Лихорадка - Герритсен Тесс. Страница 17

— Слушайте, я сейчас переговорю с его матерью и проясню ситуацию. — Она повесила трубку и снова направилась в часовню.

Еще не успев открыть дверь, она услышала злобный и резкий мужской голос.

— … никогда не пыталась контролировать! Дура никчемная, вот ты кто! Неудивительно, что он так разболтался!

Клэр вошла в часовню.

— Что здесь происходит, Ванда?

Мужчина обернулся.

— Я отец Тейлора.

Кризисы в личных отношениях всегда обнажают самое плохое, что есть в людях, но было непохоже, что Пол Дарнелл даже в лучшие времена вызывал симпатию. Совладелец одной из крупнейших аудиторских фирм в Двух Холмах, он выглядел куда более стильно, чем его жена, которая, казалось, сжалась до лилипутских размеров в своем бесформенном костюме. Короткая стычка между бывшими супругами, свидетельницей которой оказалась Клэр, давала достаточно четкую картину их бывшего брака: Пол — агрессор, недовольный и требовательный. И Ванда — всегда уступающая и безропотная.

— Так что там с моим сыном и запрещенными веществами? — спросил он.

— Господин Дарнелл, я пытаюсь установить причину сегодняшних событий. Я как раз спрашивала у вашей жены…

— Тейлор не употреблял никаких таблеток. С тех пор как вы отменили риталин. — Он сделал паузу. — Кстати, он прекрасно себя чувствовал, когда принимал риталин. Я так и не понял, почему вы от него отказались.

— Я отменила этот препарат два месяца назад. А перемена в его поведении произошла совсем недавно.

— Два месяца назад у него все было хорошо.

— Нет. Он был усталым и апатичным. К тому же тот диагноз — синдром дефицита внимания — не был подтвержден. Его диагностировать гораздо сложнее, чем, скажем, гипертонию, где все измеряется определенными параметрами.

— Доктор Помрой был уверен в диагнозе.

— К сожалению, синдром дефицита внимания превратился в своеобразную палочку-выручалочку, ведь им так легко объяснить сбои в поведении ребенка. Когда ученик не успевает в классе или становится замкнутым, родители непременно хотят найти причину. Я изначально была не согласна с диагнозом доктора Помроя. А если я сомневаюсь, то предпочитаю не сажать ребенка на лекарства.

— И смотрите, что произошло. Он совершенно отбился от рук. И это длится вот уже несколько недель.

— Откуда ты знаешь, Пол? — прервала его Ванда. — Когда ты последний раз проводил время с сыном?

Пол обернулся к бывшей жене с выражением такой ненависти на лице, что Ванда снова съежилась.

— Это ты во всем виновата, — сказал он. — Я знал, что ты с ним не справишься. Ты, как всегда, все испортила, и теперь нашему сыну грозит тюрьма!

— По крайней мере, это не я дала ему пистолет, — тихо произнесла она.

— Что?

— В школу он принес твой пистолет. Ты хотя бы заметил, что он пропал?

Пол взглянул на жену.

— Маленький сучонок! Как он мог…

— Так не пойдет! — вмешалась Клэр. — Нам сейчас нужно думать о Тейлоре. Найти объяснение его поведению.

Пол обратился к Ванде:

— Я попросил Эдама Делрея заняться Тейлором. Он сейчас наверху, проводит осмотр.

Резкое заявление Пола лишило Клэр дара речи. Так вот, значит, почему Делрей стал писать указания; отныне он был лечащим врачом Тейлора. А ее только что отстранили от дел.

— Но его наблюдает доктор Эллиот! — запротестовала Ванда.

— Я знаю Эдама и доверяю его мнению. «Выходит, моему мнению он не доверяет?»

— Эдам Делрей мне совсем не нравится, — сказала Ванда. — Он твой друг, а не мой.

— Совсем не обязательно, чтобы он тебе нравился.

— Если он лечит моего сына, то обязательно.

Пол издал отвратительный смешок.

— Ты по этому принципу выбираешь врача, Ванда? Ищешь, кто лучше тебе мозги запудрит?

— Я делаю так, как лучше для Тейлора!

— Да, и именно поэтому он оказался здесь.

У Клэр наконец лопнуло терпение.

— Господин Дарнелл, — одернула его она, — сейчас не время нападать на жену!

Он повернулся к Клэр, всем своим видом выражая презрение и к ней тоже.

— Бывшую жену, — поправил он. И, развернувшись, вышел из часовни.

Она обнаружила Эдама Делрея на посту дежурной медсестры. Он сидел за столом и что-то писал в карте Тейлора. Хотя был уже поздний вечер, его белый халат был, как всегда, накрахмален и свеж, и Клэр на его фоне почувствовала себя мятой и неухоженной. Конфуз, который с ним сегодня случился во время приступа у Кейти Юманс, был благополучно забыт, и теперь он смотрел на Клэр с привычной раздражающей самоуверенностью.

— Я как раз собирался звонить вам на пейджер, — сообщил он. — Пол Дарнелл только что принял решение…

— Я уже беседовала с ним.

— О! Значит, вы все знаете. — Он виновато пожал плечами, словно извиняясь. — Надеюсь, вы не принимаете это близко к сердцу.

— Это решение родителей. И их право, — скрепя сердце признала она. — Но, поскольку теперь за него взялись вы, я подумала, что вам следует знать — газовый хроматограф показал аномалию в крови мальчика. Я бы посоветовала вам заказать расширенный анализ.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. — Он отложил карту и встал из-за стола. — Основные наркотики уже были исключены.

— Но все-таки необходимо установить причину аномалии.

— Пол не хочет дополнительных исследований.

Она озадаченно покачала головой.

— Не понимаю, почему он так противится.

— Думаю, он принял это решение после консультаций со своим адвокатом.

Клэр дождалась, пока он уйдет, и схватила со стола карту. Пролистала ее и остановилась на врачебном дневнике, с нарастающим отвращением вчитываясь в записи Делрея.

Не в состоянии твердо держаться на ногах, Клэр осела на ближайший стул; ее подташнивало. Так вот на чем они собирались строить линию защиты! Мальчик, мол, не отвечал за свои поступки. Во всем виновата Клэр, которая отменила прием риталина, тем самым спровоцировав психический срыв. Мол, виновата одна она. «В результате я окажусь в суде».

Вот почему Пол так не хотел, чтобы в крови его сына нашли следы какого-либо наркотика. Это могло бы снять вину с Клэр.

В волнении она снова пролистала карту на начало и прочитала указания Делрея.

«Отменить полный анализ крови на наркотики и токсины.

Все последующие вопросы и отчеты лаборатории направлять лично мне. Доктор Эллиот лечащим врачом больше не является».

Резко захлопнув карту, она почувствовала, что тошнота усиливается. Теперь на кон была поставлена не только жизнь Тейлора, но и ее практика, ее репутация.

Клэр вспомнила первое правило «перестраховочной медицины»: прикрыть свою задницу. Суда можно избежать, только если докажешь, что не совершал врачебной ошибки. Если подкрепишь свой диагноз данными лабораторных исследований.

Ей нужно было получить образец крови Тейлора. У нее оставался последний шанс добыть его; к завтрашнему дню в крови не останется никаких следов наркотических веществ, и исследовать будет нечего.

Она направилась в подсобку и, открыв нужный ящик, достала шприц для забора крови, спиртовые тампоны и три пробирки с красными крышками. Ее сердце бешено колотилось, когда она шла по коридору к палате Тейлора. Мальчик уже не был ее пациентом, и она не имела права делать это, но ей необходимо было выяснить, какой наркотик, если он все-таки был, циркулировал в его крови.

Дежурный полицейский, стоявший у дверей палаты, приветственно кивнул ей.

— Мне нужно взять кровь на анализ, — сказала она. — Вы не придержите его руку?

Он не слишком обрадовался этой перспективе, но зашел в палату следом за ней.

«Быстро бери кровь и убирайся отсюда». Дрожащими руками она затянула резиновый жгут и сняла колпачок с иглы. «Быстрее, пока тебя не застукали». Она протерла руку Тейлора спиртом, и он тут же злобно заорал, пытаясь освободиться от цепкой хватки полицейского. У Клэр учащенно забилось сердце, когда она проколола кожу и почувствовала едва заметный, долгожданный толчок, сопровождавший проникновение иглы в вену. «Быстрее, быстрее!» Она заполнила одну пробирку, сунула ее в карман халата, затем опустошила шприц в следующую. Оросив ее темной кровью.