Формула одиночества - Мельникова Ирина Александровна. Страница 21

– Да хотел обсудить с ним кое-что, – отмахнулся тот.

– Есть проблемы? – поинтересовалась Анжела.

Но тут подала голос Катя:

– Арсен вчера утром звонил. Хотел, чтобы Игорь свозил его в Кодорское ущелье. Но дома были лишь Даур и Пача. А на работу к Игорю он не дозвонился.

– В Кодоры? – поразилась Анжела. – Он что, опух? Там же сваны...

Марина слушала Игоря и Анжелу, абсолютно ничего не понимая. Хотя она кое-что знала о Кодорском ущелье. Семен в годы учебы в университете увлекался горным туризмом и с упоением рассказывал ей о Теберде, Домбае, о восхождении на Эльбрус. Упоминал он и о Кодорском ущелье, и о сванах. Кажется, среди них было много известных альпинистов. Она даже вспомнила имя одного из них – Михаил Хергиани. Семен с большим уважением и любовью отзывался о сванах. У него даже были друзья среди них. Но Игорем явно владели другие чувства при упоминании слова «сван».

– В Кодор я не поеду, – мрачно заявил он. – В любой уголок Абхазии, даже в Псху снова поеду, но дальше Амткяла[<%20]Амткя

– А в чем причина? – спросила Марина.

– Сваны – наши враги! – резко бросил Игорь. – Они до шестнадцати лет сваны, а как паспорт получат, то уже грузины, ведь в Грузии других наций просто нет. Сваны воевали против нас во время войны, а после победы остались на нашей земле, в Кодорском ущелье. Теперь они нас не трогают, а мы их терпим до поры до времени.

– Сваны – воины. Крепкие, сильные, выносливые. В горах к ним не подступишься, – сказала Анжела. – Они там каждую тропинку знают, каждый камень.

– Они как-то досаждают вам? – снова поинтересовалась Марина.

– Нет, – ответил Игорь. – Наши охотники встречаются с ними в горах, но никаких конфликтов нет. Сваны даже помогают иногда. Накормят, напоят, но к Кодору все-таки лучше не приближаться. У них посты стоят повсюду. Отряд «Охотник» называется. И свой командир имеется. Квициани его фамилия. Еще Шеварднадзе назначил его своим наместником.

– Получается, в центре Абхазии находится грузинский анклав? – спросила Марина.

– Не знаю, что такое анклав, но Кодор – это заноза в сердце абхазов, – сердито отозвался Игорь. – Это наша земля испокон веку, просто сразу после войны у нас не хватило сил освободить ущелье от грузин.

– Что там нужно Арсену? Он же прекрасно знает этих сванов! – удивленно спросила Анжела. – Ему что, головы своей не жалко? И его прирежут, и тебя заодно!

– Вот я и хотел узнать, что ему нужно, – с раздражением отозвался Игорь и повернулся к Кате:

– Обара, где мацони?

– Сейчас, – засуетилась Катя и подала Игорю тарелку с мацони. И посмотрела на Марину: – А вы что будете кушать?

– А мне можно мацони? – спросила та с улыбкой. – Хочу попробовать.

– А может, что посолиднее? – допытывалась Катя. – Есть хачапур? Хотите – разогрею.

– Хачапур? Это хачапури? Пирожок с сыром?

– Скорее лепешка, – засмеялась Катя. – Я маленькие не пеку. – И подняла полотенце, которое прикрывало солидную стопку румяных лепешек размером с колесо малолитражки.

– Давай хачапур! – приказал Игорь. И посмотрел на Марину: – Не пугайся! Попробуешь – за уши не оттащишь.

– Попробую, – улыбнулась Марина.

Катя подала ей тарелку с кислым молоком, а одно хачапури положила на блюдо, чтобы разогреть его в духовке.

– Смотри, как мы едим мацони, – сказал Игорь и принялся крошить в свою тарелку хлеб. – Скажи, ты ела в детстве манную кашу?

– Ела, – кивнула Марина. – Кто ж ее не ел?

– И до сих пор ее любишь?

– Знаешь, как-то не задумывалась, – пожала она плечами.

– У нас не манная каша, а царкваква – кислое молоко с мамалыгой – самое лучшее детское блюдо в Абхазии. Все на ней выросли. И президент, и пастух... Кто знает, может, в ней причина абхазской силы и долголетия. Я вот до сих пор ее люблю.

– Вкусно! – Марина вслед за Игорем накрошила хлеб в мацони. И, потянув носом, зажмурилась от удовольствия. – Это что же, хачапур ваш так пахнет?

– Хачапур! – Игорь пристально посмотрел на нее. – Может, вина? Чачи?

– Не спаивай девушку, – вмешалась Анжела и взяла в руки кофейную чашку, о которой Марина, признаться, забыла. Повертев ее в руках, она с веселым удивлением посмотрела на нее.

– Слушай, очень интересная у тебя чашка. Сплошные костры, и дорога как винтом закрутилась. Что-то у тебя непременно закрутится, сначала темное, а затем все светлее и светлее. Костром разгорится! А вот сбоку – орел. Очень светлый и красивый орел. Это значит по-нашему «аламыс». Как это лучше сказать по-русски? – Анжела посмотрела на Игоря. – Честь, совесть, благородство...

– Ну да, – отозвался Игорь. – Именно так, совесть и благородство. Оба слова с большой буквы.

Анжела кивнула, соглашаясь, и снова принялась разглядывать узоры на дне и по бокам чашки.

– Смотри, тут еще слон рядом с орлом, большой, с хоботом. Это – сила. – Анжела хмыкнула. – И собачка, тоже большая, а рядом фигурка. Женская. Какой-то друг к тебе прибежит скоро.

– Какой друг? – Марина пожала плечами. И хотя она не верила в подобные гадания, сердце неприятно кольнуло. Неужели Федор вернется? Этого ей только не хватало!

– Ну, здесь не написано, какой друг, – улыбнулась Анжела. – Сердечный, наверное! Видишь, рядом два сердечка.

– Что за сердечки? – раздался голос Арсена, и его улыбающаяся физиономия появилась в окне. Он выхватил из рук Анжелы чашку и заглянул в нее. – Ого! И правда! Кому это так повезло?

– Мне! – с вызовом произнесла Марина. – Это смешно?

– Вам? – Улыбка исчезла с лица Арсена. – Почему же смешно? Я искренне рад за вас. – И перевел взгляд на Игоря. – Ихааны иуфааит, Игорь!

Игорь приподнялся со своего места и, протянув Арсену руку, пожал ее.

– Бзиала уаабеит! Уаай арахь![Добро пожаловать! Иди сюда! (абхазск.). ] – И добавил уже по-русски: – Давай к столу, брат! Где тебя черти носят?

– Это отдельный разговор. – Арсен исчез из окна и появился уже на пороге. Окинул взглядом стол и жалобно посмотрел на Катю. – Катюша-душа, я не ошибся? Ты стряпаешь мои любимые хачапуры?

– Я не стряпаю, я разогреваю. Для Марины, – улыбнулась Катя.

– А почему только для Марины? Меня ты больше не любишь?

– Но-но, – Игорь погрозил ему пальцем, – не расслабляйся!

– Жалкий собственник! – рассмеялся Арсен. – Я вот соберусь с духом и отобью у тебя Катюшу. – И подмигнул ей. – Люблю роскошных женщин! Особенно тех, кто так хорошо готовит хинкали и хачапуры!

– Видал сассун? – Анжела показала ему кулак. – Тут тебе и хачапур, и шашлык на шампуре! Двор сегодня не подмел, малакрыфа!

– Малакрыфа? Дармоед? – вскричал Арсен. – Как ты можешь, дорогая! Чем я тебя обидел? Верой и правдой два месяца... Забыла уже? – Он сел на стул и обнял Анжелу за плечи. – Что случилось? Почему моя ласковая и добрая хозяйка поднимает на меня руку?

Марина бросила на него беглый взгляд и поймала столь же быстрый, ответный. Она опустила глаза и принялась за мацони. А Арсен снова начал балагурить. Он никого не обошел вниманием, даже Ингу и Элану. Девочка, фыркнув в ответ на его выпад, выбежала из-за стола, что-то сердито выкрикнув по-абхазски. Анжела тут же за нее заступилась, выпалив сердито:

– Закрой рот, ора! С чего тебя понесло, дорогой?

Марина поняла, что Арсен нервничает. И за этим водопадом шуток и приколов пытается скрыть свою то ли растерянность, то ли раздражение. Она снова посмотрела на него и тотчас встретилась с ним взглядом. На этот раз он смотрел на нее с откровенной неприязнью. И Марина поняла, в чем причина его нервозности. Скорее всего, его разозлил ее побег из дома Есната, и от этого он просто кипит от ярости.

Катя тем временем достала из духовки хачапури и разрезала его на части. Перед Мариной возникла тарелка приличных размеров с аппетитно пахнущим куском лепешки. И она, забыв о взгляде Арсена, как и предсказал Игорь, мгновенно управилась с хачапури.