Волшебная луна - Ноэль Алисон. Страница 21

Стискиваю губы и с такой силой надавливаю на яблоко, что оно вминается в стол. Я чувствую, как лопается кожица.

— Позволь, я приглашу тебя на ужин, — произносит Роман, глядя мне в глаза. — Что скажешь? Свидание по всем правилам. Только мы с тобой, никого больше. Я заново покрашу машину, куплю новую одежду, закажу номер в шикарном ресторане — незабываемый вечер гарантирован!

Я морщусь, качая головой. Другого ответа он не дождется.

Но Роман не собирается отступать.

— Брось, Эвер! Дай человеку возможность подняться в твоих глазах. Ты сможешь в любой момент дать задний ход, честное скаутское! Черт возьми, давай назначим кодовое слово. Ну, знаешь, если тебе вдруг покажется, что дело зашло слишком далеко, произнеси кодовое слово, и все немедленно отменяется, и мы никогда об этом не вспомним. — Отставив в сторону банку с содовой, он придвигает руку ближе, так что кончики пальцев почти касаются моих. Я отдергиваю руку. — Ну пожалуйста? Разве можно отказаться от такого предложения?

Тихий, вкрадчивый голос, взгляд глаза в глаза, а я по-прежнему катаю по столу яблоко, с которого уже слезает кожура.

— Обещаю, это будет совсем не то ерундовое свидание, что с твоим бездарным Дейменом. Во-первых, я ни за что не бросил бы такую потрясающую девушку в одиночестве на автостоянке. — Роман смотрит на меня, и на губах у него играет улыбка. — То есть я, конечно, бросил потрясающую девушку в одиночестве на автостоянке но это только потому, что ты так захотела. Видишь, я уже доказал, что уважаю твои желания. Готов подчиниться по первому требованию!

— Да что с тобой? — спрашиваю я, наконец, прямо глядя в его голубые глаза — не вздрагиваю и не отвожу взгляд. Когда же он успокоится и вернется за длинный стол, где дружной компанией собрались все, кроме меня? — Неужели тебе так необходимо нравиться всем без исключения? Тебе не кажется, что это признак неуверенности в себе?

Роман смеется. Искренне, от души, хлопая себя по коленкам. Отсмеявшись, качает головой.

— Да нет, не обязательно всем. Хотя, честно говоря, обычно так и бывает.

Он наклоняется ко мне, приближаясь почти вплотную.

— Что сказать? Я нравлюсь людям. Большинство находит меня очаровательным.

Мотнув головой, отворачиваюсь. Я устала от этих игр и хочу положить им конец.

— Прости, если огорчу, но, боюсь, меня придется зачислить в ряды тех немногих, кто тобой совсем не очарован. Только, сделай милость, не прими это за вызов и не вздумай меня переубеждать. Может, ты вернешься за свой стол, а меня оставишь в покое? Ты всех объединил, вот и наслаждайся.

Он улыбается и встает не отрывая от меня взгляда.

— Эвер, ты неотразима! Серьезно. Если бы я знал тебя чуточку хуже, мог бы даже подумать, что ты нарочно сводишь меня с ума.

Я морщусь, глядя в сторону.

— Ладно, пока ты не послала меня куда подальше я сам уйду. — Он тычет большим пальцем в сторону второго стола, где сидит вся школа. — Хотя, конечно, если ты передумаешь и решишь пойти со мной, я как-нибудь уговорил бы их потесниться.

Я взмахиваю рукой, чтобы он уходил. Ни слова произнести не могу — горло перехватило. Я отлично понимаю, что на самом деле в этом разговоре я не осталась победительницей. Совсем наоборот.

— Ах да, я тут подумал, наверное, они тебе еще пригодятся, — Роман бросает на стол мои босоножки из поддельной змеиной кожи, словно некий дар в знак перемирия. — Можешь не благодарить. — Он смехом оглядывается через плечо. — Яблоко-то хоть пожалей, ты его совсем измордовала!

Направившись прямо к Хейвен, Роман проводит пальцем по ее шее и что-то шепчет, прижимая губы к самому уху. Я так стискиваю яблоко, что оно лопается у меня в руке. Липкий сок стекает с пальцев, а Роман смотрит на меня издали и смеется.

Глава 19

Явившись на урок рисования, прямым ходом направляюсь в подсобку, накидываю халат, собираю кисти и краски, а придя в класс, вижу, что Деймен застыл в дверях с каким-то странным выражением. Хоть оно и странное, а мне внушает надежду. Взгляд у Деймена растерянный, рот приоткрыт, и весь он выглядит неуверенно, как будто нуждается в помощи.

Нужно ловить момент! Я подхожу и осторожно трогаю его за руку.

— Деймен? — Голос у меня дрожащий, скрипучий, словно я целый день им не пользовалась. — Деймен, солнышко, что с тобой? Все хорошо?

Я не могу оторвать от него глаз и едва сдерживаю порыв прижаться к его губам.

В его взгляде мелькает узнавание, потом нежность, желание и любовь. Я приближаю руку к его щеке, глаза щиплет от слез, рыжевато-коричневая аура Деймена тускнеет, он снова мой…

И тут:

— Эй, друг, освободи дорогу, ты всех задерживаешь!

Р-раз — и прежний Деймен исчезает. Возвращается незнакомец.

Он отталкивает меня, его аура разгорается, с новой силой. Мое прикосновение ему неприятно. Я отскакиваю к стене, вся съежившись. В класс входит Роман и будто случайно задевает меня всем телом.

— О, извини, моя радость! — скалится Роман.

Я закрываю глаза, придерживаясь за стену. Голова плывет. В сознание вторгается радостно бурлящая солнечная аура — поток сияющей оптимизмом энергии Разум наполняют образы, полные надежды, такие дружелюбные, бесхитростные, что мне становится стыдно за свои подозрения. Как могла я быть такой злой, несправедливой…

И все-таки что-то неправильно. У большинства людей в сознании полный разнобой, мешанина слов, обрывки образов, какофония звуков, как в самой беспорядочной джазовой импровизации. А у Романа сознание упорядоченное, строго организованное, одна мысль четко вытекает из другой. Это неестественно, словно все расписано по сценарию…

— Лапуся, посмотреть на тебя — так тебе было приятно не меньше моего. Ты уверена, что не передумала насчет свидания?

Его дыхание холодит мне щеку, губы так близко, что я пугаюсь — вдруг он меня поцелует? Хочу его оттолкнуть, и тут Деймен говорит, проходя мимо:

— Серьезно, чувак, ты с кем связался? Охота была тратить время на эту чокнутую?

Охота была тратить время на эту чокнутую охота была тратить время на эту чокнутую охота была тратить время на эту чокнутую охота была тратить время на эту чокнутую охота была тратить время на эту чокнутую охота была тратить время…

— Эвер? Ты что, выросла?

Огладываюсь — Сабина протягивает мне только что намыленную миску и я, сморгнув, с трудом вспоминаю что моя задача — поместить ее в посудомоечную машину.

— Что, прости?

Ухватив скользкую от мыла фарфоровую посудину я устанавливаю ее на решетку. Не могу думать ни о чем, кроме жестоких слов Деймена, терзаю себя снова и снова, без конца прокручивая их в голове.

— Похоже, что ты выросла. Так и есть! Эти джинсы я тебе недавно купила, правильно?

Опускаю глаза и с изумлением обнаруживаю, что джинсы мне коротки. На несколько дюймов не закрывают щиколотки. Это тем более странно, что еще сегодня утром штанины волочились по полу.

— Ну-у… вроде, да, — вру я.

Обе мы совершенно точно знаем, что джинсы — те самые.

Сабина качает головой.

— А мне казалось, они тебе как раз по размеру. Надо же, как ты вдруг вытянулась. Да и то сказать — шестнадцать лет, еще не поздно расти.

Всего шестнадцать… Почти семнадцать, мысленно поправляю я. Скорее бы дожить до восемнадцати, окончить школу и поселиться, наконец, одной, со своими ненормальными тайнами, а Сабина пусть вернется к обычной размеренной жизни. Не знаю, как и отплатить ей за всю ее доброту — и за эти дорогущие джинсы в том числе.

— Я, помню, перестала расти в пятнадцать, но ты будешь намного выше меня.

Сабина с улыбкой протягивает мне пучок зажатых в кулаке ложечек.

Я слабо улыбаюсь в ответ. До каких пределов я буду расти? Не стать бы великаншей какой-нибудь, из сборника «Невероятно, но факт». За один день вытянуться на три дюйма — явно ненормально.

Кстати, раз уж об этом зашла речь — я заметила, что и ногти у меня растут невероятно быстро, приходится каждый день их подстригать, и челка отросла ниже подбородка, а я всего пару недель как вообще ее завела. И цвет глаз сделался глубже, темнее, а чуть скошенные передние зубы выровнялись. За кожей я совсем не ухаживаю, а она всегда чистая, без прыщей и расширенных пор.