Искусство и кофе - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 42

   - Призраки? - искренне заинтересовался детектив.

   Джулию Дюмон перекосило от отвращения:

   - Что вы. Хуже. Собаки.

   К счастью, именно в этот момент Магда постучалась и вкатила в комнату сервировочную тележку, и за шумом я смогла скрыть неуместный смешок.

   - Отец знал о моем отношении к этим... животным, - продолжила между тем мисс Дюмон. - Поэтому он разрешил мне постоять у ворот кладбища, пока сторож не отгонит собак. Дело это, увы, затянулось. Тогда я отдала Эсти свои цветы и попросила положить их на могильный камень вместо меня, а сама стала смотреть за церемонией издалека, - голос у мисс Дюмон стал напевным, как тогда, когда она рассказывала о символизме в картинах Нингена. Запах кофе и корицы плыл по комнате... Эллис лишь с очевидным усилием воли заставлял себя смотреть на рассказчицу, а не на блюдо со слоеными пирожными. Да уж, некоторые вещи не меняются. - Сначала я просто наблюдала, а потом заметила, что у соседней могилы стоит какой-то мужчина во всем черном и с белыми цветами в руках. Он глядел в сторону могилы Нингена, но тоже не спешил подходить. Мне отчего-то стало жутко при взгляде на этого незнакомца, и я, само собой разумеется, окликнула его.

   Что тут было " самого собой разумеющегося", я не поняла, но уточнять не стала, чтобы не выглядеть трусихой.

   А мисс Дюмон не заметила моего замешательства, всерьез увлекшись рассказом. Похоже, что внимательных и сочувствующих слушателей у этой странной истории всегда было слишком мало...

   -... Он сначала удивился и ничего не ответил. Тогда я спросила его: "Вы, наверное, тоже пришли, чтобы принести ему цветов, да?", и тогда он смягчился и признался, что действительно хотел навестить могилу Нингена. Он называл его еще так странно - Ноэль, - нахмурилась мисс Дюмон, и сердце у меня кольнуло болью мистического узнавания. Имя было смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, где могла его слышать. - Мы разговорились. Я сказала, что боюсь собак, и он ответил, что они тоже его не любят - начинают лаять и скулить, как только его увидят, а потом разбегаются. Помнится, я тогда немного рассердилась - на что ему жаловаться! И сказала, что лучше б эти отвратительные твари тоже меня боялись. Он засмеялся, а потом вдруг заявил, что я ему понравилась, и отдал мне этот свисток. И пока я разглядывала подарок и думала, как бы вежливо отказаться, незнакомец ушел, - с легкой грустью подытожила мисс Дюмон. - Он был очень странным, этот незнакомец. Даже имя свое мне не назвал, хотя и спросил мое. Я поначалу решила, что это какой-то друг Нингена, который знал его при жизни. Может, островитянин - свисток ведь явно не аксонцы делали, да и не марсовийцы. Но Эсти сказала потом, что наблюдала за мной почти всю церемонию, но никаких незнакомцев в черном не видела. И после этого... - мисс Дюмон слегка покраснела - впервые с момента нашего с нею знакомства. - И после этого я решила, что встретила призрака.

   И она торжественно замолчала.

   Эллис смущенно кашлянул, оглянулся на меня и только потом заговорил.

   - Что ж, мисс Дюмон, полагаю, у нас нет оснований не верить вам. Но теперь, пожалуй, перейдем к делу... Думаю, что именно с помощью этого свистка вы оглушили собаку в галерее Уэста в ту роковую ночь. Насмерть перепуганное животное не выдало вас лаем - ни когда вы прошли в здание, ни когда сняли картину с положенного места, ни когда тихо вышли через черный ход. Следом за вами в галерею проник кое-кто еще. Он не обнаружил картину, зато нарвался на сторожа - и убил его. А Лоренс, не раз видевший ваше грозное "оружие", сразу узнал его действие, когда увидел дрожащую собаку - и решил, что убийцей были вы. Поэтому он молчал о своих подозрениях, даже когда по ложному обвинению был арестован его отец. Но в конце концов муки совести сломили беднягу Лоренса, - с притворной жалостью вздохнул Эллис. - И он решил взять вину за все на себя. Подписал признание и в краже, и в убийстве, и в мошенничестве с целью получения страховки. С учетом отягчающих обстоятельств и дачи ложных показаний в самом начале следственных действий Лоренс Уэст мог схлопотать в лучшем случае двадцатилетнее заключение в тюрьме Кроу-Рок, но скорее всего его приговорили бы к смертной казни.

   Джулия прерывисто вздохнула и побелела, как покойница.

   - Лоренс солгал, клянусь вам. Картину взяла я. Если хотите, сию секунду подпишу признание, только дайте мне ручку и лист бумаги, - отрывисто и торопливо заговорила она. - Лоренс просто не мог никого убить! Он же крови боится больше, чем я всех собак вместе взятых! И мистер Уэст тоже не виновен ни в чем, клянусь, детектив Норманн, эта семья никогда бы...

   - Я знаю, - перебил ее Эллис, беспечно покачивая ногой. Вид у него был на редкость довольный. - Мне и самому, понимаете ли, претит мысль о том, что придется отправить за решетку невиновного человека. Признание вы непременно напишете, мисс Дюмон, но позже. А пока - расскажите нам, зачем вы вообще затеяли эту аферу с картиной. Мне любопытно, - невинно улыбнулся детектив, опустив ресницы. - Впрочем, погодите начинать. Сначала пригласим-ка за стол еще одного человека, который имеет право знать все. Эй, Прайм! - гаркнул вдруг Эллис, и от неожиданности я дернулась и едва не разлила кофе. - Веди сюда нашего прелестного юношу, хватит ему под дверью слушать.

   Усатый "гусь" подобострастно поклонился и шмыгнул в коридор, чтобы через секунду буквально за шкирку втащить в гостиную бледного молодого человека с растрепанными волосами и отчетливыми темными кругами у глаз, как от долгой бессонницы.

   Мисс Дюмон вскочила с дивана, будто под ним костер вспыхнул:

   - Лоренс!

   - О, Джулия!

   - Лоренс, я...

   - Джулия, ты...

   - Оба, вы, - хмыкнул Эллис, обрывая бессвязный лепет молодых людей. - Ох, уж эти влюбленные... Потом наговоритесь. Мистер Уэст, присаживайтесь - вон туда, рядом с леди Виржинией, и без глупостей. А вы, мисс Дюмон, оставьте пока чувства. Нам всем крайне интересен ваш рассказ. И помните - от того, насколько он будет искренен, зависит и то, насколько сочувственно, скажем так, я отнесусь к бедственному положению Уэстов.

   Джулия Дюмон последний раз посмотрела на Лоренса, вглядывающегося в нее так жадно, как будто они виделись в последний раз - и опустила глаза, стискивая кулаки.

   - Хорошо. Я сделаю все, что угодно, и... Лоренс, я тебя люблю! - прошептала мисс Дюмон отчаянно - и вдруг расплакалась. Слезы беззвучно катились по ее щекам, она открывала и закрывала рот, как будто силясь что-то сказать - но не могла выдавить из себя и слова.

   Эллис тяжко вздохнул и потянулся наконец к остывающему кофе.

   - Женщины... - проворчал детектив еле слышно и отхлебнул из чашки. - Хуже женщин могут быть только влюбленные женщины. Они сумасшедшие, все, поголовно, и работать с ними невозможно - сам с ума сойдешь быстрее, чем добьешься нужного, - он мрачно расправился с пирожным в два укуса, отряхнул руки и продолжил: - Что ж, вы пока успокаивайтесь, мисс Дюмон, а я начну вместо вас.

   С этими словами Эллис полез во внутренний карман пальто... и достал измятый, весьма объемистый конверт из дорогой бумаги. Из него на свет божий были извлечены исписанные крупным почерком листы, при одном взгляде на которые мисс Дюмон перестала всхлипывать, а лицо ее приобрело испуганное выражение.

   - Узнаете почерк вашей кузины, мисс? Я тут написал ей письмецо с одной просьбой... от вашего имени разумеется. И она не преминула ее исполнить, - весело подмигнул Джулии Эллис и, отбросив с лица мешающие пряди волос, принялся перебирать листочки, вглядываясь в почерк. - Так, это не то... Это тоже... Это опять на марсо... Ага, а вот и перевод, сделанный одним моим талантливым другом, - удовлетворенно кивнул Эллис через некоторое время. - Итак, слушайте. "Милая Жюли! Я так рада, что ты написала мне до праздников - ведь потом мы с мужем собирались ехать в круиз в Романию, тра-та-та..." Так, пропускаем, это все про семью, совершенно не интересно никому, кроме, пожалуй, вас, мисс Дюмон. Так... Ага, вот отсюда. "Что же касается твоей просьбы, то выполняю ее незамедлительно и высылаю тебе копии последних писем моего отца - да покоится он в мире! Даже до нашей шумной столицы долетают через пролив новости о найденной "Островитянке", а потому я прекрасно понимаю твое желание еще раз убедиться в том, что эта картина... не может быть настоящей". Конец цитаты.