Ключ из желтого металла - Фрай Макс. Страница 14

– Это как такое может быть?

– А вот так. Есть – значит, может. Все, закрыли тему. Сказал же, не хочу об этом думать… Светка! – позвал он.

Симпатичная бортпроводница бесшумно материализовалась у меня за спиной.

– У тебя там коньячок был. Дай человеку выпить. Ему надо.

Она кивнула, достала из сумочки початый шкалик, молча протянула мне.

– Забирай, – великодушно сказал водитель. – Ты все сделал, как надо. Спасибо, что нас оттуда увез. А теперь выпей и постарайся поспать. И учти, если начнешь расспрашивать меня утром, я скажу, что ничего не было. И Светка подтвердит. И Римас. Нам всем тут еще ездить и ездить. Так что не начинай. А еще лучше – совсем забудь. И летай самолетами.

Его поведение ошеломило меня чуть ли не больше, чем все предшествующие события. Но спорить совершенно не было сил. Поэтому я молча кивнул, взял коньяк и пошел прочь. Чувствовал, что эти двое смотрят мне вслед, но оборачиваться не стал. Обошел автобус, забрался в салон, упал в свое кресло, достал из кармана телефон и позвонил Карлу. На этот раз пошли гудки, потом раздался его голос:

– Как дела, Фил?

Я открыл было рот, чтобы подробно рассказать, как у меня дела, но вовремя передумал. Не телефонный разговор. Потом. Может быть.

– Все хорошо, – сказал я. – Автобус пустой, кондиционеры работают. Я почти сразу уснул, потом проснулся, вышел покурить, а водитель зачем-то подарил мне бутылку коньяка. И я решил, что обязательно должен рассказать тебе об этом удивительном происшествии, а то завтра сам не поверю, что это было наяву. Сейчас выдую коньяк и буду спать дальше.

– Весь сразу, что ли, выдуешь? – изумился Карл.

– Конечно весь, чего мелочиться. Бутылка двухсотграммовая, к тому же из нее уже кто-то отпил. Так что спокойной ночи. И передай Ренате спасибо за чай, он мне очень пригодился. А завтра с утра еще раз пригодится, заранее предвкушаю.

– Передам, конечно… Эй, Фил, я почему-то очень рад, что ты позвонил. Я имею в виду, гораздо больше, чем положено в подобных случаях.

– Знал бы ты, как я сам этому рад, – искренне сказал я.

А потом исполнил свое обещание – залпом опустошил дареный шкалик, запил его чаем, выглянул в окно, озадаченно проводил глазами далекую неоновую надпись «Тяжелый свет Куртейна», натянул плед на голову, сказал вслух: «Ну их всех в жопу» – и заснул так крепко, как даже в собственной постели нечасто получается.

Когда я открыл глаза, мы как раз въезжали в Прагу. Часы на телефоне показывали 10:10. Хорошее время, люблю такую симметрию. По всему выходило, что за ночь водители не только наверстали упущенное, но и опередили график почти на два часа, по расписанию нам полагалось прибыть в Прагу только в полдень.

Подумав об этом, я тут же вспомнил, какая фигня творилась ночью, и содрогнулся, но быстро нашел выход, веско сказал себе: «Чего только не приснится» – и чуть не умер от облегчения. А что ж, мне еще и не такое порой снится; мои ночные кошмары бывают столь правдоподобны, что так называемая реальность стыдливо забивается потом в темный угол и сидит там смирно, убоявшись конкуренции. В детстве я вообще не мог отличить одно от другого, вечно бродил и разговаривал во сне, озадачивая взрослых своими лунатическими выходками. Но мало ли что было в детстве.

Я достал из рюкзака термос, допил все еще горячий чай и уставился в окно. Городской пейзаж по мере приближения к центру становился все более привлекательным. Вот и прекрасно, буду его разглядывать. Все лучше, чем…

Ты меня, конечно, извини, осторожно сказал мой внутренний голос, но если это был только сон, с какой стати ребята поделились с тобой коньяком? Или ты пустой шкалик из сновидения приволок, чтобы сдать поутру? Хозяйственный какой, молодец. Даже жаль, что такую тару нигде не принимают, придется теперь обратно уносить.

Цыц! – внутренне рявкнул я. Может, я этот шкалик в Каунасе купил, на автовокзале. Мало ли что не помню, я же носом весь день клевал…

Но было поздно. Этот гад, в смысле внутренний голос, уже разбудил во мне способность сомневаться. Чем плох скептический ум вроде моего – он подвергает сомнению не только завиральные идеи, а вообще все подряд, в том числе здравые, разумные объяснения, которые меня полностью устраивают.

Несколько секунд я колебался, а потом достал из кармана телефон, открыл список исходящих звонков и содрогнулся. Последний звонок Карлу в двадцать три с минутами – с ним все в порядке. Было дело. Проснулся, позвонил зачем-то домой и снова уснул. Но предыдущие девятнадцать вызовов, сделанные примерно часом раньше, – фрагмент моей записной книжки, которую я, совершенно верно, в панике обзванивал, набирая все номера подряд, включая службу вызова такси и стоматологическую клинику, вот смеху было бы, если бы дозвонился…

Ну и что? – строго спросил я себя. По дому ходить не просыпаясь можно, а по телефону звонить – нет? Почему, интересно?

Ай, ладно, отмахнулся мой внутренний голос. Сам знаешь, никакой это был не сон.

Ну да, сам знаю. Я много чего «сам знаю», в подавляющем большинстве случаев это здорово осложняет жизнь.

Но, по крайней мере, лезть с расспросами к водителям я не стал. Просили люди оставить их в покое – пожалуйста. Единственное, что я себе позволил, – ласково сказать на прощание бортпроводнице: «Спасибо вам за коньяк, Света».

– Ой, ерунда, сколько там того коньяка было, – смутилась она. Тут же осеклась, отвела глаза, но поздно, я уже выяснил, что хотел. И, стараясь сохранять безмятежность – хотя бы на лице, – зашагал к зданию автовокзала, где призывно маячил кофейный автомат.

Автомат, впрочем, жестоко обманул мои ожидания. В отличие от наших виленских автопоилок, которые предлагают страждущим скверный, но все-таки натуральный кофе, он торговал всеми мыслимыми разновидностями растворимого. Зря я предусмотрительно запасся мелкими кронами – не пригодилось.

– Кругом враги, – вслух сказал я и пошел к стоянке такси. Уж в отеле-то найдется для меня чашка эспрессо – при условии, что минувшей ночью мы не впендюрились со всей дури в какую-нибудь гнусную параллельную реальность, где о существовании натурального кофе даже любознательные ученые не догадываются.

Реальность, параллельная или нет, была милосердна. И эспрессо в отеле мне дали, и завтраком накормили за почти символическую доплату, и в номер пустили на час раньше положенного срока. Даже банный халат, поджидавший меня в душе, был длинный, почти до пят, а не куцая махровая жакетка, как обычно. Казалось бы, живи и радуйся. Но нет, в голове моей теснились Беспокойные Мысли – именно так, с большой буквы, крупные, жирные, тяжелые, поди избавься от них.

– А скажи-ка мне, милый друг, – спросил я свое зеркальное отражение, до отвращения встревоженное, – почему тебе так не нравится ночное происшествие, в ходе которого ты вел себя абсолютно правильно, оказался большим молодцом и, судя по всему, всех спас? Неизвестно от чего, непонятно каким образом, но спас – факт.

Отражение отмахнулось от моих аргументов. Подумаешь – оказался молодцом. Я никогда не мечтал стать героем, даже в детстве довольно равнодушно относился к такой перспективе. «Всех спас» – дело житейское, с кем не бывает, просто обстоятельства так сложились, гордиться особо нечем. Зато вводная «неизвестно от чего, непонятно каким образом» меня решительно не устраивала. Мне не так много надо от жизни, я, можно сказать, аскет, но всегда понимать, что со мной происходит, – это обязательное условие. Иначе я не согласен. Я даже бухать подвязал, убедившись, что у меня слишком быстро срывает башню и я перестаю осознавать происходящее. Мой разум полагает такое положение вещей оскорбительным и невыносимым.

И тут – нате пожалуйста. Дикая, бредовая, абсолютно необъяснимая история, которая даже в качестве сновидения, прямо скажем, не слишком меня устроила бы, оказалась реальным происшествием. Косвенного подтверждения, полученного от конопатой бортпроводницы Светы, к сожалению, достаточно, я скептик, но не идиот, поэтому знаю, что все было на самом деле, и не могу это знание отменить.