Рождественское обещание - Бэлоу Мэри. Страница 33

Но Уилфред и Элинор уже летели вниз. Свистел ветер в ушах, бил прямо в лицо и больно резал глаза. Ей казалось, что неизбежно что-то случится.

Спускаясь, Элинор, как и все остальные, не смогла удержаться от торжествующего крика. Однако когда санки через мгновение, чуть накренившись набок, все же благополучно остановились у подножия холма, смех Элинор был почему-то растерянным и робким.

– Элли, – промолвил Уилфред и взял ее за руку, как только она успела встать на ноги. Но Элинор, сердито сверкнув на него глазами, вырвала руку.

– Оставь меня, – сквозь зубы проговорила она. – Ты отказался от меня, когда я могла бы стать твоей женой. А сейчас этого уже не может быть. Никогда. Я не делаю что-то наполовину. Я принадлежу Рэндольфу, – она чуть запнулась, произнося непривычное для ее слуха имя, – по велению закона и клятвы, данной мною в церкви, да и по собственному выбору.

– О, Элли… – У Уилфреда, глядевшего на нее, был глубоко оскорбленный и несчастный вид. – Тебя соблазнили титул и поместье. Я не ожидал от тебя этого.

– Меня соблазнило замужество, – отрезала Элинор. – Граф – мой муж. Оставь меня в покое, Уилфред.

Он, не сдержавшись, снова сжал ее руку, пытаясь увести ее с накатанного санками спуска. Но, окончательно придя в себя, Элинор со страхом осмотрелась. Что, если кто-то слышал ее спор с Уилфредом? Граф мог их видеть, но они были слишком далеко от него, чтобы он расслышал, о чем они говорят. Она наконец решительно освободила свою руку.

– Лорд Чарльз! – увидев, как вслед за ними спустился с горки приятель графа, окликнула его Элинор. Тот, довольный, смеясь, отряхивал с себя снег. – Не хотите ли повторить спуск? На сей раз со мной, – добавила она.

Сэр Альберт Хэгли совершенно неожиданно для себя присоединился к тем, кто ехал в деревню. Он верхом сопровождал вторые сани и занимал разговором трех сидевших в них дам. Хотя леди Фаллоден он мог бы не считать – она не сводила глаз с ехавшего впереди Рэндольфа и не слышала ни слова из того, что без умолку говорил сэр Альберт, таким образом получивший возможность, не опасаясь толков, любоваться одной маленькой темноволосой прелестницей. При этом он чувствовал себя более чем странно. Накануне весь день он тщательно избегал встреч с Речел, никак не хотел, чтобы их видели вместе и, не дай Бог, заподозрили его в том, что у него серьезные намерения.

И все же в деревне он решил сопровождать ее. Однако Речел сначала подхватила под руку кузину, а затем каким-то необъяснимым образом оказалась в обществе Джесона. Было похоже на то, что теперь девушка избегает его. Это больно задело сэра Альберта.

То ли целый день разлуки притупил его бдительность, то ли он просто решил стать легкомысленным, но в конце концов, когда все отправились к горкам, он снова оказался в обществе Речел и охотно смеялся забавным рассказам девушки о происшествиях с ее семьей, веселых походах на каток и прогулках на лодках. К его удивлению, Трэнсомы умели развлекаться. Это навеяло грустные мысли о родительском доме, атмосфере чопорности и благопристойности, столь оберегаемой матерью и сестрами, единственным интересным развлечением которых было осуждение тех, кто не отвечал их строгим требованиям, и светские сплетни.

На горках сэр Альберт первым завладел санками, хотя знал, что их на всех не хватит, и, решительно взяв Речел за руку, потащил ее за собой по глубокому снегу вверх по склону вдоль уже накатанного утром детьми санного спуска. Потом он и Речел с криком и смехом неслись вниз «со скоростью звука или около того», как горячо убеждал девушку сэр Альберт, положив для вящей убедительности руку на сердце.

– Хвастунишка! – смеялась Речел.

Сэр Альберт не собирался менять партнерш после каждого спуска, как, кажется, делали остальные мужчины. Не думал он и о том, что скажут о нем и Речел после этого вечера. Его не удивило и то, что девушка тоже не собиралась отказываться от его общества.

Ему было чертовски хорошо. Родственники его друга Рэндольфа умели весело проводить время.

А потом Тимоти Бедкомб обвинил его и Речел в том, что они, завладев санками, не считаются с другими. Тимоти потребовал отдать санки тем, кто ни разу еще не съехал с горки, и сэр Альберт вызвал за это Тима на дуэль. Он предоставил другу самому выбрать оружие, и тот не колеблясь выбрал снежки. Они лупили друг друга снежками с таким азартом и энергией, что вскоре повалились на снег от усталости и смеха. Но с санками все же пришлось расстаться. Тим, победоносно подняв их, пошел на горку, прихватив с собой юную Джейн Галлис.

– Что ж, – подвел итог сэр Альберт, – из всех развлечений нам остается лишь спокойная прогулка, мисс. – И, поклонившись, он предложил Речел опереться на его руку. Девушка, улыбаясь, приняла приглашение.

Нет ничего удивительного в том, что, поплутав немного в ближайшем перелеске, они наконец вошли в лес. Здесь их шаги замедлились, и вскоре парочка остановилась. Разумеется, нашелся крепкий многолетний ствол старого дерева, обвитого омелой, к которому уставшая Речел могла прислониться.

Сэр Альберт, бережно взяв лицо девушки в свои ладони, заглянул в ее чуть мерцавшие при слабом свете луны глаза. Кожа Речел была прохладной, а губы и дыхание теплыми.

– Если вам хочется вернуться, скажите прямо сейчас, – промолвил он.

Он слышал, как Речел испуганно глотнула воздух, и, наклонившись, коснулся легким поцелуем ее губ, как сделал это утром в лесу под веткой омелы.

– М-м, – тихонько прошептал он, – какие сладкие.

– Вы соблазнитель? – тоже шепотом спросила Речел.

Он чуть отпрянул от нее, но не отнял рук от ее лица.

– Потому что завел вас в лес без няньки или гувернантки? – произнес он. – Я не сделаю вам ничего худого, Речел. Поверьте мне. Вы хотите, чтобы мы вернулись?

Какое-то мгновение она молча смотрела на него, а затем замотала головой.

Он поцеловал ее еще раз. Теперь поцелуй был долгим, нежным. Он прижался к ней, ощущая тепло ее стройного юного тела.

Господи, помоги! Сколько времени потрачено на то, чтобы не угодить в подобное положение вопреки всем попыткам матери и сестер. Эта мысль, мелькнув, не успела оформиться в нечто определенное. Он подумает над этим потом. Только не сейчас, не в этот вечер.

Руки Речел обвились вокруг его шеи, всякие мысли на какое-то время, а возможно, и надолго, оставили его.

Тетушка Юнис озябла, но, когда дядя Бен предложил проводить ее в дом, категорически заявила, что и слышать об этом не хочет. Как можно уйти, когда началось самое интересное? Они должны разжечь костер. Первым предложил это дядя Бен, и его идея была воспринята всеми с энтузиазмом. Есть ли у кого спички? Спички нашлись у мистера Бедкомба. Забыв о санках, горках и спусках, все бросились в лес собирать хворост.

Пошла и Элинор. Но она старалась держаться особняком, прячась за деревьями, чтобы ее не увидел Уилфред, а он искал ее, оглядываясь вокруг. Муж Элинор остался где-то на склоне низкого холма вместе с кузиной Сьюзан, которая из-за своей робости так и простояла весь вечер у его подножия.

Элинор удалось найти несколько сухих веток. Стряхнув с них снег, она пошла дальше. Но вдруг остановилась и стала осторожно озираться. Звуки, которые она услышала, были едва различимы и не походили на шаги человека, собирающего хворост в снегу.

Вскоре она увидела Речел, прислонившуюся к дереву, и сэра Альберта Хэгли, целующего ее. Они были так поглощены этим, что ничего не слышали вокруг. Это их любовный шепот достиг чуткого уха Элинор.

Сначала она, остолбенев, застыла на месте, но затем медленно и бесшумно попятилась назад. Только отойдя на порядочное расстояние, она повернулась и поторопилась выбраться из леса. Возможно, ей надо было как-то вспугнуть их, прервать этот поцелуй, заставить их разомкнуть объятия, а потом она должна была увести Речел с собой!

О, Речел! И это после того, как она предупредила ее! Как может она? И с кем? С этим Альбертом Хэгли! С человеком, презирающим «мещаночек», считающим, что они годятся лишь на то, чтобы соблазнять их, если, конечно, они хороши и юны. А Речел была дочерью владельца придорожной гостиницы.