Забудь о прошлом - Айзекс Мэхелия. Страница 31

– Эй, эй. – Филипу совсем не хотелось испытывать к нему симпатии и жалости, но это шло глубоко изнутри и было сильнее его. – Крис! Что случилось? Что сказал доктор?

– Доктор? – Крис вскинул голову и изумленно посмотрел на него. – Какой доктор?

– Полагаю, он имел в виду меня, – заметил скрипучий голос с манерными интонациями, которые Филип надеялся никогда больше не услышать. – Привет, Брок. Давно не виделись.

Пальцы Филипа стиснули плечи мальчика. Но затем он медленно и осторожно отстранил Криса.

– Кинни, – холодно протянул он. – Все еще заставляешь людей плакать, как я погляжу.

– О, я бы так не сказал. – Рон был поразительно хладнокровен, учитывая то, чем кончился их последний разговор много лет назад: Филип разбил ему лицо в кровь. – Похоже на то, что твоя жена решает, кого из нас двоих ей хочется видеть меньше.

Филип испытывал большой соблазн заявить наглецу, что тот ошибается. Он сомневался, что Рон продолжал бы стоять здесь с таким самодовольным видом, если бы узнал, что всего пару часов назад Филип и Джоан сплетались в самых страстных объятиях в убогой комнате над пабом. Он с удовольствием описал бы в деталях, чем именно они занимались и как восхитительно это было.

Но он не мог обнародовать столь интимные подробности при ребенке. К тому же, после того, что сказала Джоан, его собственная трактовка событий сегодняшнего утра подверглась серьезным сомнениям. Он действительно решил, что нужен ей, что пережитое было не только сексуальным опытом. Естественно, раз в этом участвовали и их души, а не только тела…

Но теперь Филип просто не знал, что думать. Рон был здесь, и, судя по словам Криса, уже второй раз за два дня, а у Филипа не было оснований не верить мальчику. В свете этого поведение Джоан приобретало совершенно новое объяснение.

В отличие от него у Джоан, по-видимому, никаких сомнений не было.

– Вам следует уйти, – заявила она. – Обоим. Я не хочу вас видеть.

– Джо! – Филип не смог сдержать невольного возгласа протеста, а Крис просительно потянул мать за рукав. Но та осталась непреклонной.

– Должна ли я напоминать, что наверху больная женщина? Не знаю, что ты сказал ей, – обратилась она к Рону, – но совершенно очевидно, что это расстроило ее, и я хочу, чтобы ты ушел.

– Ах, Жожо… – Филипа передернуло от этой клички. – Ты ведь это не всерьез.

– Всерьез. – Филип с недоверием наблюдал, как Джоан указывает Рону на дверь. – Я сказала вчера, что тебя здесь не ждут. Может быть, попросить рабочих вышвырнуть тебя вон?

– Почему мне кажется, что ты никогда не поступишь так? – усмехнулся Рон. – Жожо, нам обоим известно, что почувствует твоя мать, если ты поставишь ее в неловкое положение.

– Позволь мне вышвырнуть его. – Эти слова вырвались у Филипа помимо его воли. Он никогда не видел Рона таким отвратительно-самонадеянным и уверенным в своей безнаказанности и пришел в замешательство. Филип, прищурившись, смотрел на мужчину, которого когда-то считал своим другом. – Ты не представляешь, какое удовольствие мне это доставит.

– Единственное удовольствие, доступное тебе здесь, а, Брок? – поддел его Рон, не осознавая, что переступает опасную черту. Он снова повернулся к Джоан. – Может быть, Жожо, спросишь у своей матери, что я здесь делаю? Впрочем, я сомневаюсь, что ты получишь ответ. Ты и раньше их никогда не получала.

Джоан смутилась.

– Разве ты не понимаешь, что он делает, Джо? – хрипло спросил ее Филип. – Пытается воздвигнуть непреодолимую преграду между тобой и твоей матерью. То же, что раньше проделал с нами. Тогда я этому не верил, но теперь…

– О, но воздвигать ту преграду было гораздо приятнее, – продолжал насмехаться Рон, явно провоцируя Филипа. – Я когда-нибудь говорил, какой нетерпеливой она была? Какой горячей и сексуальной? Она дождаться не могла, когда окажется в моей постели. Она просто прыгнула туда…

– Ложь!

Кулак Филипа замер в воздухе, когда раздался слабый аристократический голос. Повернувшись, он увидел леди Сибил, вцепившуюся в перила лестницы.

– Не прикасайся к нему, Филип, – взмолилась она. – Не давай ему повода причинить еще больший вред нашей семье.

– Мама? – подала голос Джоан, взбегая по лестнице, чтобы подхватить мать под руку. – Тебе не нужно было вставать!

– Легки на помине, а, леди Сибил? – продолжал ёрничать Рон, и Филип, не удержавшись, схватил его за лацканы пиджака.

– Думаю, мы достаточно слушали тебя, – процедил он, сквозь зубы, удивляясь тому, какое удовлетворение получил при виде реакции Кинни. Как бы ни петушился этот человек, угрозы Филипа не оставили его равнодушным. – А теперь ступай. Ты уходишь!

– Пока нет. – Несмотря на усилия дочери, пытающейся заставить ее вернуться в постель, леди Сибил была твердо намерена завершить начатое. – Послушай меня, Филип. Рон никогда не соблазнял твою жену… Все это моя затея.

– Что?!

– Мама, о чем ты говоришь?!

Трудно было сказать, кого из присутствующих больше потрясло это откровение. Вполне понятно, что первым пришел в себя Рон.

Высвободившись из ослабевшей хватки Филипа, он оправил на себе пиджак и с презрением произнес:

– Такого я еще не слышал! – Он бросил убийственный взгляд на старую леди. – Чего только не сделаешь, дабы спасти дорогие сердцу руины! Что вы пытаетесь сказать? Что сами соблазнили свою дочь?

– Не… не смей говорить мне такие гадости! – Леди Сибил покачнулась, и Джоан с трудом удалось удержать ее от падения. – Тебе известно, что я говорю правду. Я велела тебе лечь в постель Джоан, когда услышала, что подъезжает машина Филипа.

– Что?!

Джоан, отстранившись, смотрела на мать так, словно впервые видела ее, а Филип пытался постичь смысл того, что говорит старая женщина. Это не могло быть правдой. Леди Сибил не смогла бы устроить все это самостоятельно. Джоан должна была добровольно участвовать в спектакле, какой бы потрясенной сейчас ни казалась.

– Это правда, – слабо произнесла старуха. – О, я не отрицаю, что добилась своего хитростью. Я никогда не хотела, чтобы Джоан вышла за тебя замуж, Филип. Считала, что ты ей не пара. Но на Рона она даже смотреть не желала, хотя он и любил ее много лет.

– Мама!

Леди Сибил покачала головой.

– Теперь я понимаю, что была не права, но тогда это казалось удачной идеей. И заманить тебя в Шелби, Джоан, было достаточно просто. Я знала, что ты не бросишь меня здесь одну, и воспользовалась этим.

– О, мама…

Голос Джоан дрогнул, и Рон поспешил вмешаться.

– Только не делай вид, будто не понимала, что происходит, – прорычал он. – Тебе самой до смерти хотелось оказаться со мной в одной постели.

– Нет!

Филип не знал, был ли ее крик ответом Рону или обращенной к нему самому мольбой не отвечать действием на наглые слова. Как бы то ни было, на этот раз Джоан не удалось предотвратить неизбежное и кулак Филипа с силой врезался в физиономию Кинни. У Филипа заныли костяшки пальцев, но носу Рона пришлось гораздо хуже, он мог в этом поклясться. Когда хлынувшая кровь залила тому воротник и грудь рубашки, Крис разразился слезами.

До этого момента Филип не вспоминал о присутствии мальчика, но теперь обнял его, утешая бессвязными словами и поглаживая вздрагивающие плечи.

– Все хорошо, все хорошо, малыш, – снова и снова повторял он, пока Рон вытирал текущую из носа кровь платком.

Но Джоан еще не закончила.

– Ты… ты напоила меня, – произнесла она, постепенно восстанавливая для себя ход давнишних событий. – О Боже, ты меня напоила, мама! Ты хотела, чтобы Рон соблазнил меня!

Леди Сибил подняла дрожащую руку.

– Я была дурой. Я же сказала тебе. Теперь я это понимаю. – Она судорожно выдохнула. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

– Ты даже не подумала о том, что я могу быть беременной. – Джоан с трудом выдавливала из себя слова. – А на мои чувства тебе вообще было наплевать. Единственное, о чем ты думала, – это о доме, тут Рон прав.

– Возможно, раньше так и было, но не теперь, Джоан. – Отчаянию леди Сибил не было предела, и Филип это видел. – Пожалуйста, поверь мне!