Ты будешь там? - Мюссо Гийом. Страница 7

Элиот посмотрел на часы, раздавил окурок и ускорил шаг. Здание больницы возвышалось в ста метрах от него.

«Создан ли я для того, чтобы быть врачом?» — спросил он себя в очередной раз.

Элиот выбрал эту профессию, чтобы сдержать давнее обещание, которое дал себе после одного трагического события. Он не жалел о своем выборе, но порой завидовал беспечной жизни Матта. В течение десяти лет у него не хватало времени ни на чтение, ни на спорт, ни на любые другие занятия.

Доктор вошел в холл больницы, взял халат и поднялся на третий этаж. В зеркале лифта он увидел усталого человека. Уже целую вечность он спал урывками. С тех пор как ночные дежурства вынудили его дробить сон, дома он не мог подолгу валяться в кровати.

Элиот открыл дверь и вошёл в зал, покрытый сверкающим кафелем. Его ждал Линг, интерн, специализирующийся на срочных операциях.

— Я хотел узнать ваше мнение по поводу одного случая из области педиатрии, доктор Купер, — сказал он и представил Элиота супругам Романо.

Мистер Романо — невысокий брюнет, американец итальянского происхождения, всем своим видом внушающий симпатию. Мадам Романо — высокая блондинка нордического типа. Хороший союз противоположностей.

Они пришли сюда из-за своей дочери, Анабель, которую несколько часов назад доставили в отделение доктора Купера. Ребенок лежал без сознания в одной из палат.

— Мать девочки, вернувшись в полдень домой, увидела, что дочь лежит в постели. Она попыталась разбудить Анабель, но, к своему ужасу, поняла, что ребенок потерял сознание, — объяснил Линг.

Элиот подошел к девочке, лежавшей в коме. Анабель было лет пятнадцать. В ней удивительным образом соединились черты родителей: светлая кожа матери и отцовское искреннее, располагающее к себе выражение лица.

— В последнее время она жаловалась на головные боли и тошноту?

— Нет, — ответила мать.

— Принимает наркотики?

— Нет конечно!

— Может быть, ушибла голову или упала с кровати во сне?

— Да нет же!

Элиот внимательно посмотрел на девочку и почувствовал, что жизнь покидает ее тело и смерть притаилась в уголке комнаты, ожидая своего часа.

Начало осмотра дало тем не менее хорошие результаты: Анабель дышала ровно, а ее сердце и легкие функционировали нормально.

Однако дело пошло хуже, когда Элиот приступил к осмотру зрачков. Плавно поворачивая голову пациентки слева направо, доктор обнаружил, что зрачки ребенка остаются неподвижными. Он надавил на грудную кость, и мышцы девочки в зоне запястья сократились, что заставило Элиота нахмуриться.

— Это не очень хороший знак, да, доктор? — спросил мистер Романо, внимательно наблюдавший за действиями врача.

Элиот решил не опережать события.

— Пока рано делать выводы. Подождем результатов обследования.

Томограмма была готова несколькими минутами позже. Когда врач поднес снимок к свету, он уже догадывался, что увидит.

— Отек в области мозжечка? — высказал предположение доктор Линг.

— Точно, — подтвердил Элиот, грустно вздохнув. — Мозжечковый отек.

— Ну как, доктор? — Мать Анабель, подавляя плач, бросилась к Элиоту.

Он посмотрел на нее сочувственно. Ему очень хотелось сказать что-нибудь ободряющее, вроде: «Все хорошо, малышка вот-вот проснется». Но правда была другой.

— Мне очень жаль, но у вашей дочери произошел инсульт. Состояние критическое.

Наступила тишина. Казалось, она будет длиться вечно. Но вот родители осознали слова, сказанные доктором. Мать с трудом сдерживала рыдания, в то время как отец не желал сдаваться.

— Но она же дышит! Она еще жива! — воскликнул мистер Романо.

— Пока жива. Но отек будет увеличиваться, ограничивая возможности дыхательной системы, и тогда остановится сердце.

— Но ее можно подключить к приборам искусственного дыхания!

— Да, мадам, но это, к сожалению, ничего не изменит.

Покачиваясь, отец подошел к дочери.

— Как… как мог у нее случиться инсульт? Ей же еще только пятнадцать…

— Это может случиться с кем угодно и когда угодно, — пояснил Элиот.

Яркое солнце проникало через окно, заливая комнату дерзким светом, играя в волосах девочки. Казалось, Анабель всего лишь заснула, и не верилось, что она уже никогда не проснется.

— И вы даже не попытаетесь сделать операцию? — удивилась мать, все еще не веря, что это конец.

Муж подошел к ней и взял за руку. Элиот поймал ее взгляд и тихо сказал:

— Больше ничего нельзя сделать. Мне очень жаль.

Он хотел бы остаться с ними, взять на себя часть их непомерного горя, поддержать словами, но знал, что в такой ситуации слова не помогут.

Подошла медсестра. На три часа дня у Купера была назначена операция, и он уже опаздывал.

Элиот должен был спросить родителей, согласны ли они отдать органы девочки на пересадку. За этим последовал бы сюрреалистический разговор, в котором доктор убеждал бы супругов, что смерть их дочери может спасти жизнь другим детям. Да, Элиот должен был это сделать, но не смог, не решился.

Он вышел из комнаты обессиленный и в то же время полный гнева. Перед тем как подняться в корпус, зашел в туалет, чтобы умыться холодной водой.

«У меня никогда не будет детей, — поклялся он себе. — У меня никогда не будет детей, чтобы я не увидел, как они умирают».

Если Илена не может этого понять, тем хуже…

Орландо, Флорида

1976 год

На зоологический парк «Мир океана» опускался вечер. В то время как последние солнечные лучи причудливо рисовали тени кипарисов, немногочисленные посетители неспешно направлялись к выходу, довольные тем, что им показали дельфинов, огромных черепах и морских котиков.

Илена наклонилась над бассейном с касатками, подзывая Аннушку, самую крупную из «китов-убийц», проживающих в дельфинарии.

— Привет, красавица моя!

Молодая женщина схватила касатку за плавник, чтобы заставить ее перевернуться на спину.

— Не волнуйся, тебе не будет больно, — сказала она, перед тем как сделать укол. Ей нужно было взять у Аннушки кровь для анализа.

Такая работа требует осторожности. Хотя касатки и считаются самыми умными из китообразных, они отличаются особой жестокостью. Несмотря на симпатичный и безобидный вид, Аннушка была монстром длиной шесть метров и весом четыре тонны и могла убить человека ударом хвоста или откусить руку или ногу острыми зубами, коих у нее насчитывалось пятьдесят! В обращении со своими питомцами Илена всегда старалась добиться добровольного согласия животного на необходимые ей действия, превращая лечение в игру. Обычно у нее не возникало проблем. Женщина обладала особым чутьем, которое никогда ее не подводило.

— Ну, вот и все, — сказала она, вынимая иглу из тела животного.

Чтобы вознаградить питомицу за терпение, она бросила ей замороженной рыбы и приласкала.

Илене нравилась ее работа. Как ветеринар, она несла ответственность за физическое и психическое здоровье животных, живущих в дельфинарии. Следила за тем, чтобы регулярно меняли воду в бассейнах, контролировала процесс кормления и принимала участие в работе дрессировщиков. Чтобы женщина ее лет имела столько обязанностей — это редкость.

Откровенно говоря, в свое время Илена ожесточенно билась за эту должность. Еще с раннего возраста ее начал интересовать морской мир, а в частности китообразные. После того как девушка получила диплом ветеринара, она специализировалась в области психологии морских животных. Но с такой профессией найти место трудно. Илена проявила упорство и оказалась права. Пять лет назад, в 1971 году, Уолт Дисней выбрал маленький город Орландо, чтобы возвести в нем Диснейленд — огромный парк аттракционов. Благодаря наплыву туристов Орландо быстро превратился в главный туристический центр Флориды. А через несколько лет здесь же построили самый крупный дельфинарий страны — «Мир океана». За год до официального открытия парка Илена попыталась получить место, которое было обещано более опытному ветеринару. Ее согласились взять на испытательный срок и через некоторое время окончательно утвердили на должность. В тот период преимущество Соединенных Штатов перед другими странами как раз и заключалось в том, что профессиональная компетенция начала играть более важную роль, чем возраст, пол и социальное положение.