо помог мне незаметно забраться в фургончик. Внутри обнаружилась куча разнообразного хлама, две мягкие скамьи - и Эллис собственной нетерпеливой персоной.
- А вот и вы наконец. Я уж думал, придется самому идти, - проворчал он, а затем обернулся и постучал по окошку за своей спиной.
Видимо, это был знак для возницы, потому что уже через несколько секунд Георг с облегчением воскликнул: "Дошло до дурня, что никакой миссис Гуркл здесь нет!" - и фургончик покатил по тряским дорогам суетливого Бромли.
Лайзо, закрепив дверцы, перешагнул через какой-то неряшливый, грохочущий деревянный короб, придерживаясь за стенку для надежности, и сел - вернее сказать, прицельно упал - на скамью рядом с Эллисом.
- И что это значит? - поинтересовалась я, обводя широким жестом обшарпанное нутро фургона. - Особый транспорт для знатных леди?
- Конечно, - ухмыльнулся Эллис по-злодейски. - Карета подана к парадному крыльцу... чтоб тебя! - фургон подскочил особенно резко, Эллис подпрыгнул на скамье, прикусив язык, развернулся и замолотил кулаком в окошко: - Тише, тише иди, кретин! Куда несешься? А-а, он же не слышит, глухой на одно ухо, - детектив огорченно махнул рукой и покрепче ухватился за край своего ненадежного сиденья. Лайзо, глядя на товарища, тоже впился пальцами в ветхую обшивку скамьи и пошире расставил ноги, упираясь в неровный пол.
- И к чему же такие сложности? Нельзя было поехать в кэбе, как в прошлый раз? - резонно поинтересовалась я. Мне повезло больше - на ухабах меня кидало на спинку скамьи, и, внимательно следя за дорогой, можно было с горем пополам сохранять равновесие. - И где вы, скажите на милость, отыскали такого сумасшедшего возницу?
Лайзо опустил глаза.
- Вы на Бесника не сердитесь. Он, конечно, дурак дураком, но характер у него добрый, не подлый... Брат это мой, второй по старшинству у нас после Тома, - пояснил Лайзо, когда я поощрительно выгнула бровь.
- У него странные отметины на лице, - я нахмурилась, вспоминая смуглого возницу. - И на вас он не слишком-то похож.
- Так отцы-то у нас разные. У меня и у Тома - Джеймс, а у Бесника с Яном - Айрам. Еще сестры были, близняшечки, тоже Айрама, но в одну зиму простыли и померли. Мне тогда еще пять лет было, но я их помню - красавицы, черноглазые, в мать пошли. Я тоже болел, но выкарабкался вот, - криво улыбнулся он.
Я хотела сказать "соболезную", но вовремя сообразила, что это прозвучало бы как сожаление о том, что выжил сам Лайзо, а не о смерти его сестер, и вместо этого переспросила:
- Так что с отметинами на лице у вашего брата? Они очень необычные... Как будто решетка.
- Так решетка и есть, - помрачнел Лайзо и неохотно продолжил: - Бесник лет шесть назад по дури спутался с "небесной пылью", с чжанскими курильнями. А там если не платишь, то разговор короткий - за шкирку хвать да на каленое железо мордой. А потом, коли живой останешься, отрабатывать или воровать посылают. Мы своего дурака вытащили, конечно, да только пока суд да дело...
- Ну, неважно, что было, то прошло, - Эллис решительно перебил своего воспитанника, и я внезапно поняла, что эта тема не просто неприятна для Лайзо - болезненна.
И почему он тогда отвечал мне?
Так или иначе, извиняться теперь уже было бы глупо. Лучше попытаться перевести все в шутку.
- Действительно, Эллис прав, - согласилась я, всем своим видом показывая, что ничегошеньки не поняла из рассказа Лайзо. - Но если возница - ваш брат, то тогда понятно, почему мы так едем... Вот вспоминаю сейчас нашу с вами первую поездку на автомобиле, мистер Маноле. Сказать откровенно, я тогда даже испугалась немножко. Какая скорость была! Видимо, лихачество у семейства Маноле в крови.
- А то! - Лайзо оживился и повеселел. Глаза у него заблестели. - Матушка вон по молодости такие скачки на лошадях устраивала - куда там всяким жокеям! А отец, бывало, на крышах у поездов разъезжал, чтоб билета не покупать. Вот один раз...
Что там случилось с многоуважаемым мистером Маноле-старшим, дослушать не получилось - кто-то снаружи тоненько взвыл, заржала лошадь, фургон словно на стену налетел, меня дернуло со скамьи, как крюком...
...и бросило на колени к Эллису.
Воздух от удара выбило из легких, я сипло раскашлялась, Эллис взвыл тихонько - кажется, он сам умудрился стукнуться головой о стенку. Один Лайзо чудом удержался на месте и никак не покалечился, а потому теперь смог обругать возницу за нас троих, колотя в "окошко" кулаком для внушительности.
Причем - видимо, с оглядкой на присутствие леди - в исключительно пристойных выражениях. Ничего, крепче уже намертво приклеевшегося к Беснику "дурень", я так и не услышала.
- Виржиния, вы живы? - осипшим голосом спросил Эллис. Так и не сумев справиться с кашлем, я просто кивнула. Мне впервые было жаль, что корсеты давно вышли из моды. - Ох, ну и приложило же вас... У меня даже колени онемели от удара.
Лайзо, пригрозив напоследок вознице обращением к высшим инстанциям и всеми карами небесными ("Вот ужо я матери расскажу, она тебе устроит - гром с молниями писком покажется, а чума - праздником!"), обернулся ко мне и помог подняться на ноги и сесть обратно на скамью...
Или, точнее сказать, просто поднял меня и усадил на место, бережно, как фарфоровую куклу.
- Простите, леди, - он неловко расправил мои замявшиеся юбки и тут же отдернул руки. - Там собака под ноги лошади шмыгнула, та и шарахнулась. Дальше мы в Смоки Халлоу съезжаем, там поспокойней будет, но все ж позвольте мне рядом с вами сесть. Если что - успею поймать, чтоб вы не покалечились. А то нынче у Бесника руки совсем кривые - он как ящик с углем везет, а не живых людей.
Я не слишком хорошо представляла, как один человек может удержать другого от падения, просто сидя рядом, но все же кивнула, поправив густую вуаль:
- Поступайте, как считаете нужным, мистер Маноле. Благодарю за заботу, - и, отчего-то смутившись, поспешила обратиться к Эллису: - И все же меня очень интересует вопрос - зачем нам ехать в фургоне? Разве не лучше было бы нанять кэб, если уж автомобиль брать неразумно?
Детектив сердито поддернул воротник, нахохлился, как воробей на морозе, и буркнул:
- Зачем, зачем... За вами следят, Виржиния, вот зачем.
Я похолодела:
- Кто? Неужели еще один сумасшедший, как тот парикмахер?
- Нет, к счастью, - поморщился Эллис. Тон у него, вопреки смыслу ответа, был безрадостный. - Полагаю, люди маркиза Рокпорта. В другой ситуации это меня только обрадовало бы, потому что я всей душой радею за вашу безопасность, Виржиния. Но сейчас мне совершенно не хочется, чтобы ваш ненаглядный маркиз узнал, что я таскаю хрупкую леди по сомнительным притонам...