Глубины земли - Сандему Маргит. Страница 9

При ближайшем рассмотрении оказалось, что она могла сделать немного или вообще ничего. И с этой удручающей мыслью она заснула.

В пятницу, когда она как раз собиралась закончить занятия — без досок и других пособий — в класс неожиданно вошел Адриан Брандт, чтобы посмотреть, как идут дела.

Анна-Мария пришла в полное замешательство. Во-первых, она не знала, правильно ли она преподает, во-вторых, она не ждала его раньше следующего дня, в-третьих, она никак не ожидала такой реакции на его появление со своей стороны. Эта реакция совсем не была похожа на то, что она чувствовала, когда видела его, будучи ребенком. Анна-Мария видела не так уж много мужчин в своей жизни; ее мать Сара зорко следила за дочерью, а два последних года Анна Мария вообще полностью посвятила себя заботам о матери и редко выходила куда-нибудь. Сейчас Адриан Брандт казался ей еще более привлекательным, чем когда-либо, ведь теперь она уже привыкла к его зрелой красоте и поведению. Может быть, это ее чувство объяснялось тем, что он был такой интеллигентный? Он происходил из той же среды, что и она, все стало как будто много легче, когда она увидела его. Ей нравились все эти люди в Иттерхедене, ей было хорошо с ними, но ее сердце сжималось от сострадания к ним, и она страдала от этой тяжести. Адриан Брандт был спокойный и уверенный человек, прочно стоящий на ногах, он не вызвал в ней потребности сочувствовать. Наоборот, это ее душа стремилась к нему в поисках помощи и поддержки.

Она отдала ему свой стул, и он тихо уселся в углу и слушал, пока она учила детей писать и читать слово «bade» («мыть») на доске. Дальше они пока еще не продвинулись. А потом она немного почитала им один из своих учебников. Учебник истории.

Когда урок закончился и дети вышли поиграть во двор, Адриан Брандт подошел к ней. Она была совершенно уверена в том, что он все время сидел и наблюдал за ней, а не за детьми.

— Да это просто здорово, Анна-Мария. Она опустила глаза.

— Будет лучше, когда мы получим грифельные доски и счеты для всех.

— Да, я слышал об этом.

Потом он сказал с плохо скрытой гордостью в голосе, хотя это должно было прозвучать как бы между прочим:

— Кстати, я был по делам в здании риксдага, и министру очень понравилось то, что я позаботился о том, чтобы здешние дети обязательно ходили в школу. Ты ведь знаешь, непросто найти учителей для всех отдаленных местечек в Швеции — страна так вытянута в длину. Он был чрезвычайно любезен.

На секунду Анна-Мария подумала, что не он внес это предложение первым, — но ведь все расходы взял на себя он, так что, разумеется, он был прав. Эти ее размышления, впрочем, вскоре утонули в его доброжелательной болтовне. Она видела, что он украдкой поглядывает на нее. Как бы задумавшись, изучая.

— Приятно видеть, как ты прекрасно ладишь с детьми, — сказал он с немного отсутствующим видом.

— Правда? — просияла она. — Спасибо, рада это слышать.

Похоже, он не слышал ее ответ, он был погружен в свои мысли. Вдруг он сказал:

— Анна-Мария, не могла бы ты навестить мою мать и сестер завтра вечером? Они очень хотят с тобой повидаться.

— Да-а, — нерешительно произнесла она.

— Ты ведь знакома с Керстин? Вы уже встречались?

— Да, конечно, раза три-четыре. Дома у тети Биргитты.

— Так ты придешь? Часов в семь? Адриан Брандт выглядел настолько воодушевленным, что она преодолела свою нерешительность.

— Да, спасибо.

— Я зайду за тобой. И тебе не придется идти мимо бараков одной. Тебе это могло бы быть довольно неприятно.

— Спасибо!

Он еще немного задержался, обсуждая проблемы обучения. После того, как он получил благословение министерства, Адриан казался гораздо более воодушевленным, хотя школа и стоила денег ему лично. Похоже, что тут, в этом небольшом поселке, царили вполне феодальные порядки. Хозяин… заботящийся о своих крепостных.

Нет, откуда у нее такие несправедливые мысли. Адриан Брандт — не деспот, он производил впечатление человека мягкого и понимающего. Но он знал, чего хочет! И хорошо управлял тем, что получил в наследство от тестя. Клара рассказывала, что уж тот-то как раз был деспотом! По сравнению с ним новый хозяин — просто ангел.

Приятный голос Адриана отвлек ее от этих бессвязных мыслей.

— Как рады мы были приехать сейчас сюда, и я, и все мы, — сказал он с облегчением в голосе. — В городе мрачно, он давит, так всегда бывает в это время года. Я особенно привязан к Иттерхедену, должен в этом признаться. Это как бы мое дело. Я очень много поставил на эту шахту, когда унаследовал ее.

— А что это за шахта?

— Железо, — ответил он как-то чересчур быстро, и Анна-Мария удивилась.

Взгляд его стал отсутствующим.

— Коль — дурак, — сказал он почти про себя.

И стал говорить о чем-то другом.

Но было очевидно, что он нашел ее привлекательной, он был с ней невероятно внимателен и любезен.

Анна-Мария думала об этом, возвращаясь в сумерках домой. Было похоже, что он примеривался к ней и оценивал ее.

В качестве кого? Учительницы или?..

Ну что же, его присутствие внесло существенное оживление в жизнь в Иттерхедене. Анна-Мария не привыкла к мужскому восхищению. Говоря с ним, она чувствовала себя ужасно зажатой, едва осмеливалась поднимать на него глаза. Но сейчас, когда она осталась одна, все в груди ликовало от нового, сильного ощущения: пробуждающегося интереса к мужчине!

Это было так ново! Так чудесно! И так невероятно захватывающе!

Мягкая маленькая Анна-Мария, которая жила в замкнутой среде, а последние два года испытывала ужасное одиночество, пока болела ее мать, она чувствовала, как в ней высвобождаются силы, как она ищет выхода для всего того, что было спрятано в глубине ее сердца. Тихие и терпеливые — те, кто молчаливо ждет, не зная о мощи изначальных сил в себе — переживают все вдвое острее в тот день, когда приходится отступать перед силой природы. Анна-Мария не знала этого, но могла почувствовать, что стоит на пороге того, что изменит всю ее молодую и одинокую жизнь.

И как уже было сказано, это было чудесное, всепоглощающее и захватывающее ощущение — аж мурашки по коже.

— Ну, что? — оживленно спросила сестра Адриана Керстин, когда он вошел в барский дом на вершине холма. — Она придет?

— Да, она придет.

— Отлично! Она именно то, что тебе нужно, Адриан, ты должен ей заняться!

Он нетерпеливо повесил плащ.

— Послушай, Керстин. Анна-Мария — не та девушка, которой можно «заняться». Ее сердце слишком хорошо для этого. Да если я это сделаю, то потому, что сам этого захочу, а не потому, что вы мне это приказываете по каким-то сомнительным соображениям. Своим занудством вы заставляете меня чувствовать отвращение к самому себе, когда я на нее смотрю. Она прелестна, она очень мила, и она мне нравится. Но я сам решу, как мне к ней относиться.

От этой яростной отповеди щеки у него раскраснелись.

— Конечно, разумеется, Адриан, не обращай на нас внимания, мы же думаем только о твоем благе. Ты так одинок, тебе нужен кто-то, кто был бы рядом. Но мы ни словом больше не обмолвимся о подходящих для тебя невестах, обещаю.

— Хотелось бы надеяться, — процедил Адриан сквозь зубы и направился в свою комнату.

Керстин глядела ему вслед с довольной улыбкой. План удался, он влюбился в Анну-Марию Ульсдаттер.

И роли не играло — он сам или же они осуществили это.

В своей комнате Адриан стоял, закрыв руками искаженное мукой лицо. Потом медленно отнял руки от лица.

«Проклятые бабы! — прошептал он. — Полон дом предприимчивых дам! Неужели нельзя оставить меня в покое?»

Утром в субботу Анна Мария была свободна. Хотя было ненастно и дождливо — настоящая осень, она решила прогуляться, чтобы получше познакомиться с поселком и окрестностями. Раньше у нее просто не было на это времени, так много его отнимала работа в школе.